Сергей Сакин - Последний герой в переплете Страница 43

И теперь им предстоял бег. Надо бежать, продираясь без мачете через заросли, дыша мокрым, мгновенно приносящим изнеможение воздухом сельвы. И победит только один. СБ спросил: «Готовы?» и махнул рукой. (В голосе его уже давно не было требуемого от него в начале бесстрастия, он сочувствовал Игрокам, он поражался их выносливости, он гордился знакомством с ними — и это слышалось в его голосе.)

Игроки побежали, первые несколько десятков метров вместе, потом все дальше и дальше уходя друг от друга, — каждого веревка повела в свою сторону. На трассе стояли камеры и микрофоны, удвоенное количество — Смотрящие предположили, что у кого-то могут заклинить мозги от духоты и усталости, и он(а) отцепит себя от своего маршрута. Или упадет в обморок. И то и другое означало проигрыш.

Смотровая наполнилась тяжелым дыханием. Слышался самый разный хрип — экономно размеренный у Ивана, жадный и громкий двух Серег, упрямо подвывающий у Анны и Инны, бессильно сбивчивый, перемежающийся бормотанием, — у Натальи. Невероятно, но они бежали — все, даже девушки. Один из Игроков пробежал вплотную к низко стоящей камере (вид снизу вверх), и по экрану поползла мутная капля. С них градом катил пот. 1-с залетел в тупик, едва не стукнувшись лбом о дерево, на котором заканчивалась веревка. На несколько секунд он остановился, переводя тяжелое дыхание, глядя глазами загнанного животного в камеру на ветке. Прежде чем развернуться и побежать назад, он спросил: «Вы это специально?!» В смотровой переглянулись — только сейчас СК понял, что это испытание похоже на издевательскую аллегорию — сначала идете вместе, потом разбегаетесь в разные стороны, каждый борется в одиночку, то вырываясь вперед, то застревая в тупиках. И никто никому не может помочь.

«… (биип!), (биип!)! Что же делать?!! Как же сделать так, чтобы…» — у Первого в голове металось только одно: его Анька одета в короткие брюки и майку без рукавов, и ее нежную кожу сейчас рвут шипы растений, в ссадины попадает едкий сок джунглей. Ему хотелось попасть на одну с ней веревку (теоретически это было возможно, маршруты иногда пересекались, иногда сливались) и идти впереди, расчищая ей дорогу. Пару раз он видел мелькающую то слева, то справа знакомую майку, но пересечься им пока не удавалось…

« …Ты! Должна! Сама!» — Прыгало в это время в ее голове, но и эти слова периодически расплывались и теряли смысл, сознание застилала красная пелена.

«…Не отступать, не сдаваться, остановка — смерть, остановка — смерть». — Иван профессионально задавал сам себе ритм, высокий рост и длинные ноги помогали ему преодолевать препятствия.

«…Р-р.. Рр-р-р-р-р!» — Серега-Четвертый не думал ни о чем. Мысль, что ему надо во что бы то ни стало прийти первым, чтобы лишить Ивана неприкосновенности, он загнал глубоко внутрь. Ставить себе задачу его научили в десанте.

В смотровой вдруг заржали — Четвертый на секунду застрял, запутавшись в лианах, начал рвать цепкие растения руками и, прокладывая дорогу зубами, стал по-волчьи грызть их так, что на губах появилась розовая пена.

Окрик СБ «стоп!», усиленный через мегафон, разнесся по зоне испытания. Этот короткий звук вылил на пятерых Игроков ушат ледяной воды. Только на пятерых. Один из них пересек финишную линию и был вне испытания, заработав «иммунитет». Это был Иван.

Вторым пришел Серега-Первый, он отстал от Ивана всего на несколько сот метров. Когда Серега увидел победителя, в глазах его загорелась злоба, которую он с трудом подавил. То, что Ванька снова неприкосновенен, его обрадовало — ему не придется голосовать против него, но то, что он, 1-с, оказался вторым, его взбесило. В течение испытания Первый несколько раз выводил Ивана из тупиков, в которые сам упирался лбом. И теперь — он второй, а Иван впереди. Это была чистой воды фортуна.

Он пожал победителю руку и услышал сзади тяжелое дыхание. Из зарослей вылетел Сергей. Его лицо было мокрым, пот, грязь и кровь из свежих ссадин образовали страшную маску. Увидев двоих соплеменников, стоявших на финишной прямой, он резко остановился, глаза у него едва не вылезли из орбит. Кровь гулко стучала в ушах, и он, видимо, не слышал сигнала конца.

— Первый?! — Он еле протолкнул сквозь свое судорожное дыхание этот вопрос.

— Второй, — ответил ему тезка с иронией висельника в голосе.

— А первый кто?.. — голос Сереги-Четвертого так упал, что в интонации был слышен ответ.

— Ага! Опять он!

Совет. Долгие часы между ним и последним испытанием — и Серега-Первый обнаружил, что у него трясутся руки. Тезка рассказал ему об обещании, данном Наталье, — после объединения она отдала свой голос в его пользу, взамен потребовав такую же услугу, но когда сама сочтет это необходимым. И теперь она сказала ему: «Мы голосуем против Первого!»

Сергей-Четвертый сам рассказал ему об этом. Первый, честно говоря, не представлял себе, как можно будет голосовать против человека, с которым прошел вместе всю Игру, страхуя и поддерживая друг друга. Но обещание есть обещание. «Ну, что ж, братец… Вычеркивай меня, если обещал. Мы все равно сильнее, мы ее и попрем на болт из пельменной!» — сказал он, и на сердце навалилась тяжелая скала — вот они и столкнулись лбами, два товарища.

Сначала Первый не очень обеспокоился: у него было три голоса против Девятой. Он сам, Аня и Иван. Они мечтали о том моменте, когда Девятки не станет на Острове — они были из тех, кому (задолго до объединения) Наталья врала в глаза. И своим затянувшимся пребыванием в Игре она была обязана заступничеству Сереги-Четвертого. Он уговорил этих троих оставить Наталью, пока ее голос будет необходим на Советах. «Интересно, она сама понимает, что до сих пор жива только из-за Сереги?» — часто думал Первый.

Долгие часы до Совета — 1-Сергей наблюдал, как суетится вокруг 4-Сереги с Инной Девятая («Боги цифру случайно перевернули», — он первый раз за несколько дней улыбнулся.) Окончательно наплевав на то, что могут про нее думать Игроки, Смотрящие, Хранители, Наталья укрепляла свои позиции так, как считала возможным. Она засыпала 7-и и 4-с слащавыми комплиментами, от которых у всех, кто их слышал, закладывало уши, бегом бросалась выполнять любое пожелание этих двоих, а в остальное время преданно старалась угадать, что они сейчас думают, упреждая очередной каприз. (Наталья была маленького роста, и на своих королей смотрела снизу вверх, что особенно подчеркивало собачесть ее поведения.) Вплотную она приблизилась к тому, чтобы мыть им ноги. Того, что от этого прогибания тошнит всех, кроме нее, она не желала замечать. Девятая уверила себя, что теперь-то Серега и Инна окончательно ею очарованы, ей думалось, что она достигла своей цели — они должны почувствовать ее незаменимость и оставить рядом с собой.