Дэвид Гоулмон - Древние Страница 42

Командир боевой группы прикусил губу и не отрываясь следил в бинокль за маневрами самолета. Первый «стингер», обманутый тепловыми помехами, прошел в сотне футов позади, но второй четко зашел на цель и угодил точно в огромный двигатель «Дженерал электрик». Третья ракета попала в левое крыло и оторвала от него кусок в тридцать пять футов длиной. «Боинг» нырнул влево и исчез из вида.

— Черт! — вырвалось у командира. Он все разглядывал небо в бинокль.

Рев двигателей не смолкал, самолет упрямо полз вверх. Левое крыло с оторванным концом горело. Могучий турбореактивный двигатель оставался на месте, но превратился в огненный шар. Пилот все еще пытался вернуть машину в аэропорт.

Они с благоговейным молчанием наблюдали, как самолет, словно в замедленной съемке, кренится вправо, потому что левое крыло уже не могло держать его в воздухе. Командир улыбнулся: «боинг» все же не сумел преодолеть силу тяжести, рухнул на какой-то сарайчик и разлетелся на куски. Земля едва заметно дрогнула от далекого взрыва.

Боевая группа спешно покинула позицию: кругом уже завывали сирены. Чемоданы и пусковые установки бросили прямо на парковке. Проследить их было невозможно, коалиция закупала ракеты у разных поставщиков в Афганистане, где ее позиции всегда были очень сильны.

Главы двух самых влиятельных стран были мертвы, и Юлии собирались объявить Западу мат в четыре хода.

Зал оперативных совещаний

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

В комнате, где президент собрал Совет Безопасности, царил полумрак и стояла мертвая тишина. Где-то хрустнул сломанный пополам карандаш. На большом экране высокого разрешения разворачивалась невиданная со времен Второй мировой войны сцена, которая разыгралась в северной части Тихого океана. Видеопоток напрямую передавался с одного из кораблей оперативной группы через спутник на геостационарной орбите. Главы ЦРУ, ФБР и службы внешней разведки, генерал Кеннет Колфилд, руководящий вооруженными силами, и председатель Объединенного комитета начальников штабов хранили молчание. Внезапная атака корейских штурмовиков застала верхушку Пентагона врасплох и оставила в душе у каждого чувство позорного провала.

Они во все глаза следили за развернувшейся на экране битвой, как вдруг отворилась дверь, и из нее хлынул поток света. Невысокий человек в простом черном костюме и белой рубашке с галстуком быстро сел у стены. Один президент бросил на него быстрый взгляд, а потом вернулся к ужасным кадрам.

— Потери? — спросил он.

— По предварительным отчетам, на «Рузвельте» все не так плохо, как могло показаться. На данный момент четыреста пятьдесят семь убитых, раненых примерно столько же. Мы пока не уверены, удастся ли спасти корабль. Япония, Австралия и Англия — несколько их кораблей смогут подойти через четыре часа — оказывают посильную помощь, — доложил адмирал Джон Фукуа. — Русские пока только сочувствуют: Владивосток очень сильно пострадал.

— Так, а что с «Лейк Шамплейном»?

— Тридцать три офицера, двадцать семь младших офицеров и триста двадцать четыре матроса. Корабль затонул со всем экипажем.

Найлз Комптон сложил руки на коленях и опустил голову. Вертолет только что доставил его в Белый дом с авиабазы «Эндрюс», а события прямо с порога приняли столь реальный и пугающий оборот.

Президент жестом велел включить свет. Экран погас, жуткие картины исчезли.

— Предложения?

— Господин президент, мы должны защищать свой народ, — бесстрастно сказал адмирал, глядя прямо в глаза главе государства.

— Согласен. Новые боевые инструкции уже разосланы всем подразделениям, — ответил президент. Он знал, что ответит адмирал.

— Сэр, изменение инструкций не является адекватным ответом. Мы должны…

— Начать Третью мировую войну? Только этого мы и добьемся. Корейский консул и китайский посол уже заявили, что нападение на нашу оперативную группу — чисто оборонительная операция, вызванная фактическим объявлением войны их странам. Мы можем верить во что угодно и кричать о собственной невиновности до посинения — они все равно убеждены, что землетрясения подстроены нами, а если не нами, так кем-то в нашей сфере влияния. У кого еще, кроме Запада, есть нужные технологии?

— Их заявления абсолютно безосновательны. Наши ученые уверены, что случившееся могло быть только природной катастрофой, — вступил директор ЦРУ Чарльз Мельбурн.

— И тем не менее землетрясения без сопутствующих мелких толчков — это факт, а они твердят, что располагают доказательствами… — Президент швырнул ручку на желтую папку, и ее кончик уткнулся в цифры потерь, которые он сам же обвел жирной линией. — Джентльмены, следует все серьезно обдумать. Сомневаюсь, что корейцы пошли бы на такое, если бы у них был иной выход. Это бессмысленно с военной точки зрения. Нападение на нашу оперативную группу — жест отчаяния. Неважно, действительно ли землетрясение — дело человеческих рук и каких-то неизвестных технологий. Важно, что они в это верят.

— Мы должны нанести ответный удар, исполнить долг перед погибшими. — Адмирал говорил спокойно и бесстрастно, но все собравшиеся понимали: ничего другого он и не мог сказать.

— Во-первых, установите вокруг оперативной группы зону отчуждения в пятьсот миль. Я дам указание ВВС приступить к разведке зон сосредоточения северокорейских войск. Закончить все приготовления. Наметить приоритетные цели — они должны быть у меня на столе через три часа на случай, если Ким перейдет границу. Пусть понимает: на угрозу Южной Корее мы отреагируем полномасштабным ударом.

Президент по очереди посмотрел в глаза каждому из собравшихся.

— Корейцы заявляют, что не будут вести переговоров, но я не позволю им развязать еще одну кровавую войну. Нужно больше фактов. Я заставлю их прислушаться к голосу разума, однако для этого мне необходимы неопровержимые доказательства, что катастрофы вызваны естественными причинами — или что они кем-то подстроены. Всем понятно? — Он вперил взгляд в руководителей ЦРУ и ФБР. — Нам повезло, что русские пока молчат о своей записи. Слава богу, хоть они не льют воду на мельницу Кима — по крайней мере, пока.

За столом закивали.

— Встречаемся здесь через три часа. Мне нужны ответы. Свободны.

Некоторые из членов Совета Безопасности, расходясь, с любопытством поглядывали на Найлза. Он не то чтобы избегал этих взглядов, но и прямо в глаза никому не смотрел. За последним из совещавшихся закрылась дверь, и только тогда Комптон повернулся к президенту.

— Черт возьми, долго же ты добирался!