Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon" Страница 35

Он обошел коней, осмотрел перепуганную до чертиков девушку, бросил взгляд на невозмутимое лицо ведьмака, задумчиво осмотрел его шрам и мечи на седле, а после кивнул кому-то сверху. Деревья заскрипели и с веток тут же посыпались листья, а Дера пугливо прикрыла голову руками и зажмурилась. На дорогу спрыгнуло около десятка таких же ряженых «защитников леса» с очень недружелюбным выражением на лицах. Ведьмак чертыхнулся и взял поводья в две руки, чтобы в случае чего быстро урезонить Василька.

— Заберите у них оружие и ведите в лагерь. Там разберемся, — скомандовал мужчина и махнул рукой.

И что самое удивительное — его соратники тут же принялись стаскивать с седла Фредерику. К ведьмаку даже никто и не подумал соваться. Та отмахивалась от настойчивых рук, брыкалась и хваталась за переднюю луку, но удержаться на коне не вышло. Стебель громко заржал и попытался взбрыкнуть, но его быстро успокоили. Один из спрыгнувших с веток подошел к его морде и ласково ее погладив что-то шепнул. Дера не поняла, кто это был, но судя по тонкой фигуре — девушка. А как настойчивые руки все же сумели сдернуть ее вниз и она с грохотом повалилась на пыльную дорогу, то разразилась такой витиеватой руганью, что тут же схлопотала звучную пощечину от одного из лучников.

— Thaess aep, dh`oine![Заткнись, человек!]

Капюшон слетел с головы, а девушка в страхе округлила глаза. Ничего не поняла, но замолчала. И судя по тому, как по подбородку потекло что-то теплое, удар рассек ей губу.

Он наклонился к ее лицу и травница в ужасе зажмурилась, ожидая очередной оплеухи. Но ее не последовало. Вместо этого она услышала, как громко выругался Эскель и схватившись за рукоять меча, резко извлек его из ножен.

— Еще раз тронешь ее, и я изрублю тебя на лоскуты, — рыкнул он и острие немедленно уперлось между лопаток согнувшемуся над Дерой мужчине.

Лучники в мгновение ока вытащили из колчанов стрелы и одним, до жути выверенным, движением вскинули луки. А тот, который ударил перепуганную девушку, взялся за рукоять изогнутого меча, что висел на поясе.

— Будем считать это вынужденной мерой, — вскинул руку тот, что по всей видимости считался тут командиром. Все тут же опустили оружие. — Ох, vatt’ghern, неужели ты не знаешь, что произошло во Флотзаме? Неужели ты не заметил, что дорога подозрительно пуста? Или ты был слишком занят своей пугливой beanna[женщиной]?

— Я ничего не знаю о фактории. Слышал только, что бывшего коменданта больше нет, — Эскель опустил меч и взглянул на сидящую посреди дороги Деру.

Увидел ее перепуганный взгляд и стекающую по подбородку кровь. Злость с новой силой захлестнула его, но он постарался сдерживаться ради ее же блага. Ведь в случае чего она будет убита первой.

— Мы очистили город от bloede dh`oine[проклятых людей]. Оставили только самых… — он на мгновение замолк. — Ne’frесne? Неопасных? Folie’n? Глупых? Нет, безобидных. Думаю, так вернее всего. Безобидных. Но даже они знают, что оружие в пределах фактории и в окружающих ее землях — запрещено.

— А как же купцы? Солдаты? Наемники?

— Наемники здесь не ездят, у солдат всегда есть приказ, а купцов видно невооруженных глазом. А вот кем будете вы — вопрос.

— Путники.

— Все так говорят. А потом грабят, убивают и насилуют.

— А что делаете вы? Избиваете беззащитную девушку.

— Мы не избиваем. Мы — оберегаем наши земли от всякого сladhaire [дерьма]. Делаем то, на что не были способны солдаты.

— Не знаю, от чего вы там оберегаете, якобы, «ваши» земли. Ладно мы — обычные путешественники. Но, что вы сделаете нильфгаардским солдатам? Тоже назовете их «кладхарэ»? Или как там?

— «Дерьмо», — нахмурился мужчина. — Все равно, рано или поздно, но все мы будем под властью Империи. Главное это вовремя осознать.

— Все еще уповаете на благоволение императора? Кажется, последних из бригады «Врихедд» сбросили в Ущелье Гидры с перерезанными глотками.

— Не уповаем, — качнул головой мужчина. — А знаем, что с ним наши земли останутся — нашими.

— Очень оптимистично.

— Хватит, vatt’ghern. Наш командир более подкован в истории Второй Северной, чем я. Потому, веди свои дискуссии с ним, — он кивнул в сторону чащи, а один из лучников потянул руки к сидящей в пыли травнице.

Эскель молча качнул головой, и спрятав меч в ножны, вытянул руки вперед. Их тут же заломили за спину, подняли с земли Деру, рывком за капюшон, приспособили коней и только потом свели их с дороги в сторону чащи. Ведьмак поглядывал на ссутулившуюся спину девушки и судорожно перебирал в голове варианты их спасения. Он уже понимал, что игнорировать диалог не стоит и артачиться — тем более, но как же так красиво выйти из внезапно возникшей ситуации — пока не представлял. Ведь, увы, он не был красноречивым бардом или ведьмаком с честными и добрыми глазами. Да и с такой рожей, как у него, переговоры особо не проведешь. Пока что, лучшим выходом было держать маску невозмутимости и делать вид, что от них не будет никаких проблем. Лишь бы только не трогали своими руками Фредерику. Иначе он больше сдерживаться не будет и тогда все обернется резней.

Комментарий к Часть 11. Скоя’таэли

Бечено

========== Часть 12. Ничего не бойся, Вreoga ==========

Деру тащили за собой словно упрямого мула. Она постоянно оглядывалась на идущего позади Эскеля и неустанно слизывала кровь с разбитой губы. Старалась отыскать его глаза, чтобы увидеть во взгляде все то же спокойствие и, наконец, урезонить свои страх и волнение, но, увы, бесконечные толчки в плечо заставляли ее постанывать и тихонько фыркать. Казалось, еще немного, и предплечье просто отпадет от постоянных ударов.

— Vile beanna [мерзкая женщина], хватит вертеть своей тупой башкой, — рыкнула прямо над ухом женщина в забавной зеленой шапочке, больше похожей на обмотанный в несколько раз платок. — Annifyr [раздражаешь].

Травница не поняла, что такое этот «анивэр» или как оно там произносилось, но решила на всякий случай прекратить свои гляделки и постараться успокоиться. Нижняя губа пульсировала от боли и последовавший толчок в плечо ситуацию не улучшил. Ведьмак почему-то молчал и не спешил вмешиваться. Хотелось верить, что на то у него были свои причины. Но в голову, как назло, лезли мысли о том, что ему просто все равно на все эти поползновения. Дера с трудом проглотила скопившуюся во рту слюну и, едва сдерживая подступающие слезы, неловко запуталась в ногах, ухнув прямо в траву. Грубые руки тут же подхватили ее под мышки и с силой дернули вверх, возвращая телу вертикальное положение. Волосы облепили влажное от пота лицо, лезли в глаза, и к боли в губе добавилось еще и саднящее ощущение в колене, которым она неслабо приложилась о землю.

— Как ты еще не подохла с такой неуклюжестью? — над ухом раздался тот же женский голос, от которого все тело травницы передернуло.

Она ничего не ответила. Только лишь склонила голову, поджала дрожащие от накатывающей истерики губы и медленно поплелась за эльфкой.

Эскель дышал глубоко, изо всех сил стараясь контролировать наплывы гнева и раздражения. Он понимал, с кем имеет дело, и ко всему этому прекрасно знал, что скоя’таэли совсем не обычные нелюди, что повсеместно встречались в городах или предместьях. Молодые, резвые, в большинстве своем импульсивные и прекрасно обученные владению как стрелковым, так и холодным оружием. Многие недооценивают их, но и эти «многие» частенько лишались своих голов или других конечностей. Да что уж говорить, однажды ему рассказывали, как эльфы из скоя’таэлей срезали у поверженных воинов скальпы. А во время нападений кавалерии «Врихедд» смертность стремилась к абсолютной, и ужас от этого охватывал похлеще, чем в самый пик эпидемии чумы Катрионы.

Проверять на правдивость эти слова ведьмак не хотел. Ему с головой хватало той уверенности, что даже его ловкости и умений может не хватить, чтобы победить хотя бы с десяток этих «зеленых» партизан. А если их окажется раза в два больше, то тут даже и думать ни о каком сопротивлении не стоит. Тем более, не в его правилах было лезть в чужой монастырь со своим уставом. Он на чужой территории и лучше для него и особенно для Деры молчать и стараться не совершать фатальных ошибок. К тому же, черт побери, он видел, какими глазами она смотрела на него. И Боги свидетели, будь это обычные головорезы с большака, он бы не задумываясь изрубил на лоскуты всех и каждого, кто посмел прикоснуться к ней. Вот только сейчас ситуация была немного иная. Он еще раз взглянул на сгорбившуюся спину Деры, провел взглядом по спутанным русым прядям, что болтались из стороны в сторону, и нахмурился, мысленно прося у нее прощение.