Сергей Высоцкий - Искатель. 1997. Выпуск №3 Страница 41

Костя остановился у мешка с песком. Спросил:

— И ты каждый день стучишь по этому предмету? — В его голосе чувствовалось восхищение. — Железный мальчик!

— Не так уж часто я бываю на даче. Да и ленив. Ты же знаешь.

Фризе подошел к гаражу. Открыл дверь.

— Скажи, Вовка, каждый сыщик, каждый следователь должен всегда быть в форме? — Ранет согнул руки в локтях, изображая накаченного. — И лупить направо и налево, как Чак Норрис?

— Мозгами надо шевелить, Кулибин! Никакие мускулы не помогут, если ты дурак. Один глупый выстрел — и десять лет тренировок псу под хвост.

— Но все же, все же! — пробормотал Ранет и стукнул кулаком по мешку: — Да он и не качнулся, зараза! Это ж какие кулаки надо иметь?!

— А ты разбегись и ногой! — посоветовал Владимир и шагнул в гараж.

Он услышал, как приятель сказал:

— Ногой так ногой! — И с возгласом «у-у-ух» ударил по мешку.

Взрыв был чудовищным. Константина разнесло в клочья. То в одном, то в другом месте дымились на яблонях и кустах сирени обрывки одежды.

Фризе вынес из дома телефон и набрал знакомый номер областной прокуратуры. И удивился, как спокойно звучит его голос. Нет, не его. Чей-то чужой, незнакомый, застывший голос. Как у робота.

— Вас беспокоит Владимир Фризе с Николиной Горы, — сказал он в трубку, услышав ответ дежурного следователя. И назвал свой точный адрес и номер телефона. — Совершен террористический акт…

— Теракт?! — встрепенулся дежурный. — Шутка?

— Да какие шутки среди ночи? Человек погиб.

— «Скорую» вызвали?

— «Скорая» не нужна. Простите, нужнa, конечно. Только человек уже мертв.

— Вы уверены?

— Уверен. Да что мы с вами разговариваем?.. Присылайте людей!

Он уже хотел отключиться, но дежурный попросил:

— Подождите секунду.

Было слышно, как он с кем-то взволнованно переговаривается. Потом сказал в трубку:

— С вами хотят поговорить.

— Владимир Петрович? — услышал Фризе знакомый голос следователи по особо важным делам областной прокуратуры Василькова. — Я как будто почувствовал, что на тебя очередное чепэ надвигается. Задержался на ночь. — Он засмеялся, но тут же оборвал смех. Спросил:

— Сам-то цел?

— Цел.

— Сейчас выезжаем!

Несколько минут Владимир стоял среди сада, с трудом соображая, что же следует предпринять.

— Владимир Петрович? — окликнули его из-за забора. — Что случилось? Вы живы?

Разбуженный взрывом, прибежал сосед из дома напротив.

— Жив.

— Помощь нужна? Может быть, вызвать милицию?

— Спасибо, Николай Семенович. Я уже позвонил в прокуратуру. Если увидите кого-то из соседей — скажите, чтобы не ходили на мою территорию Мало ли что!

Сосед быстро ретировался.

«Прежде всего надо спрятать кейс с Костиной аппаратурой, — подумал Фризе. — Если он цел».

Кейс оказался целехонек. Ранет прислонил его к стенке за углом гаража.

Владимир взял кейс в руку и снова застыл в нерешительности. Мучительно раздумывал, куда его запрятать. Голова упрямо отказывалась работать.

«А ты разбегись и ногой!» — звучало у него в ушах. «…Разбегись и ногой!» И снова гремел взрыв.

Он сбросил с себя оцепенение только тогда, когда услышал завывание сирены на подъезде к Николиной Горе. Быстро юркнул в гараж, выхватил из-под кучи старья потрепанный фибровый чемодан. Положил туда кейс и вернул чемодан на старое место.

Васильков, широкоплечий, большеголовый, уверенный в себе, крепко тряхнул руку Фризе. Принюхался:

— Похоже на тротил. Где рвануло?

Владимир показал на спортивную площадку.

— Мой друг стукнул по тренировочному мешку с песком.

— Что-то новенькое! Метили в тебя?

— Этот парень и спортом-то никогда не занимался.

— Понятно. — Васильков сочувственно кивнул.

— Придется ждать рассвета. Его разметало по саду.

— Ждать не будем. Загоним на участок рафик с иллюминацией. — Следователь оглядел сад. — Где ворота?

…Они открыли ворота. Дежурный рафик областной прокуратуры заехал в сад. Васильков познакомил Владимира с коллегами из следственной бригады — двумя милицейскими майорами и молоденькой брюнеткой с замкнутым неприветливым лицом.

— Приступайте к делу, господа хорошие, — обратился следователь к своим помощникам. Похоже, обращение «товарищи» уже совсем отошло в прошлое, а назвать коллег «господами» у Василькова язык не поворачивался.

— А труп? — поинтересовался один из майоров.

— Собирайте в траве, на деревьях.

Брюнетка посмотрела на шефа с ужасом и схватилась за горло.

— Ася, ваше дело — взрыв. Судя по тому, что говорит Владимир Петрович, взорвался мешок с песком. Вызовите специалистов из ФСБ. Может быть, заряд был не один. А мы с хозяином исполним все формальности. Он обернулся к Фризе. — Где лучше посидеть?

— В доме. — Фризе кивнул на ярко освещенную веранду, у котором вылетели почти все стекла. То, что допрос будет записан на пленку, казалось теперь несущественным.

— Пускай сначала спецы дом проверят, — возразил Васильков. — А мы с тобой в нашей машине поговорим.

Зазвонил телефон, который Владимир все еще держал в руке.

— Слушаю.

Секундное замешательство, и тут же послышались короткие гудки.

— Проверяют, — сердито буркнул Васильков. — Как это я сразу не сообразил поставить телефон на прослушку!

В рафике они сели у откидного столика.

— Не пора тебе, Володя, менять дачу? — спросил следователь.

— Наверное, пора.

Фризе подумал о том, что уже третий раз за последние два года его пытаются убить на собственной даче.

Ночное нападение боевиков «Харона». Смертельные ловушки благообразного убийцы с телевидения. Оба эти случая закончились в пользу Владимира. Потери несли нападавшие. Но вот теперь он потерял своего лучшего друга. Глупой фразой послал его на смерть. А если бы не Ранет!

Он почувствовал, что уже никогда не сможет наслаждаться здесь природой и покоем.

— Владимир Петрович! Вы что, отключились?

Настойчивый басок Василькова вернул Фризе к действительности.

— Прости. Ты о чем-то спросил?

— Второй раз спрашиваю о погибшем.

Фризе подробно рассказал следователю о своем школьном приятеле Константине Иванове по прозвищу Ранет. Умолчал лишь о том, чем занимался Ранет сегодня ночью. А следователь именно об этом и спросил:

— Чего ради вы среди ночи разгуливали по саду?

— Поздно приехали. А после ужина захотелось глотнуть свежего воздуху.

— Много выпили?