Андре Лори - Искатели золота Страница 4

— Не может быть!

— Нет, правда! — говорит девочка в восторге, забыв свою застенчивость. Она берет карту и хочет отдать ее доктору, как вдруг в это время раздается удивленный возглас мадам Массей:

— Часы!

Все встают и окружают ее. Вместо порошка на дне ступки лежат драгоценные часы без всякого изъяна, без единой царапинки.

Их передают из рук в руки; наконец они доходят до своего хозяина. После первого изумления раздаются неистовые аплодисменты. Все было проделано с замечательным искусством.

Но владелец часов все еще оставался недовольным.

— Кто мне поручится, что они стоят тех? — говорил он, раскрывая часы, оглядывая их со всех сторон и взвешивая в руке с видом человека, который не даст провести себя.

— Да ведь это и есть ваши прежние часы, — говорит господин Массей, смеясь, — неужели вы все еще сомневаетесь?

— И вы хотите, чтобы я поверил, что их можно было починить в пять минут? Я не так глуп! Не на такого напали, сударь!

— Да их и чинить-то не пришлось, так как им не было сделано никакого вреда.

— А! но ведь у меня есть, кажется, глаза! Я сам видел, как они упали! А когда их толкли, у меня даже мороз пробежал по спине!

— Вам только казалось, что вы это видите; неужели вы не понимаете, что доктор Ломонд заставил вас смотреть на все не своими глазами, что в этом именно и состоит сила фокусника?

— Как! так он растолок не мои часы?

— Ну, конечно, нет!

— Так в чем тогда его заслуга, что он возвратил мне их в прежнем виде? Этак я бы сделал! — сказал толстяк, который, уверовав в волшебство, разочаровался, узнав правду.

— Попробуйте! Эти вещи, как вы сами видите, особенно веселят публику.

— О! мне некогда заниматься такими пустяками, — ответил купец. — Вы знаете, что каждый мой рабочий день доставляет мне по крайней мере два луидора.

Жерар был вне себя от ярости, слушая эти рассуждения винного торговца.

— О! доктор, — шепнул он Ломонду, — заставьте его покориться себе, загипнотизируйте его, это будет так забавно.

Доктор устремил пристальный взгляд на своего ненавистника.

— Господин Брандевин, — обратился он к купцу, — я надеюсь, что никто не заподозрит вас в сообщничестве со мной, если я вас попрошу оказать мне ваше благосклонное содействие «ради бедных». Мне не раз рассказывали о вашей необыкновенной силе. Как вы полагаете, можете вы поднять вот эту гирю?

И доктор указал на одну из самых тяжеловесных гирь, стоящих на палубе.

— Еще бы! Это для меня сущий пустяк! К вашим услугам, сударь!

И Брандевин, как все силачи, любящие похвастать собой, гордо выступил вперед; его широкое лицо сияло радостью. Он ловким движением ухватился за ручку гири. Но, сверх всякого ожидания, гиря осталась неподвижной.

Удивленный Брандевин снова взялся за нее с удвоенным усилием. Но напрасно. Тогда им овладела злость. Он приседает, напрягает все свои силы, рвется, бесится. Все безуспешно: гиря остается точно приросшей к полу.

Брандевин побагровел; его глаза чуть не вышли из орбит, жилы надулись и со лба струился пот.

— Здесь какое-нибудь мошенничество! — прорычал он в бешенстве. — Гири прикреплены к полу.

— Попробуйте с другой гирей.

Брандевин стаскивает с себя верхнюю одежду и жилетку, появляется в одних подтяжках, одним словом, забывает все правила приличия, плюет себе на ладони и бросается с новой силой к другой гире. Но и с этой он совладать не может.

— Может быть, вы справитесь со следующей? — продолжает Ломонд.

Взбешенный, но уже несколько покорнее, он пробует свои силы на соседней гире, но — увы! — опять напрасно.

Что это с ним случилось? Он со страхом оглядывает свои мускулистые руки. Что бы подумали его товарищи в Марселе? Он, который всегда брал приз на упражнениях этого рода… Тут что-то странное.

Он не на шутку забеспокоился, попробовал поднять гирю в пятьдесят килограммов, но и эта не поддалась ему, как и предыдущие. Тогда он попробовал их все по очереди, но самая маленькая из них, которую он обыкновенно мог бы поднять на мизинце, и та не тронулась ни на йоту с места.

Это его окончательно сразило, он стал испуганно озираться во все стороны, как бы ища объяснения того, что с ним произошло.

— Успокойтесь, господин Брандевин, — сказал ему тогда доктор, — и простите мне то минутное беспокойство, которое я вам причинил этим опытом. Теперь вы можете поднять все эти гири!

— Что? Как? Что вы хотите этим сказать? — сказал ошеломленный Брандевин.

— Запрет снят. Попробуйте же, говорю вам. Сделавшись недоверчивым вследствие только что понесенного поражения, Брандевин тихонько подошел к гире в пятьдесят килограммов. О, какой сюрприз: он ее поднял как перышко; то усилие, которое он намеревался употребить, даже качнуло его назад. Обрадовавшись, он подошел к соседней гире, потом к следующей, дошел, наконец, до самой тяжелой, в сто килограммов, но и эту поднял совсем свободно и даже потряс ею над головой с торжествующим видом.

Посыпался целый град рукоплесканий; хотя все и радовались неудаче сварливого купца, но в то же время и забеспокоились, увидев внезапную слабость, овладевшую им.

— Что же все это означает? — сказал Брандевин, еще не вполне пришедший в себя. — Уж не припадок ли со мной случился?

— Нет, нисколько. Вы оставались совершенно здоровы. Но это просто сила внушения. Вы, конечно, слышали об этой новой интересной науке?

— Не знаю! — признался Брандевин. — Но мне эта наука кажется весьма неприятной.

— О! доктор, еще! Сделайте мне внушение! — послышалось сразу несколько голосов.

— Эти опыты удаются не со всеми; между вами могут найтись такие субъекты, перед которыми мой магнетизм останется бессильным! — скромно ответил доктор. — Но я согласен на новый опыт. Попробуем опять с картами, если хотите.

Он оглядел испытующим взглядом лица всех присутствующих и минуту спустя предложил колоду карт одной пожилой даме, к плечу которой с такой доверчивостью прижималась застенчивая девочка.

— Вот, — сказал он, — бумага и карандаш. Выберите, сударыня, мысленно одну из этих карт, потом запишите задуманную карту, а также и место, на котором вы пожелаете найти ее. Постарайтесь устроить, чтобы никто не мог видеть, а я менее, чем кто-либо, то, что вы напишете; ни карту, ни бумагу ни на секунду не выпускайте из рук.

— Хорошо! — сказала мадам Массей и тотчас же принялась за выполнение данного поручения.

Пока она поспешно писала несколько строчек, доктор удалился, делая вид, что он прибирает свой столик, и даже повернулся ко всем спиной. Ему непременно хотелось, чтобы скептики и неверующие сознались бы после, что он никак не мог заранее увидеть или услышать тайну, которую ему предстояло решить.