Виктор Богданов - Ворон Темного урочища Страница 4

Первоначально он собирался провести свободный вечер в обществе обаятельной Марты, с которой познакомился пол года назад и имел на неё вполне приличные виды. Познакомился с Мартой Ганс совершенно случайно. Командир роты охранявшей мост через реку Неман в небольшом восточно-прусском городке Тильзите, после сильного похмелья послал Ганса в ближайший магазинчик за бутылкой шнапса. Возвращаясь бегом в казарму, Ганс, чтобы сократить путь, повернул под арку ближайшего проходного двора и чуть не сбил с ног девушку, неожиданно появившуюся у него на пути. Был конец мая и девушка, видимо, спешила на занятия в школу. Ганс сделал такой вывод, помогая собирать учебники и тетради, выпавшие от неожиданности из рук юной красавицы. А девушка, без всякого сомнения, была красавицей.

Как оказалось впоследствии, Марта, так назвалась девушка, как раз заканчивала школу. Самому Гансу было немногим больше лет, чем ей, солдатом он стал всего за год до этого знакомства. Ей – семнадцать, ему – девятнадцать. Она с готовностью дала молодому солдату свой адрес, и уже через пару дней он в начищенных сапогах и отглаженной форме постучался в дверь её дома. За те пол года, что они встречались, Ганс познакомился с семьей Марты и всеми родственниками, проживавшими в Тильзите и его окрестностях. Охранная служба вдали от страшного восточного фронта была не очень напряженной, встречались они довольно часто, и в итоге Ганс даже подумывал о том, чтобы испросить у командира разрешение на женитьбу.

Друзья, такие же солдаты, как и он, знавшие об его отношениях с Мартой, силком затащили его в ту пивную недалеко от речного порта. Они хотели просто немного подшутить над ним и потихоньку подливали в пиво шнапс, от которого Ганс, выпивший три кружки пива, порядком захмелел. Он не помнил, когда и как оказался на улице и повстречался с комендантским патрулем. Сам по себе проступок солдата не грозил страшными последствиями. В худшем случае ему пришлось бы отсидеть несколько суток на гарнизонной гауптвахте. Это в том случае, если бы он не бросился бежать от патруля. Но Ганс, сам не зная почему, побежал. Его поймали почти сразу.

Побег от патруля – это уже более серьезный проступок. Здесь гауптвахтой не отделаешься. Уже через неделю Ганс в составе специального батальона отправился в Россию на восточный фронт. Говорили, что их отправят куда-то на юг России, где доблестные армии вермахта рвались к нефтяным промыслам города с непонятным названием «Баку», но вместо этого поезд остановился на какой-то небольшой станции, со всех сторон окруженной непроходимыми лесами.

Вместо фронта они оказались в небольшом русском городке. Сначала Ганс обрадовался, что до фронта они не доехали, и не совсем понимал, почему другие солдаты, старшие по возрасту, ходят хмурыми и злыми. Потом ему всё стало понятно. Здесь, в этом далеком от настоящего фронта городке, тоже был фронт. Русские бандиты, которые называли себя «партизанами» не хотели воевать цивилизованно, как положено нормальным людям. То тут, то там на дорогах они устраивали засады на доблестных немецких солдат и офицеров, взрывали машины, пускали под откос поезда, стреляли из кустов, подворотен. Никогда нельзя было сказать – мирный это человек или замаскировавшийся партизан. Красивая девушка могла насыпать отраву в солдатский обед или подложить мину, мальчишка мог кинуть гранату в проходящий по улице патруль, а бородатый русский мужик, с готовностью тянувший с головы шапку перед немецким офицером, вполне мог ночью с пулеметом или автоматом поджидать на шоссе одинокую машину.

Иногда эти люди объединялись в партизанские отряды, которые прятались в лесах вокруг городка и не давали покоя немецким властям своими вылазками, нарушая немецкий порядок и срывая различные мероприятия властей. Вот для ловли этих бандитов их батальон и был направлен в этот русский городок. Разобравшись во всем этом, Ганс тоже загрустил и ходил мрачнее тучи. Он уже сбился со счета, столько раз проклинал своих приятелей, вздумавших подшутить над ним, и с тоской вспоминал румяную Марту в чистом и ухоженном Тильзите.

Здесь же приходилось ездить по деревням, отнимать у русских продукты, которые так нужны были на фронте, а местные крестьяне, не понимая, что Великая Германия несет им освобождение от тирании большевиков, эти продукты прятали. Прятали они и молодых парней и девушек, руки которых нужны были для работы в фатерлянде, или, того хуже, отправляли их в лес к бандитам. Гансу уже несколько раз приходилось участвовать в карательных экспедициях против жителей, в селениях которых или рядом с ними были нападения на немецких солдат. По приказу фюрера такие селения стирались с лица земли – все дома и постройки сжигались, а население расстреливалось на месте. Но даже такие суровые меры не приводили к желаемым результатам, русские продолжали саботировать поставки для немецкой армии, а бандиты только усиливали свои нападения. Каждый раз после очередной такой операции Ганс напивался вместе с другими солдатами крепкого и вонючего русского самогона, а назавтра, проспавшись, писал в Тильзит Марте большие письма, в которых ни слова не упоминал о расправах над мирными жителями и от души расписывал свои подвиги в борьбе с русскими партизанами. Каждое свое письмо он заканчивал строчкой из известной популярной песенки: «Ауфидерзейен, майне кляйне, ауфидерзейен».

*

Странно, но даже сейчас, вечером, не было ни одного комара. И не только у костра, где все собрались на вечерние посиделки, но и вдали от него. В прошлую ночь они тучами атаковали туристов несмотря на то, что все намазались толстым слоем отпугивающей мази, а сегодня ещё никто не слышал ни одного комариного писка. Объяснить их отсутствие в лесу, да ещё рядом с озером, не мог даже Александр Александрович, не говоря уже о Лиде или Леониде Владимировиче.

Впрочем, отсутствие комаров не очень долго занимало воображение ребят. Открыв от изумления рты, все с интересом выслушали рассказ Женьки о его неожиданном падении в озеро, когда он, переодевшись в сухое и развесив мокрые вещи сушиться, присоединился ко всем у костра.

Особенно много разговоров было о крике ворона, сразу после которого Женька полетел в воду. Девчонки испуганно охали и взвизгивали, когда мальчишки выдвигали, одна невероятнее другой, версии о нечистой силе. Хоть разговор у костра шел в шутливой форме, но, тем не менее, почти все то и дело оглядывались по сторонам и вздрагивали от неожиданного шороха или звука в сгустившейся вокруг темноте. Никто в одиночку старался не отходить в сторону от весело потрескивавшего костра. О том, что они с Березкиным слышали какую-то тихую песню, доносившуюся с той стороны озера, Женька умолчал. Не хватало ещё, чтобы их посчитали чокнутыми, ведь никто больше этой песни не слышал.

Потихоньку, опять же с подачи близнецов, разговор перешел на времена давней войны. Всем было интересно узнать, почему же немцы боялись заходить вглубь Темного урочища. Мнения разделились. Часть ребят считала, что причиной этого страха были партизаны, которые разгромили первый карательный отряд, а другая часть старалась приписать это нечистой силе, умело вставляя в свои доказательства сегодняшний случай с Метёлкиным. Сан Саныч, самый старший из всей группы, склонялся на сторону первых.

– Народная молва часто приписывает людские дела нечистой силе, – улыбаясь, доказывал он, – Не стоит отрицать, что в мире пока ещё очень много непонятного, непознанного. Взять, к примеру, современные летающие тарелки или случаи полтергейста. Даже грамотные люди не всегда могут понять причину или следствие того или иного явления, а уж если свидетелем чего-то необычного стал малограмотный человек, то тут уж совсем пиши пропало. Его рассказ во втором и последующих пересказах будет постепенно обрастать всё более невероятными подробностями и в результате почти полностью будет утеряна достоверная информация. Я думаю, что так было и в том давнем случае. Партизанский отряд, воевавший в здешних местах, был небольшим по численности. Скорее всего он напоминал большой разведывательный отряд, чем партизанский. Занимался он в основном разведкой, редко вступая в прямые боевые столкновения с противником. Но вооружен он был хорошо, потому что постоянно поддерживал связь с «Большой землей», регулярно присылавшей всё необходимое в отряд самолетами.

Деятельность отряда приносила немцам немало вреда, поэтому они решили разом покончить с ним и летом 1943 года направили на его уничтожение отряд карателей. После того, как они вошли в Темное урочище, связь с карателями прервалась и обратно из леса никто не вышел. Партизаны действительно имели отношение к его уничтожению. Это подтверждается сохранившимися документами. Они устроили на лесных дорогах несколько засад и сильно потрепали немцев, нанеся им большой урон. Всё же силы были неравными. Партизаны потеряли в этих боях почти половину своих бойцов и вынуждены были перебазироваться в другое место.