Артур Конан Дойл - Долина страха Страница 44

- Что ж, худа от этого не произойдет, - ответил Макмердо. - Вообще-то, честно сказать, я к старому Моррису отношусь хорошо, и если он пострадает, мне будет его жаль. Он раза два обращался ко мне с разговором о делах нашего общества, и хоть смотрит он на них, может, не так, как ты или я, но на доносчика, я бы сказал, совсем не похож. Однако же не мне становиться между тобой и им.

- Ну нет, я с ним разделаюсь, со старым чертом! - прорычал Макгинти. - Я весь последний год с него глаз не спускаю.

- Тебе виднее, - пожал плечами Макмердо. - Но что бы ты насчет него ни надумал предпринять, придется отложить до завтра. Нам сейчас надо затаиться, покуда не управимся с агентом Пинкертона. Сегодня ворошить полицейское гнездо нам никак нельзя.

- Твоя правда, - согласился Макгинти. - Да и узнать, откуда Берди Эдвардс получал информацию, мы сможем уже сегодня, от него самого, даже если для этого понадобится вырезать у него сердце. Как тебе показалось, он не почуял ловушку?

Макмердо рассмеялся.

- Я нащупал у него слабую точку, - сказал он. - Чтобы выследить «метельщиков», он пойдет хоть в самый ад. Он дал мне денег, - Макмердо, ухмыляясь, достал из кармана пачку долларов. - И столько же отсчитает еще, когда увидит все бумаги.

- Какие бумаги?

- Никаких бумаг, ясное дело, нет. Но я наговорил ему с три короба: и про устав, и про своды правил, и про списки новых членов. Он рассчитывает, что до всего докопается.

- Докопается, как же, - свирепо осклабился Макгинти. - А он не спрашивал, почему ты с собой эти бумаги не принес?

- Да разве я мог брать с собой такие документы? Я же нахожусь под подозрением, капитан Марвин даже сегодня на вокзале ко мне подкатывал.

- Да, слыхал, - кивнул Макгинти. - Боюсь, тебе в этом деле хуже всех придется. Тело-то мы можем сбросить в старую шахту, но как ни крути, того, что он жил в Хобсон-Пэтче, не спрячешь, а ты туда сегодня ездил, и они об этом узнают.

Макмердо опять пожал плечами.

- Если мы всё сделаем чисто, они не смогут доказать, что было убийство. Он придет затемно, никто ничего не увидит. Ну и как уйдет, тоже, понятное дело, никто не увидит. А теперь вот что, советник. Я сейчас изложу поподробнее свой план и попрошу вас растолковать его остальным. Вы все приходите заблаговременно. Очень хорошо. Он явится в десять. Мы условились, что он трижды стукнет в дверь. Я отпираю. Потом пропускаю его вперед, и дверь за ним захлопывается. Всё. Он наш.

- Просто и ясно.

- Да. Но следующий шаг надо обдумать. Его так просто, голыми руками не возьмешь, он вооружен и вооружен хорошо. Я, конечно, навешал ему лапши на уши, но думаю, бдительность он не утратит. Скажем, я впускаю его в комнату, а там семь человек вместо одного меня, как он ожидал. Подымется стрельба, кого-нибудь непременно ранят.

- Что так, то так.

- Да еще на выстрелы заявятся все фараоны, сколько их есть в городе.

- Сдается мне, ты прав.

- Если послушаете меня, я бы поступил так. Ваша семерка усядется в большой комнате - вы ее видели, когда приходили потолковать со мной. А его я приглашу войти в маленькую гостиную, рядом с входной дверью, и попрошу там подождать, пока я схожу принесу бумаги. Это даст мне возможность зайти к вам и доложить обстановку. Затем я возвращаюсь к нему с какими-нибудь поддельными бумагами. Он принимается читать, и тут я набрасываюсь сзади и заламываю ему правую руку. Вы услышите, что я вас зову, и бросаетесь со всех ног в малую гостиную. Тут чем скорее, тем лучше, он парень крепкий, не слабее меня, я могу один с ним не сладить. Но до вашего появления, думаю, удержу его.

- План хорош, - сказал Макгинти. - Наша ложа будет перед тобой в долгу. Когда я освобожу это кресло, мне, полагаю, легко будет назвать своего преемника.

- Ну что вы, советник, - скромно возразил Макмердо, но на лице у него было написано, как он отнесся к похвале великого человека.

Вернувшись домой, Макмердо занялся приготовлениями к предстоящему вечеру. Прежде всего он почистил, смазал и зарядил свой револьвер смит-вессон. Затем оглядел комнату, которая должна была стать ловушкой для сыщика. Комната довольно просторная, в середине - длинный сосновый стол, сбоку - большая печь. Три остальные стены прорезаны окнами без ставен, закрытыми только шторами. Макмердо внимательно исследовал окна. Ему, конечно, не могло не прийти в голову, что это помещение слишком хорошо просматривается для такого тайного дела. Но зато дом стоит в стороне от улицы, так что это уж не особенно и важно. В заключение он переговорил со вторым жильцом. Сканлан, хотя и «метельщик», был незлобивый человек, у него, правда, не хватало характера идти наперекор товарищам, и в глубине души он ужасался кровавым делам, в которых его иногда заставляли принимать участие. Макмердо вкратце рассказал ему, что тут должно произойти.

- Будь я на твоем месте, Майк Сканлан, - заключил он свой рассказ, - я бы взял отгул и немедленно исчез. В этом доме нынче прольется много крови.

- Да, ты прав, Мак, - ответил ему Сканлан. - Умом-то я со всем согласен, но вот духу не хватает. Давеча на шахте, когда увидел, как упал управляющий Данн, думал, у меня сердце остановится. Не создан я для таких дел, не то что ты или Макгинти. Если в ложе обо мне не подумают худого, я и вправду поступлю по твоему совету - оставлю вас на сегодняшний вечер.

Члены ложи пришли в условленное время. С виду это были чисто одетые добропорядочные горожане; но тот, кто умеет читать по лицам, понял бы, глядя на их твердо сжатые губы и неумолимые глаза, что Берди Эдвардсу надеяться не на что. Среди этих людей не нашлось бы ни одного, у кого руки не были бы обагрены кровью. Для них убить человека значило не больше, чем для мясника зарезать овцу.

Первым, и по виду, и по злодейству, был, разумеется, сам страшный босс. Затем Харрауэй, секретарь, тощий, мрачный человек с длинной, морщинистой шеей и нервными, дергаными жестами, фанатически честный во всем, что касалось финансовых дел Ордена, но не имеющий понятия о чести и справедливости в отношении к остальным людям. Казначей Картер, мужчина средних лет с бесстрастным, хмурым выражением на желтом, как бумага, лице; этот был умелым организатором, планы почти всех преступлений ложи были рождены в его хитроумном мозгу. Двое Уиллоуби, молодые киллеры, рослые, ловкие, готовые на все; и их товарищ, Тигр Кормак, темнолицый, могучий и такой свирепый, что его боялись даже члены ложи. Таковы были люди, собравшиеся в ту ночь под крышей Макмердо с целью убить сыщика из конторы Пинкертона.

Хозяин гостеприимно поставил на стол бутылку виски, и каждый поторопился подкрепиться перед работой, которая их ожидала. Болдуин и Кормак и без того уже явились в подпитии, последняя бутылка только еще больше распалила их злобу. Кормак на секунду приложил ладони к печи - она была жарко натоплена, ночью еще морозило.