Натали Аббре - Пройти сквозь стену Страница 33

Владимир Дмитриевич выслушал медсестру, и сказал, что скоро сам к ним приедет. Он взял с собой два прибора Аппетит из последней серии и один прибор Страх со странным веществом; настроил три прибора и направил их на Феликса, поставив Страх между двумя Аппетитами, и попросил медсестру в это время говорить о необходимости прекратить потребление пищи. Феликс еще немного пожевал и вдруг отодвинул от постели многоярусный столик на колесиках. Его знобило. Он округлил глаза и попытался что-то сказать, но язык его заплетался. Он замолчал, лег, сжался. Медсестра его укрыла и сделала укол. Он уснул. Владимир Дмитриевич показал медсестре, как надо пользоваться приборами и покинул дом на проспекте Джокера.

Марина остыла к Владимиру Дмитриевичу, она устала от всестороннего вмешательства с его стороны в ее жизнь. Эти приборы ее достали так, что она перестала верить в них. Она стала ощущать себя холодной, бесчувственной женщиной, и подумала, что любовь без взаимной страсти — это что-то плохое и неприличное. Точнее любовь без страсти — это пошлость. Ей казалось, что вся ее квартира в приборах Владимира Дмитриевича, что он сам постоянно на нее смотрит на экранах наблюдения. Она подумала, что все устройства, устанавливаемые в квартире и в офисе, может найти только агент Рал.

Она попросила Рала просмотреть квартиру на проспекте Джокера на предмет посторонних предметов наблюдения, объясняя просьбу тем, что Владимир Дмитриевич занят, и сам не может за всем уследить. Рал, от радости, что Марина вспомнила его имя, согласился осмотреть квартиру и офис. Квартира состояла из трех комнат, кухни, ванной комнаты, санузла и лоджии. Рал начал осмотр интуитивно в комнатах, но ничего не нашел, а санузел и ванна, остались вне подозрения.

На кухне агент Рал заметно стал нервничать, он осмотрел все и ничего не нашел, но его чутье говорило о том, что на кухне есть нечто необъяснимое, испускающее флюиды постороннего вторжения в человеческое сознание. Рал сел на угловой диван и стал неторопливо смотреть на все предметы. И вдруг его глаза и чутье споткнулись о белую банку, с надписью «манная крупа». У него еще возникла мысль, зачем в доме нужна манная крупа, если нет маленьких детей? Он подошел к банке с крупой, но не тут-то было! Он почувствовал, что банка посылает его прочь от себя! Он не мог к ней подойти! Значит, правильно Марина его озадачила, и она почувствовала это противодействие с полки, где стояли банки с крупами! Эту информацию надо было срочно передать Владимиру Дмитриевичу, он лучше знает, что и где в его доме и домах его сотрудников находится!

Владимир Дмитриевич, покинув квартиру Феликса, вернулся в свой кабинет, здесь его и застал звонок Рала. Рал говорил нервно, словно ему мешали говорить, а вскоре вообще пошли гудки. Владимир Дмитриевич решил, что пора в квартиру Марины заехать. Он застал Рала в странной позе на кухне, тот стоял на угловом диване и смотрел в сторону полки с крупами, как мышь на крупу. Он подошел к полке, протянул руку за банкой с надписью «Манка». Его рука завибрировала и не дотянулась до банки, но вдруг крышка над банкой сама поднялась, из нее высыпалась струйка крупы. Владимир Дмитриевич отскочил к Ралу. Манка продолжала высыпаться, неожиданно все прекратилось, и из банки выскочило маленькое ушастое существо, на длинной ноге, окончание которой находилось в банке, по типу игрушки.

— Привет! Я Бил! Я наблюдатель.

Владимиру Дмитриевичу показалось, что этот Бил состоит из того же странного вещества! И не дай Бог, если он начнет расти!

— Привет, Бил! Я Владимир Дмитриевич. Это дом Марины! Ты еще будешь расти?

— Я знаю, что это дом женщины. Я расти не буду. Я наблюдаю за тобой и за ней.

— Бил, ты чей? На кого ты работаешь? — спросил Рал.

— Я — биологический робот, я работаю на Нимфу.

— Чем я госпоже Нимфе не угодил? — удивился Владимир Дмитриевич. — И как ты передаешь информацию?

— Я — умное существо.

— Кто бы в этом сомневался, — пробурчал Рал.

— Умное вещество умеет передвигаться? — спросил Владимир Дмитриевич.

— Да, у меня есть крылья, как у летучей мыши, сейчас вы их видите в сложенном виде, как продолжение моего тела.

— Бил, да ты обычная летучая мышь!

— Нет, я — биологический робот, я умею говорить.

— Понятно, ты сидишь в доме, высматриваешь и улетаешь с доносом к госпоже Нимфе? — спросил Рал.

— Я питаюсь крупой, слежу за хозяевами, потом передаю информацию госпоже Нимфе.

— Бил, и что ты скажешь супруге Добрыни Никитича обо мне? — спросил Владимир Дмитриевич.

— Скажу, что Владимир Дмитриевич не любит Марину. Марина любит Рала.

— О, я думал, ты о приборах докладываешь, а ты сор из избы выносишь! — проговорил Владимир Дмитриевич с ехидными нотками.

— Я не дворник, я сор не ношу. Я выношу наблюдения за личной жизнью людей округа.

— Мышь, кыш отсюда и быстро! — рассердился Владимир Дмитриевич, он и так подозревал об отсутствии любви в своей временной семейной паре.

Бил плавно поднялся в воздух, расправил крылья, щелкнул по носу хозяина квартиры и вылетел в открытое окно.

— Нет, ты видел! — возмутился Владимир Дмитриевич.

Рал слез с углового дивана на пол, и сказал:

— Я одно не пойму, почему я испугался этой мыши?

— А я начинаю понимать. Этот Бил на самом деле биологический робот, в него добавлено вещество под названием Страх.

— Владимир Дмитриевич, ты сейчас чушь сказал! — возмутился осмелевший Рал.

— Не спеши мне не верить. Теперь я бы хотел знать, откуда ты в моей квартире взялся?

— Честно? — спросил Рал. — Марина попросила найти объекты наблюдения за ней, установленные в квартире тобой. А твою квартиру я осмотрел на всякий случай.

— Агент Рал, так ты и биологический робот Бил выполняли одно задание! — рассмеялся Владимир Дмитриевич.

— Очень на это похоже, но я манку не ел, и проголодался.

Рал пошел к Марине в ее комнату.

Она лежала и смотрела на большой экран монитора, на нем были видны все события, происходящие на кухне Владимира Дмитриевича.

— Марина, смотрю ты, наконец, научилась программы переключать, а самая интересная программа, в которой сама участвуешь?

— Рал, я в шоке.

— Улетел донос о том, что ты никого любишь!

— Это правильный донос, да у нас осталась одна пошлость вместо любви, — высказала она вслух свои мысли.

— Осторожно в определениях! Почему пошлость?

— Понимаешь, Рал, — начала говорить Марина.

— Я все понимаю! Я свое задание — выполнил! Я есть хочу! — раскричался Рал.

— Им про одно, а они все про еду, — проговорила Марина и пошла на кухню, где сразу почувствовала отсутствие наблюдения. Видимо Бил специализировался по кухням.