Алексей Панихин - Хроники Ледяного Королевства Страница 46

Однако ночь, проведенная у преддверья второго и самого ужасного тура Ледяного Королевства, заставила его забыть обо всем. Провалившись как-то сразу в глухой, тяжелый сон, тренер внезапно проснулся среди ночи в липком, холодном поту; он не помнил, что ему снилось, зная лишь, что это было омерзительно и отвратительно до тошноты. Лежа на спине, он открыл глаза и едва слышно простонал — воздух в комнате показался ему донельзя тяжелым, затхлым и густым, как кисель. Он давил на грудь словно мешки с песком, а вдобавок полог темноты ночи, казалось, собрался в десятки и сотни иссиня-черных клубков. Они столпились прямо за окном и холодно мертво смотрели на Митька, толи стараясь напугать, толи побудить его к действию. Парень окаменел; не было сил пошевелиться, потянуться к покеболам, закричать. Откуда-то из глубины сознания стал подниматься ощущаемый всем его телом, не только ушами, смутный гул; кровать едва ощутимо вздрагивала, казалось еще немного и несчастный постоялец провалится в небытие. Морти в комнате не было, странно, но это и его комната. Откуда доносился этот гул, сказать он не мог; просто понял, что еще мгновение — и все пресечется навечно. Страха не было; просто на юношу наваливалось небытие, бесформенное, всепоглощающее, неотвратимое…

Из темноты до него донесся сдавленный хриплый стон. Митек приподнялся на локтях и каждый сантиметр дался ему с таким трудом, что показалось он слышит, как стонут его ребра. Стон доносился из-за окна; что-то случилось, — Митек знал это совершенно точно, не мог объяснить, но знал. Нетерпение переросло в неудержимое желание бежать, не разбирая дороги, прочь, прочь от этого дикого места. В окне началась настоящая карусель, шары тьмы крутились на месте, пытаясь залететь в окна, сталкивались, разлетались в стороны, но всегда возвращались назад. Несколько раз, подлетая к окну на предельно близкое расстояние, они вспахивали алым пламенем, начиналась багровая круговерть и клубок исчезал. Но на его место вставал новый, и все вместе они пытались проникнуть в настежь открытое окно в номере тренера. И тут руки не выдержали, Митек рухнул на спину и застонал. Совершенно точно, он ощущал, — кто-то вытаскивает его собственные кости, начиная с самых пяток. Он бессильно повернул голову в сторону и заметил Шениджу, которая спокойно парила в воздухе, больше он ничего не помнил.

Очнулся он от холода и, едва приоткрыв глаза, тут же изо всех сил ринулся к окну, прикрыть его, в Колднессе началась нешуточная буря. Странно, а ведь её не было по прогнозам. Митек обтекал потом, в голове все крутилось, смешивалось… И как это бывало в подобные моменты, он вновь упал рядом с камином, достал не последнюю сигарету — закурил. Подросток медленно поднимался на поверхность из темного провала беспамятства. Вид у него был скорее встревоженный, чем испуганный или удивленный. «Где Шениджа?!» — вдруг неожиданно вспылил он, но Покемон ответил на удивление быстро. Все это время, призрак спокойно парил в темном углу комнаты. Астрал приблизился к тренеру и получил щедрую порцию внимания. Все вставало на свои места, но понять он ничего так и не смог. «Что это было, там за моим окном?», «Как Шениджа смогла этому помешать?». Много вопросов стояло вне очереди, и даже тот факт, что завтра утром состоится бой против действующего чемпиона, абсолютно не тревожил тренера. Он спокойно поднялся и мысленно нарисовал карту Колднесса, отыскав на нем кладбище. Куда идти он знал. Но вот зачем, так и не подумал.

Митек вновь пришел в себя, после тошнотворного небытия. Он не помнил дороги, в зубах была свежая сигарета, руки свободны, он медленно и уверенно брел вдоль западной границы города. Практически не понимая что делает, перебрался через небольшой забор, не желая добираться до общего входа. Он был на территории кладбища. Горы обступали со всех сторон крутыми изгибами уходя к северу и югу. Дорога вырывалась на простор обширного, чуть всхолмленного плато. Примерно в миле пред ним тропа проходила через глубокую седловину меж двумя скалами. Слева змеился едва заметный в сумраке проселок, засыпанный щебнем. Он уходил дальше и терялся в ужасающей темноте одного из склепов. В той стороне, в отдалении, мерцало несколько едва заметных огоньков. Еще дальше угадывались размытые очертания скалистой, усыпанной снегом гряды.

Кладбище Колднесса было редким местом, где покойных не придавали земле, а хоронили в особых склепах — пещерах, число которым не поддается учету. Весь западных склон ледяных Гор полностью покрыт небольшими и просто гигантскими комнатами. Здесь, уже много столетий и хоронят мертвых. Митек шел среди них, шел вперед и не оглядывался. Туман стелился под ногами, буря незаметно стихла, пошел ленивый ночной снег. Из темноты вынырнул черный силуэт. То был неприметный юноша, видимо тренер: он шел совершенно один и совсем не обращал внимания на им встреченного ровесника, за его спиной явно что-то покачивалось и на миг, Митьку показалось, что это один из тех темных шариков, что кружили у его окна сегодняшней ночью; мальчик шел неспешным шагом направляясь строго на восток — в город. В руках у него горел смоляной факел; над дорогой потянулся белесый дымок. Звучало заунывное пение тяжелой музыки из его наушников. Через секунду, он уже мелькал в далекой, затуманенной неизвестности.

Митек провожал его взглядом и внезапно обратил внимание на небольшой столб, стоящий на вершине ближайшего холма. Тренер приблизился к нему ближе, и с каждым шагом смиренно замирал, открывал рот от удивления и уже подумывал о том, что развернулся и пойти, нет! Побежать прочь! Столб, максимум метровой высоты, внезапно стал представать многометровой и широкой башней, пронзающей небеса высоко над землей. В обхват она напоминала средний дубок, сужалась в радиусе, ближе к вершине. На самый скромный взгляд, ей было футов семьдесят в высоту. Вдруг, её плоские грани полыхнули багровым пламенем, словно темная молния ударила в вершину заколдованной башни. Туман окружающий башню явно истекал отсюда и заволакивал все кладбище, стискивая каждого в сонной слепоте. Митек же, чудесным образом, о сне и не думал. Бодро так расхаживал вдоль устрашающей скалы, где ввысь уходила загадочная твердыня. Багровая вспышка минула и белокаменная крепость вновь стала мертвенно бледной и пугающей уже другим, неясным ужасом. Тренер взобрался на холм и уселся в нескольких метрах от башни. Как раз к случаю, там оказалась лавочка, будто здесь любят собираться. Юноша об этом не заботился. Он вновь закурил. В темноту потянулась длинная цепочка табачного дыма, туман осветился, точно в его глубине развели колдовской огонь. И тут донесся уже знакомый пронзительный вой. Тот самый, что мучил подростка последние дни и он мог поклясться, что он исходил прямиком из башни, без окон и дверей. Мальчик зажал уши ладонями. Теперь этот вой, казалось, был наполнен скрытой и мстительной радостью, словно кто-то наконец получил в руки оружие для давно замышленного мщения; он издевался и хохотал — умея выразить это лишь одним-единственным способом. Митьку впервые стало по-настоящему страшно.