Picaro - Шанхайский регтайм Страница 33

Крестьяне переглянулись. Заргар отвел старика в сторонку и несколько минут ему что-то втолковывал. Потом ушел в кузню, а старейшина поманил к себе Юсуфа.

— Вот что, уважаемый, — начал старик, поглаживая седую, желтую вокруг рта от табака бороду, — зря ты помогаешь неверным и ездишь на этой чертовой английской повозке, — староста презрительно сплюнул. — Мы слышали, что несколько дней назад над нашими соседями в Старом Колодце летала проклятая чужеземная машина. Хочешь, можешь съездить к ним и расспросить. А если Аллаху было угодно обрушить ее на землю, то пусть святится имя его, — на коричневом морщинистом лице появилось благочестивое выражение, и старик провел ладонями по бороде. — Пусть покарает он всех неверных и вероотступников! Да будет на то его воля!

Юсуф повторил "Ин ша Алла" (52) и умилостивив воинственного старика серебром, расспросив о дороге, поспешил к грузовику. Мальчишки и несколько взрослых вооруженных ружьями проводили чужака до машины, оставленной на въезде в кишлак.

Ари остановил грузовик. Высунув из окна голову в сдвинутой на затылок кепке, то оглядывался назад, ожидая реакции Юсуфа, то снова смотрел на появившихся впереди всадников.

— Что будем делать, эфенди? — коснулся "бухарца" Мехмед. — Мне не нравятся эти люди.

— Зря мы сюда поехали, — вздохнул Ари.

Видя, как волнуются товарищи, Юсуфу захотелось успокоить их, сказать что все в порядке, минут через пять всадники поравняются с грузовиком, объедут машину с обеих сторон и так же лениво потрусят дальше. Но вскоре стало ясно, что он обманывает себя. Лиц афганцев видно не было, но в их руках и за спинами имелись винтовки. Один из всадников в кожаной куртке и тюрбане придержал лошадь и, неспешно сняв ружье, принялся целиться в автомобиль.

Голова турка нырнула в кабину, двигатель взревел, из-под колес брызнул гравий, машина рывками поползла назад. Растерявшийся Юсуф схватился обеими руками за дощатый борт. Увидел, как выстрелил афганец: вспышка, грохот. Следом за вожаком схватились за оружие и остальные всадники.

— Прячьтесь, — Мехмед потащил молодого человека вниз. — Ложитесь, эфенди!

Перед тем, как Юсуф упал на дно кузова, рядом с его головой, обдав щеку тугим ветерком, пронеслась пуля. Еще одна просвистела над самой макушкой. В кабине Ари лихорадочно вращал баранку, дергал рычаги и жал педали: грузовик принялся медленно, неуклюже разворачиваться. Афганцы продолжали стрелять, пули с грохотом били в борт, откалывали щепы.

— Держи за ножки! — орал Мехмет-Альп: схватившись за "льюис", он пытался навести его на врагов. — Придерживай за распорки! — и кожух лег на спину скорчившегося "бухарца".

Юсуф ухватился за ножки пулемета, попытался усесться поудобнее. В следующее мгновение он оглох: турок дал в приближающихся всадников короткую очередь. Молодой человек опустил голову, пытаясь хоть как-то спасти свои уши от грохота. Толстый, как самоварная труба, кожух ствола "льюиса" дергался на плече, обжигая шею, ухо, выплевывая огонь и раскаленный свинец. В заложенных, словно ватой, ушах пронзительно звенело и выло…

Первые же очереди, выпущенные Мехмедом заставили нападающих рассыпаться. Настолько-насколько это было возможно на узкой дороге. Двое раненых всадников кулями свалились с седел на землю.

Ари наконец-то развернул грузовик и надавил на газ. Машина понеслась по ухабистой, усыпанной камнями земле, гремя и трясясь, казалось, она вот-вот развалится. Стрелять при такой тряске стало практически невозможно. Выпустив последнюю очередь прямо в холодное, голубое небо, Мехмед уронил "льюис" на дно и забился в угол кузова. Когда машина подскочила на какой-то выбоине, Юсуфа так швырнуло о борт, что его голова стукнулась о доску.

На несколько минут молодой человек потерял возможность нормально соображать. Придя в себя, обнаружил, что лежит у борта. В руках по-прежнему были пулеметные сошки. Кулаки Юсуфа сжимали железные штыри так, что ногти впились в ладони до крови. Он попытался сесть, но в это мгновение лопнула простреленная покрышка заднего колеса. Грузовик подскочил и пошел юзом. Юсуфа отбросило к борту и он чуть не сломал себе руки, инстинктивно выставив их вперед.

Проехав с сотню метров, машина остановилась. Ари распахнул дверцу кабины и с необыкновенной для такого толстяка резвостью пустился наутек. Но далеко убежать ему не удалось: афганская пуля не хуже железной палки ударила его в правую икру, и турок упал. Не растерявшийся Мехмед-Альп схватился за пулемет и, опустив ствол на задний борт кузова, выпустил длинную очередь. Один из афганцев опрокинулся, раненые лошади двух других рухнули вместе со своими хозяевами. Уцелевшие бандиты сдержали бег коней, кое-кто повернул назад.

Окончательно придя в себя, Юсуф увидел, как турок перекидывает пулемет за борт грузовика, швыряет туда же сумку с запасными дисками. Легко словно гимнаст Мехмед соскочил на землю. Несколько пуль с грохотом ударились о доски рядом с головой "бухарца". Он подполз к борту и перевалился наружу. Присел за кузовом. Голова болела, а в ушах отчаянно звенело. Сквозь войлок тишины, заложившую ушибленные барабанные перепонки, пробился пулеметный грохот: спрятавшись за россыпью камней, Мехмед-Альп перезарядил "льюис" и открыл огонь.

Еще один подстреленный афганец выронил винтовку и, раскинув руки, свалился с коня. Еще одна лошадь, получив пули в шею и мощную грудь, поднялась на дыбы и обрушилась набок, подминая под себя всадника. Преследовавшие грузовик бандиты не выдержали прицельной стрельбы. Несколько человек обратились в бегство, остальные, повинуясь приказам вожака в коричневой куртке и тюрбане, спешивались. Прячась за рассыпанными по склонам валунами, палили в ответ из винтовок.

Пули защелкали вокруг турка, заставили укрыть голову за камнями. Теперь он вел стрельбу практически вслепую. Стараясь прижиматься к земле всем телом, Юсуф пополз к нему.

Заряжая в пулемет предпоследний диск, Мехмед зло оскалил мелкие зубы. Губы у него нервно подергивались, а на лбу выступили капельки пота.

— Нам конец, эфенди, — произнес он с непонятным торжеством в голосе. — Через час мы будем в садах Аллаха.

Спереди нестройно грохнули ружья и с противным жужжанием над головами пронеслись пули.

— Эти дети ослов скоро поймут, что нас можно обойти с фланга, — Мехмед-Альп лязгнул затвором, — поверху склона. — он ткнул черным от оружейной смазки пальцем куда-то вверх. — И тогда нас перестреляют, как голубей… — турку перехватило горло и он закашлялся:

— Кх, кх… Эфенди, у меня к вам просьба…