Анатолий Баюканский - Застолья со звездами Страница 34

Прямо скажу: знакомство наше было шапочным. Встречались раза три, но почему-то прониклись друг к другу добрыми чувствами. Элтон Фекс был довольно богатым человеком, пальцы на его руках были унизаны перстнями, а у его жены Мэри с ушей свешивались массивные золотые серьги с драгоценными камнями.

В ту пору официальная советская пропаганда представляла нам негров в Америке исключительно угнетенными, — и вдруг… Еще больше удивился я, побывав на встрече с американским писателем. Вел он себя очень раскованно, отпускал острые шуточки. Когда его спросили, за кого из кандидатов в президенты они намерены голосовать, Элтон прямо со сцены обратился к жене. Та, мгновение подумав, весело сказала: «Да ну их! Ни за кого не пойдем голосовать».

Это сейчас у нас можно ходить, можно не ходить, а тогда…

Прощаясь, Элтон долго жал мне руку и дважды повторил: «Будешь в Нью-Йорке, заходи в гости, это близко от центрального вокзала, свернешь налево на Ай-сити и упрешься в мой дом. Места много. У нас три кошки, три попугая и шесть комнат…».

К сожалению, мне так и не посчастливилось побывать в гостях у этого знаменитого писателя и художника, но я надеюсь, что еще все может случиться, ибо, как говорится, надежда — это последнее, что умирает в человеке.

«АЙ ЛАВ Ю!»

Россия — Англия

Эта писательница из Англии привлекала всеобщее внимание обитателей Дома творчества в Пицунде. Высокая, худая, в стоптанных тапочках, простеньком платьице, она появлялась в холле, в столовой, вводя в смущение писательских жен. Ходила обычно с девушкой-переводчицей, так как совершенно не понимала по-русски. Однажды я столкнулся с Эмми Смит лицом к лицу в лифте. Наши глаза встретились, и мне стало жарко. Она тоже зарделась. Словом, как мне показалось, между нами пробежала электрическая искра. И с этой минуты мы непроизвольно отыскивали глазами друг друга в любой толпе. Объяснить, что происходит, было трудно нам обоим.

Однажды Эмми подсела ко мне в баре, отослала переводчицу, горячо заговорила по-английски. Наверное, случилось маленькое чудо. Казалось, я отлично ее понимал. Эмми рассказывала о своей жизни в далеком Лондоне, о том, что я ей понравился. И что странно: вскоре подошла переводчица, и мои предположения почти полностью подтвердились. Как-то получилось, что я рассказал ей о далеком Сахалине, о своем романе «Соколиные ратники».

Короче говоря, мы стали друзьями на двадцать дней. Очень хорошими друзьями. И вскоре отлично понимали друг друга, хотя к нам то и дело подсаживались, предлагая свои услуги, поэтесса Лариса Васильева, которая знала Эмми Смит еще по Лондону, и переводчица Флора Флорич. Но мы отказывались от услуг переводчиков. Было страшно интересно чувствовать друг друга, угадывать мысли, понимать сокровенные чувства и желания.

Однажды знакомый поэт, придержав меня за локоть, спросил:

— Что ты нашел в этой оглобле-англичанке? Нищая, видать, неудачница! Да и красотой Бог обидел.

Я послал его к чертям собачьим. Наши встречи продолжались. Эмми по-прежнему ходила в столовую в стоптанных тапочках, непритязательной одежде. Да я уже давно не замечал, как она одета. Мне было с ней чертовски интересно. Потом состоялась встреча с ней в библиотеке. Поэтесса Лариса Васильева, автор книг «Кремлевские жены», «Кремлевские дети», вела этот незабываемый вечер. Говорила столько восторженных слов в адрес Смит, что я только диву давался.

Оказывается, супруги Васильевы в Лондоне были частыми гостями на вилле Смит. Мне показалось, что я ослышался: «На вилле? На какой вилле? Если у Эмми нет даже приличных тапочек?»

А за сутки до ее отъезда на родину мы встретились втроем в ее номере. Пили сладкое грузинское вино и долго-долго беседовали. О жизни, любви, литературе. Я задал ей чисто советский вопрос: «Сколько денег получают английские писатели за изданный роман?» Переводчица укоризненно глянула на меня: «На западе подобные вопросы не задают. Это считается дурным тоном. Сколько, кто и как зарабатывает, мало кого интересует». Однако Эмми почувствовала наше замешательство и настояла на том, чтобы был сделан перевод.

Оказывается, там все не по-нашему. Последний роман Эмми Смит написала пять лет назад. На гонорар сменила весь парк автомашин, съездила с дочерью в кругосветное путешествие, жила безбедно все эти годы. Но теперь деньги кончаются, и она снова садится за письменный стол.

«Как у вас происходит сам процесс сдачи рукописи в издательство?» — поинтересовался я. «Все очень просто, — охотно ответила Эмми, — у каждого писателя, в том числе и у меня, есть свой издатель. Я отношу ему рукопись. Он говорит: «Придите через неделю». За эту неделю он лично прочитывает рукопись, советуется с продавцами книжных магазинов. Через неделю издатель приглашает к себе, говорит, что покупает рукопись. Тотчас выписывает чек на солидную сумму. И все».

Перед тем, как нам разойтись, я не выдержал: «Скажите, Эмми, вы говорите о баснословных гонорарах, о кругосветных путешествиях, но…» дальше можно было не продолжать, она все поняла, сейчас я спрошу про ее бедный вид, про стоптанные тапочки, старенький плащ. Вместо ответа Эмми показала мне фотоальбом, на котором были запечатлены главные этапы ее нынешней жизни — роскошная вилла, окруженная розарием, в центре — бассейн, многочисленные комнаты.

Любой хороший специалист, тем более писатель, должен жить в хороших условиях. И она жила, как и положено литератору ее ранга. А в том, что Эмми Смит была и остается одной из самых знаменитых писательниц Англии, сомневаться не приходилось.

Английский писатель Джеймс Олдридж поставил Эмми Смит в один ряд с такими корифеями английской литературы, как Бернард Шоу, Джордж Элиот, Грэм Грин. Он писал в журнале «Иностранная литература» так о моей новой знакомой: «Новый роман Эмми Смит, пожалуй, самое обличительное и правдивое произведение о жизни английских средних слоев. Эмми Смит прекрасно владеет английским языком и по праву считается художником слова. Она — из тех немногих современных писателей, которые умеют использовать его подлинное богатство и своеобразие. Э. Смит удостоена литературных премий имени Ллевеллина Райса и Джеймса Блэка. По произведению Эмми Смит «Путешествие девушки» снят английский многосерийный фильм, а ее творчество, несомненно, оставит свой след в английской литературе…»

Эмми Смит уезжала из Пицунды перед обедом. Жарко светило солнце, прекратился дождь, и пальмы словно застыли в почетном карауле, провожая английскую писательницу, которая совершенно преобразилась. Ни тебе стоптанных тапочек, ни старого плаща. Выглядела богато и элегантно, вся в немыслимо красивых одеждах. Наши писатели удивленно покачивали головами. Вот уж воистину: «По одежке встречают». А провожают…