Бернард Коннерс - Искатель. 1992. Выпуск №4 Страница 4

Фигура наклонилась вперед сквозь дымовую завесу. Хоукинс очень тщательно раздавил в пепельнице окурок. Харви успел лишь мельком увидеть светлые волосы, удивительно голубые глаза и совершенно идеальные, почти девичьи черты лица, но они тут же скрылись за вуалью дыма.

Казалось, сейчас Хоукинс заговорит, но где-то позади стола зазвонил телефон — один резкий длинный звонок. Хоукинс едва заметно напрягся.

— Готти! — назвал он имя сопровождающего из внешнего офиса.

Харви ожидал, что голос Барракуды будет похож на хруст гравия под тяжелыми колесами. Ничего подобного — он напоминал звон легкого колокольчика, на октаву выше среднего мужского голоса. Одно слово, но как прозвучало…

Сопровождающий появился в ту же секунду и указал Харви пальцем на дверь. Хотя в камере Харви пробыл не больше десяти секунд, он почувствовал, что о нем составили полное представление.

— Я понимаю, звучит смешно, но все было именно так.

— Откуда ты знаешь, что это был Хоукинс?

— Прочитал имя на двери.

Джей молчал, занимаясь домашним заданием, — отпечатком ступни на гипсе.

— Я тебе точно говорю, это произвело впечатление, — настаивал Харви, уязвленный, что его рассказ о встрече с заместителем директора не вызвал у Джея большого интереса. — Звучит глупо, понимаю, по меня проняло: сидит и смотрит на меня сквозь дым. Мне кажется, он как раз хотел что-то сказать, но тут зазвонил телефон.

— А ты вообще уверен, что видел его? — равнодушно спросил Джей. — Говорят, его не видит никто.

— Видел, видел. И не похож он на Барракуду. По-моему, он очень молодой. А голос — ну, я никогда ничего похожего не слышал. Будто… ну, будто он педик, что ли. Конечно, из-за дыма я плохо его рассмотрел. Интересно, почему они это так обставляют? Дым и все прочее?

— Обычная психология Бюро. Хоукинс — это тог, кто пас увольняет. Наверно, они решили, что если никто не будет видеть Хоукинса, он покажется более зловещим.

— Но зачем он меня вызывал? Вот уж не слышал, чтобы новых агентов вызывали. Его же в самом деле никто не видит. Даже многие начальники обычно говорят с ним по телефону. Все делается через этого Готти, который не может говорить. Иисусе, жаль, мне никто не сказал. Я стал передразнивать беднягу…

Джей промолчал.

— Слушай, а ты не уловил ничего необычного, когда эти двое инструкторов рассказывали сегодня о деле советских шпионов? — переменил тему Харви.

— Нет, — отозвался Джей. Он поднял с пола справочник и начал его листать. — А что там было?

— Ну, тот, что пониже ростом, упомянул о советском КГБ и калом-то «деле КТО» — а у второго чуть глаз не выпал.

— А, теперь припоминаю.

— Как я понял, первый просто проговорился. «Дело КТО»? — Харви приложил руку ко лбу. День был трудный, а у него начиналась головная боль. — Послушай, Джей, у тебя нет?.. — Он спохватился и умолк, но сосед по комнате уже поднял голову. Он понял, что Харви хотел попросить аспирин.

Джей сразу же отвернулся, а потом, как ни в чем не бывало, сказал:

— Я видел подругу Альберты.

— Не шутишь? Честно? — Харви вскочил. — Где? Какая она?

— Да я, в общем, не разглядел. Она стояла в гостиной у пианино, когда я вернулся вчера вечером. Но она быстро повернулась ко мне спиной.

— Почему же ты думаешь, что это подруга Альберты?

— Сообразил по описанию Чидси. Даже со спины видно, что это высокий класс. Стройная, красивые ноги…

— Что же ты сразу не рассказал?

— Да я забыл.

— Забыл! Как можно забыть такое? Я несколько недель мечтаю увидеть эту куколку, а ты забываешь упомянуть, что она внизу. Вдруг бы я что-то смог сделать? Заговорил бы о чем-нибудь. О чем угодно, понимаешь! Господи, нас уча! всяким трюкам, уж для себя-то сумеем постараться.

— А что толку? Чидси говорит, она лесбиянка. Ты ее не заинтересуешь.

— Откуда Чидси знает? Он к ней и близко не подходил. Пусть они сидят вместе в задней комнате. Ну и что? Может, они кроссворды разгадывают, в карты играют. Мало ли у людей бывает нормальных занятий. И вообще Чидси пошловат, я ему не верю.

— Я тоже не верю и тоже считаю, что Чидси пошловат. Но если это так, он, вероятно, в ту замочную скважину подглядывал. И поэтому сказал правду.

— Боже мой, в какой мир я попал! — Харви в притворном отчаянии всплеснул руками. — Сточасовая рабочая неделя! Дурацкие тесты! Лесбиянки!

— Ну что ж, — суховато сказал Джей, — у тебя всегда есть шанс попроситься во Вьетнам.

Харви и Джей возвращались домой после занятии. Когда они огибали угол здания, Харви заметил боковым зрением какое-то движение. Повернувшись, он увидел фигуру напротив здания — руки закрывали лицо, будто человек закуривал сигарету. Фигура показалась ему знакомой… Не тот ли это смуглый, безголосый, который сопровождал его к Хоукинсу?

— Заметил того типа? — небрежно спросил Харви.

— Где?

— Вон, у здания, на тротуаре. Только не оглядывайся.

Джей все же оглянулся.

— Какой тип? Там никого нет.

Харви быстро повернул голову. Никого.

— Но там был человек. Примерно у середины того здания. Мне показалось, что он водил меня к Хоукинсу.

— Или у тебя воображение разыгралось. Если в том месте кто-то стоял, то куда же он: елся?

— Ну, может, поднялся наверх, я не знаю. Но я видел там кого-то. — Голос Харви уже звенел от напряжения.

— О’кей, о’кей. Там был человек. Успокойся. — Джей искоса взглянул на него, и дальше они шли молча.

Только в своей комнате заговорили о том, что приближалось неумолимо: встрече с директором. Первым нарушит молчание Харви:

— Когда состоится встреча с директором?

— Сразу после первого числа.

— Говорят, все происходит очень быстро, — продолжал Харви. — Мы просто проходим по одному и пожимаем ему руку. Интересно, про его палец па пуговице врут или нет?

— Какая пуговица?

— А, так ты не знаешь? — Харви оживился. — Когда проходит эта церемония, директор держит левую руку на пуговице. Если ты ему не понравился — бах! — и тебя нет.

— Ну, не знаю. В это с трудом верится.

Но сколько бы они ни шутили на эту тему, предстоящая встреча с директором действительно была делом серьезным. Последствия любой встречи с ним могли оказаться роковыми не только для нового агента, а и для любого в организации. Аудиенцию получить было несложно. Агент мог ее испросить, и его желание исполнялось немедленно. Но ввиду риска фатального исхода просьбы такие поступали очень редко.

В тот понедельник — шла последняя неделя учебной программы — началась цепь событий, которые имели огромное значение для Харви Такера.