Арне Фальк-Рённе - Слева по борту-рай Страница 42

Во второй хижине Ёста оборудовал кухню. Ее тонюсенькие стенки он покрыл куском парусины, так что издали кухня напоминает большую палатку. Это помещение Ёста называет своим «цирком», ибо за едой его «развлекают клоуны». Между обеими хижинами в земле находится открытая печь, где в первый же вечер нашей встречи хозяин готовит для нас курицу.

Рауль Ёста Бранд — современный Робинзон Крузо — вероятно, последний белый человек, добровольно бежавший от благ цивилизации. У него нет и никогда не было столкновений с полицией, но им с самого детства владело стремление к обособленной жизни, и с годами желание это окрепло.

— Возможно, я всегда был эгоцентричен, — говорит Ёста. — В молодости стремление к одиночеству временами причиняло мне даже боль, но теперь, с возрастом, я нахожу его удивительным. Я позволил ветрам и течениям взять надо мной власть, никто меня нигде не ждал. В трудные минуты я находил утешение, обращая взор к звездам или к волнам, что бьются об эти берега. За те годы, что я плавал матросом, мне довелось встречаться с самыми разными людьми — и хорошими и плохими. Я повидал почти все крупные города мира, но не захотел поселиться ни в одном из них. Городская жизнь всегда меня страшила. Никогда не забуду слов одного норвежского шкипера, сказанных им во время урагана, когда мы огибали мыс Горн: «Если я переживу этот кошмар, то открою рыбный магазинчик в Тведестранне… Хочу видеть волны только в бассейне для рыб». Я тогда стоял у штурвала и слушал его причитания. И хотя в те времена мне едва минуло двадцать лет, я твердо знал, что рыбная лавка не для меня. Я уже мечтал найти пустынный остров и поселиться там навечно.

Без преувеличения скажу, что с тех пор вся моя жизнь была долгими поисками желанного острова… райского уголка где-то там, далеко-далеко, за тридевять земель. На его поиски ушло целых тридцать лет… Лишь десять лет назад волны выбросили меня на этот песок. Я словно плавниковый лес, всегда меня несло к самым дальним берегам. По тем меркам, какими вы определяете богатство, я человек бедный, сам же я считаю себя богаче всех на свете: здесь я король и подданный, хозяин и работник. У меня вдоволь еды и питья. Ведь тот, кто никогда не вкушал свежей дождевой воды с зеленого листа пальмы, даже не подозревает, что есть напиток, с которым не сравнится самое выдержанное вино. Охота и рыбалка для меня и источник развлечений, и хорошая зарядка. А когда раз-другой в году кончаются патроны или соль, мне ничего не стоит отправиться в пролив, где ходят корабли, — на это уходит четверо суток — и наняться на любую шхуну. Обычно капитаны дают мне какую-нибудь работу, пока я не заработаю денег, чтобы оплатить свои закупки. Раз в два-три года я отправляюсь на остров Четверга, где покупаю все необходимое в местной лавке.

— И тебе не хотелось бы вернуться на старости лет в Швецию?

— Не думаю, чтобы я мог теперь жить в Швеции. Конечно, это прекрасная страна, но, если бы я жил там, я просто скитался бы по лесам, как отшельник, и власти вскоре поместили бы меня в какое-нибудь заведение. Ведь в Скандинавии таких, как я, считают чудаками, людьми не от мира сего, верно? Здесь, на этом острове, у меня вдосталь времени для раздумий, и я искренне убежден, что нашел истинное счастье. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что могилой мне будет море и ни один священник не прочитает молитвы над моим телом. Но меня это не беспокоит. Люди в основном живут в обществе, у них есть возможность опереться друг на друга. Но умирать… умирать надо в одиночестве, и коль скоро я так долго был один, то мысль о смерти меня не пугает. Я лишь надеюсь, что, когда настанет эта великая минута, я смогу почувствовать ее заранее. Тогда я отправлюсь в воды лагуны и там подожду наступления смерти. Отлив унесет меня в Тихий океан, где я найду свою могилу. С юношеских лет океан был моим лучшим другим, и мне хочется умереть в его объятиях.

От острова, где ныне живет Ёста Бранд, Блаю и лоялистам предстоял немалый путь через Арафурское море до голландских поселений в Ост-Индии. На моллюсков рассчитывать не приходилось, а запасы сухарей были на исходе. Пресная вода протухла, ловить рыбу на имевшуюся наживку оказалось просто невозможно. Но 5 июня им удалось поймать большую неуклюжую морскую ласточку, опустившуюся на поручень баркаса. И на сей раз больным дали выпить кровь птицы, после чего ее разделили на восемнадцать частей. Состояние парусного мастера Лебога и лекаря Ледуорда внушало опасение; у большинства остальных сильно опухли ноги, что причиняло им мучительную боль.

Два дня спустя люди увидели остров Тимор. Еще двое суток, показавшихся им вечностью, — и они достигли наконец Купанга, голландского поселка на острове. 49 суток на баркасе, служившем им домом, остались позади.

Глава седьмая

14 июня 1789 года баркас причалил к берегу у Купанга. Лишь 12 человек из 19, спустившихся в жалкое суденышко близ острова Тофуа, на различных кораблях смогли добраться до Англии. Нортон был убит на берегу Тофуа, садовник Нельсон умер, не вынеся изнурительного путешествия, уже после того, как оказался в Ост-Индии. В Батавии в ожидании корабля от болотной лихорадки скончались второй штурман Эльфинстон и старшина Линклеттер. Кок Роберт Лемб умер по пути на родину, также, видимо, от болотной лихорадки, а Ледуорд погиб при неизвестных обстоятельствах, когда судно, на котором он плыл, потерпело кораблекрушение.

Лишь 13 марта 1790 года капитан Блай вновь увидел берега Англии. Он сразу написал о мятеже в адмиралтейство. Надо сказать, что Блая не стали упрекать за потерю судна, а, наоборот, окружили вниманием и выказывали благоволение. Возможно, этим он был обязан своему влиятельному родственнику, сэру Джозефу Бэнксу. Вскоре после прибытия в Англию Блай получил аудиенцию у короля. Он написал книгу о мятеже и плавании на баркасе, которая имела успех, а затем — уже в ранге капитана — был отправлен в новую экспедицию за хлебным деревом, и эта экспедиция прошла безо всяких осложнений.

Но у закона длинные руки: 7 ноября 1790 года фрегат «Пандора» под командованием Эдварда Эдвардса, имея на борту 24 пушки и 160 человек экипажа, вышел в Южные моря с заданием разыскать бунтовщиков, арестовать и доставить домой для суда и виселицы. Наиболее активные мятежники к тому времени уже почти год как жили на далеком острове Питкерн. «Пандоре» так и не удалось их обнаружить. Те же члены команды «Баунти», которые обосновались на Таити (мы об этом рассказывали в третьей главе), были закованы в кандалы и доставлены в Англию в специальной камере, возведенной на корме фрегата. Несчастные жены арестованных были вне себя от горя. Жене гардемарина Стюарта с грудным ребенком разрешили посетить мужа, который в железных наручниках валялся в судовой тюрьме, но Стюарт не смог выдержать душераздирающих сцен и отказался от дальнейших встреч с женой и ребенком.