Михаил Самсонов - Пленники подземного тайника. В глубинах пещер. Том II Страница 35

Для родственников и друзей уже были куплены подарки, упаковано все необходимое. Осталось ждать только приказа об отпуске.

В такой момент получение нового задания, естественно, не обрадовало Галина. Но ознакомившись с заданием, он сразу забыл об отпуске. Более того теперь в его голове были только мысли о двух исчезнувших учениках.

Их искали уже несколько дней. Но сколько ни старались, не могли установить, куда они поехали после того, как сошли с автобуса в городе Энске.

Родители ребят были уверены, что они погостили в деревне Акбаштау и ушли в совхоз, поэтому о них долгое время не проявляли беспокойства.

Галин без промедления взялся за работу. Он посетил дома, где жили Шариф и Махмут, поговорил с их родителями. Спрашивал, в каких местах ребята намеревались побывать, в какой одежде поехали, какие вещи взяли с собой. Попросил их фотографии. Интересовался даже книгами, какие они читали, просмотрел их тетради.

Затем он побывал в школе, встретился с учителями. Посетил квартиры нескольких учащихся, с которыми Шариф и Махмут были в дружеских отношениях.

«Нет, — подумал капитан, словно возражая кому-то, — это не глупые мальчики. Нельзя объяснить их исчезновение тем, что они связались с плохой компанией и где-то бродяжничают».

Галин приехал в Энск. Ознакомившись на автовокзале с бумагами диспетчера, он узнал, что автобус, на котором ехали ребята, прибыл с опозданием на один час. «Значит, они в тот день не успели на автобус, идущий в сторону Акбаштау, поехали на попутной».

Найти бы эту машину! Но как? Ничего не известно. Хотя нет. Машина вышла из Энска 27 июня после шести часов вечера. Известно направление машины. Там населенных пунктов не так уж много. Сбор сведений займет не более одного-двух дней.

Галин сел в свою машину и поехал в городское отделение милиции.

Через два дня рано утром шофер Салимов, прибывший из дальнего рейса, вместе с Галиным выехал из Энска. Ему пришлось проехать по «диковинным дорогам» еще раз, но уже на легковой автомашине и не за рулем, а в качестве пассажира.

Память у него была хорошая. Галину он рассказал подробно все, что видел и слышал с момента посадки пассажиров до их высадки.

К месту, где шофер оставив ребят, доехали после полудня.

— Вот здесь остались, — показал Салимов. — Я из-за каприза тех двух пассажиров был очень раздражен, и поэтому, наверно, мне не пришло в голову спросить, зачем ребята решили сойти здесь.

— Поедем туда, где оставил тех двоих с грузом.

То, что пассажиры остались ночью здесь, Галину показалось более чем странным.

Осматривая местность на берегу, почти у самой скалы, Галин увидел место, где когда-то горел костер. Золы было немного. Похоже, костром пользовались только однажды. Кто же был здесь? Тот, кто вывозил лес? Те пассажиры? Или охотник какой-нибудь?

Рядом с костром в траве лежала бумажка. Она оказалась исписанным листком ученической тетради. Дожди сильно смыли записи, но можно было догадаться, что это черновик решения математической задачи. Галин достал из сумки какую-то тетрадь и сравнил записи. Сомнений не оставалось: записи и в тетради, и на найденном листке были сделаны рукой Шарифа.

Галин обратил внимание на колышки, забитые для приготовления пищи на костре. Рубили их топориком, на лезвии которого были две небольшие зазубрины. На берегу лежал шест, на котором также остались следы от этого же топорика. Галин вспомнил слова отца, всю жизнь проработавшего лесником: «На свете нет двух топоров, оставляющих одинаковые следы».

Он достал из машины ножовку и отпилил толстый конец шеста, где следы были более четкие. «Ясно, что после того, как ребята сошли с машины, они пришли обратно сюда, к своим попутчикам, — подумал Галин. — Но зачем?»

Словно догадавшись о том, какие вопросы мучают Галина, Салимов тихо сказал:

— Наверно, переночевали здесь, а утром опять вышли на дорогу…

Из-за поворота Белой показались две небольшие лодки.

— Путешественники, — догадался Галин. — Да… наши мальчики, видно, тоже решили спускаться по Белой. Поэтому-то они и сошли здесь с машины. Вот что мы теперь сделаем. Мне надо ехать дальше. А вас посажу на встречную машину, и вы поедете в Энск, там получите справку и проездные.

Салимову не повезло: до поворота дороги в сторону Ак-баштау не было ни одной машины. Он решил поехать с Галиным. Дорога здесь была ужасной: крутые подъемы и спуски, ухабы, камни.

Хорошо еще, что председатель сельсовета был на месте и связь работала сносно, хотя слабая слышимость потребовала от Галина полного напряжения голосовых связок.

Договорившись с райотделом милиции о том, что группа милиционеров и местных охотников сегодня же начнет осмотр пещер, и по приметам, сообщенным им, скоро в деревнях будут искать пассажиров-попутчиков и мальчиков, Галин вышел из сельсовета.

— Ну что ж, вернемся в Энск, — сказал Галин Салимову — В шесть часов вечера они выехали на большак. Тут стоял какой-то старик и, защищая ладонью глаза от солнечных лучей, наблюдал, как машина Галина поворачивает в сторону Энска. Старик поднял руку.

— Если едете в Энск, возьмите меня, пожалуйста.

— Айда, бабай, садись!

Старик торопливо полез в машину.

— Как хорошо получилось! Одна грузовая прошла, но народу в ней было много — не взяли, — старик рукавом вытирал пот на лице.

— Откуда едешь, бабай?

— Я из Таняя. Слыхали, небось? Нет? Это недалеко. Верст пятнадцать отсюда. В нашу деревню тоже приехал милиционер. На такой же машине. Ищет двух детей. Заблудились тут они где-то. Ай, плохое тут место…

Галин внимательно прислушивался к словам разговорчивого старика.

— Почему плохое место, бабай?

— Плохое! Ой, как нечистое! Я дал клятву не ходить туда.

— А что там?

— Я, кустым[1], всю жизнь ходил в этих местах. А теперь трудно пройти даже три версты. Задыхаюсь… Старею… А лет десять назад там, на Белой, я застрелил медведя. Большой был. Не меньше двадцати пудов. Труд пропал даром. Убил я его вечером, накрыл хворостом и пошел домой. Рано утром приехал на подводе — нет медведя. Если бы увез кто-нибудь, остались бы следы. А унести на руках — он же не зайчик!

— Может, он был только ранен?

Старик не счел даже нужным ответить, только развел руками: мол, за кого ты меня принимаешь, опытного охотника?

— Я уж хорошо знаю, что-то место — заколдованное. Вот слушай: лет пять назад целый день бродил там. Неудачный был день, ничего не подстрелил. И лыжа сломалась. Стало темно. Решил спуститься к реке и переночевать у костра. Вдруг низко, низко над головой пролетел большой самолет. Летел так низко, что, может быть, коснулся вершины дерева, снег оттуда упал на меня. А я иду и иду. Как ни говори, место же заколдованное: то сползаю в глубокий овраг, то оказываюсь перед крутой горой, приходится делать обход. К Белой дошел только перед рассветом. Смотрю с горы и глазам не верю. Самолет лежит на льду. Да какой это самолет! Остались от него хвост да одно крыло. Люди разламывают его машиной, которая режет синим огнем. А отломанные части оттаскивают в сторону и опускают в воду. «Вот оно что! — говорю про себя. — Летели очень низко, задели самолетом гору, сломали самолет. А теперь заметают следы». Решил следить. Спустился на другую сторону горы и пошел по оврагу туда, где лежал самолет. Эх, были бы лыжи исправные! Кое-как с трудом вышел к Белой: нет ни самолета, ни людей! А на льду везде вода… Самое странное что: днем все кругом посмотрел, ни на том, ни на этом берегу не осталось никаких следов. Никто никуда не уходил, а все исчезли…