Picaro - Шанхайский регтайм Страница 46

Придав лицу серьезное выражение, Юсуф долго рассматривал картины. Краешком глаза он видел нетерпение и смущение Марины, которая, то стояла у него за спиной, то отходила в сторону и начинала что-то перекладывать с места на место. Молодой человек не строил из себя знатока и, закончив осмотр, только хвалил краснеющую от смущения и удовольствия девушку. Хотя в глубине души счел все работы ученическими. Но талант к рисованию у Марины несомненно был.

Среди картин имелся портрет лежащей на диванчике обнаженной девушки. Лица модели не было видно из-за вуали, но по фигуре и родимому пятну на шее Юсуф пришел к выводу, что это автопортрет. Он не спросил Марину напрямую, но среди нескольких наиболее понравившихся ему картин больше всего хвалил красоту неизвестной девушки. Глаза художницы заблестели, и на пухлых губках появилась улыбка: комплименты пришлись Марине по душе.

Юсуф выразил желание приобрести портрет, но художница погрозила ему пальчиком и напомнила, что Коран запрещает не только изображать людей, но и смотреть на такие рисунки.

— Я не хочу помешать вашим отношениям с Аллахом, — съехидничала Марина и вместо портрета, подарила "бухарцу" нейтральный пейзажик.

Потом они вдвоем пили чай с принесенными гостем пирожными. Говорили об искусстве, кино, автомобилях, СССР и Европе. Юсуф выразил удивление, что заслуженный дипломат живет в Афганистане, а не на родине. Девушка ответила, что папа туда возвращаться не хочет. Говорит, там у него много недоброжелателей и завистников и совсем нет друзей.

— Да я и не хочу в Россию, — заявила Марина, разглаживая пальчиком салфетку. — Я мечтаю жить в Париже…

Разговор снова пошел о живописи: об импрессионистах, постимпрессионистах, экспрессионизме, Модильяни, скульптурах Родена. Воодушевленная любимой темой Марина сбегала в студию и притащила несколько толстых альбомов с репродукциями. Придав лицу заинтересованное выражение, Юсуф целый час рассматривал картины неизвестных ему итальянцев и французов. В прошлом он жил, почти не соприкасаясь с миром изобразительного искусства.

Чтобы не терять в ближайшем будущем с девушкой контакта, он "вспомнил" о том, как пытался рисовать в детстве. Со вздохом сказал, что хотел бы попробовать снова. Шутливо попросил Марину стать его учительницей. Просьба понравилась и польстила начинающей художнице. Она предложила ему вместе заниматься у "мэтра" Ди Дио, но молодой человек ответил, что будет чувствовать себя очень неловко с совершенно незнакомым человеком. А быть учеником такой красивой и талантливой девушки для него большая честь и удовольствие.

Марина покраснела, но бойко ответила, что не против обзавестись учеником и надиктовала целый список кистей, красок и холстов необходимых начинающему живописцу. Юсуф добросовестно записывал.

Молодой человек ездил в дом бывшего дипломата и с трудолюбием муравья учился рисовать гипсовые модели. Получалось плохо, так как последний раз Юсуф занимался этим делом еще в гимназии. Тогда он тоже не преуспевал в живописи, а сейчас терпеливо следовал указаниям Марины, на свой лад пересказывавшей услышанное от учителя-итальянца.

Иногда они гуляли по облетевшему саду. Он расспрашивал девушку о ее жизни, покойной матушке. Настоящих родителей Марина совершенно не помнила: попала в семью Пурятинских четырех лет от роду. Приемных мать и отца очень любила. Жена Владислава Игоревича умерла три года назад от больного сердца, успев научить девочку нескольким иностранным языкам, игре на фортепьяно, приличествующим воспитанной барышне манерам и привив вкус к поэзии и живописи.

Именно она дала приемной дочери первые уроки рисования, нашла маэстро Ди Дио, и всячески поощряла ее творческие устремления. Много рассказывала о Париже и Венеции, где бывала в юности с родителями, а потом с мужем. Болезнь и смерть приемной матери нанесли Марине большой удар сделав девушку еще более чувствительной и склонной к мечтательности. Оставшись с отцом, она почти не общалась со сверстницами, не имела знакомых и фактически жила в подаренном королем доме затворницей. Впрочем, внешний мир мало походил на мир сказок "Тысяча и одной ночи" и мог предложить девушке всего лишь раннее замужество. Взрослея, Марина мечтала и усердно училась живописи, так как помнила наставления покойной матери: все время совершенствовать свой талант. Пурятинский, старался как мог баловать дочь, но, оставшись не удел, был вынужден вести такую же затворническую жизнь.

Из рассказов девушки и Абдаллы молодой человек пришел к выводу, что бывший дипломат последние годы с трудом сводит концы с концами. Марина говорила, что друзья — иностранные дипломаты, работники совмиссий и посольства, королевские чиновники быстро перестали поддерживать дружбу с Пурятинским. За несколько лет Владислав Игоревич растерял все знакомства. Иногда он встречал и принимал у себя каких-то гостей, преимущественно пуштунов, но с каждым годом это происходило все реже.

— Но у папы много корреспондентов по всему миру, — обронила Марина. — Ему передают письма от британских и турецких коллег. Из Индии…

Было удивительно, как девочка, родившаяся в узбекской семье, выросла совершенно русской барышней. На происходящее за стенами дома она почти не обращала внимания. Благодаря полученному воспитанию мусульманский мир Афганистана казался ей совершенно чужим, даже отталкивающим. Она много читала, в основном романы и иностранную прессу, которую выписывал отец, но только статьи об искусстве. Политические новости Марина пропускала.

Королевские реформы, о которых часто говорил старый дипломат, на короткое время привлекли внимание девушки. Быстро осознав, что бурление в политическом и экономическом мире за стенами дома, никак не отразится на ее положении, она утратила к афганским новостям интерес. И продолжала заниматься живописью радуясь разнообразию, которое внес в ее скучную жизнь новый знакомый — симпатичный и воспитанный бухарец Юсуф Аббассов.

Тем временем обстановка в королевстве стремительно накалялась. Случайный "знакомый" молодого "бухарца" — Бача-и-Сакао, объявленный религиозными фанатиками борцом за веру, успешно давал отпор карательным отрядам. Количество его сторонников росло с каждой неделей. В столице ходили упорные слухи о том, что в ближайшее время удачливый сын водоноса выступит в поход на Кабул. Предрекали скорое падение падишаха-отступника.

Стараясь не упустить удобной возможности отстоять свои интересы во время смуты, восстали несколько пуштунских племен. Аманулла оказался меж двух огней. Поставки оружия и боеприпасов, закупленных королем при визите в Англию, умышленно срывались британскими властями. Министерство иностранных дел Великобритании активно обсуждало со своим посольством эвакуацию британских граждан из Кабула. В афганском кризисе правительство премьер-министра Стэнли Болдуина решило занять выжидательную позицию.