Елена Филон - Лимб Страница 47

Всё что происходило потом вижу отрывками. Предсмертными кадрами. Тело горит в огне. Острая боль пронзает каждую клеточку. Не могу пошевелить ни руками, ни ногами — боль сжирает их. Дышать сложно, почти невыполнимо. Понимаю, что это мои последние вдохи. Сквозь кровь бурлящую в ушах ещё слышу незнакомые голоса, но не могу разобрать ни слова. Чьё-то лицо склонилось надо мной — лицо мужчины… Затем женщины… Они что-то кричат, но я не слышу. Слышу только музыку… Веки опускаются, дыхание замирает, а я слышу музыку… Так ясно и так отчётливо будто кто-то одел наушники мне голову. Я раньше никогда не слышал эту песню. Песню, под которую я умер. Песня, которая преследует меня каждый раз, когда я засыпаю в Лимбе. Песня, которую пела Мика по дороге в пустынный город.

Глава 16

— … равновесие, вот ответ на множество вопросов, которые вы задаёте себе ежечасно! — летел над толпой новеньких заблудших, звонкий голосок Омеги. — Равновесие во всём! Без зла, не было бы добра. Без ненависти, не было бы любви, а без смерти и жизни бы не было! Каждый из вас, чья душа не нашла дорогу к вечному покою, чья душа по воле высших сил была заточена в Лимбе, была принесена в жертву ради высшей цели, и эта цель — сохранение равновесия между жизнью и смертью. Но не считайте это концом своего существования, это не так! Ведь вы здесь, и здесь вы не напрасно! В мирном секторе, среди друзей и в безопасности. Вы говорите, думаете, мыслите… Вы напуганы, но вы здесь и вы слышите меня, так разве это не лучшее доказательство существования? Примите это, как новый вид жизни, поймите это, и станьте частью этого, ведь только так можно обрести покой. И это, как бы жаль мне ни было, единственное, что всем нам остаётся. Вы спросите меня, что это за место? Ведь многие считают Лимб первым кругом ада и это пугает новые души ещё больше. И я отвечу вам честно — я не знаю. Первый круг ада, чистилище, рубеж между Адом и Раем… даже я, за всю свою долгую жизнь в Лимбе, не нашёл ответ на этот вопрос. Да и так ли он важен? Я знаю это место, я знаю, на что оно способно, чего в нём стоит опасаться и чему нужно учиться. Вот, что важно. Будьте со мной, доверьтесь мне, и я помогу вам обрести контроль над мыслями и обрести себя в этом мире.

Я не дослушала лекцию до конца и вернулась в свою комнату.

Не то что бы мне было не интересно — я не хотела этим проникаться. Не хотела узнавать этот город и его обитателей. Выбраться из Лимба — всё чего я хочу. Неважно куда… просто я не должна находиться в этом месте. А ещё я должна узнать, что этому месту от меня надо.

Этой ночью я так и не уснула. Холод, уже знакомо, пробирал до самых костей, болезненно замораживая всё, кроме мыслей. Их стало слишком много после визита Омеги. Его предположения застали меня врасплох, теперь моё пребывание в Лимбе стало бессвязной кашей, горькой и тягучей. Теперь я вообще ничего не понимаю. И теперь ещё больше хочу узнать ответы на все вопросы.

Тайлеру поручили приглядывать за мной. Надо же… Эту новость он встретил равнодушно — ведь это часть его работы, пока я всё ещё считаюсь новенькой. А ещё Омега пообещал, что лично научит меня контролировать мысли и попросил оставить наш разговор в тайне. Он уверен, рядом есть кто-то, кого не устраивает моё существование и до тех пор, пока все кусочки пазла не сложатся в общую картинку, нужно быть остроженными.

Затем вручил большой блокнот для записей и шариковую ручку. Всем новеньким по правилам мирного сектора выдают их, плюс зубную щётку и небольшой кусочек мыла. По собственному желанию, конечно, я должна написать в блокноте свою автобиографию, для того, чтобы когда память о реальной жизни начнёт покинет меня, было что вспомнить. Однако главный заблудший этого сектора не забыл добавить, что позже, когда души забывают о том, кем были, многим из них становится настолько всё равно, что все их записи пускают на разжигание костров.

А я просто не знаю о чём писать… Половина моей жизни была связана с человеком, который меня убил. Не много ли чести включать его в свою автобиографию?..

Люблю ли я Алека до сих пор?.. А вы как думаете? Я может и была излишне наивна все эти годы, закрывала глаза на сигналы, что были мне посланы свыше, но я не законченная дура, чтобы любить человека, который задушил меня струной от гитары. Я не знаю, что чувствую к Алеку… я просто хочу знать, почему он это он это сделал. Вот и всё.

Эллисон заглянула ко мне в комнату в тот момент, когда я вывела на чистом листе бумаги своё имя. На этом и остановилась моя автобиография.

— О, вижу ты занята, — улыбнулась блондинка и присела рядом на кровать. — Райт и Джоан передавали тебе привет. Как ночь прошла? Не сильно замёрзла?

Я отложила блокнот в сторону и внимательно вгляделась в красивое лицо Эллисон:

— Как много ты помнишь?

Улыбка девушки поблекла:

— Ты о…

— Да, я о твоей жизни до Лимба. Знаю, об этом вроде как не принято говорить, но мне бы очень хотелось знать.

Эллисон поудобней устроилась на моей кровати, подобрав под себя ноги и вдруг стала выглядеть удивительно серьёзно:

— Что он сказал тебе?

— Кто?

— Омега.

— А что?

— Ты… будто бы изменилась после встречи с ним.

Пауза.

Я выдохнула:

— Я не могу об этом говорить.

Эллисон с задумчивым видом принялась жевать нижнюю губу и с пониманием закивала:

— Моя память стирается. Записи я не веду, — кивнула на мой блокнот. — Да и… не уверена, что хочу помнить.

— Почему? — удивилась я.

Эллисон грустно усмехнулась:

— Моя жизнь, знаешь ли, была далеко не самой привлекательной. В каком-то смысле.

— В отличие от тебя.

— Ну, об этом я и говорю, — дёрнула бровями девушка.

Я нахмурилась.

— Гордиться особо нечем, — хмыкнула Эллисон и упала спиной на матрас. — Дорогие апартаменты в отелях, крутые тачки, побрякушки всякие, эксклюзивные шмотки, яхты, деньги, и пузатые дяденьки с толстыми кошельками и пушками, которые позволяли мне купаться в роскоши взамен на то, что я с ними сплю. С ними. Не с одним. Понимаешь о чём я?

Я слегка смутилась её откровению. Это не та Эллисон которую я знала.

— Я и говорю: гордиться нечем, — добавила девушка.

— И как ты умерла?

Эллисон глубоко вздохнула и, приподнявшись на локтях, прищурившись, посмотрела на меня:

— Мне нравится твоя прямолинейность, но почему я должна тебе рассказывать?

— Не должна.

Блондинка хмыкнула и вновь приняла сидячее положение:

— Хотела стать лучше. Но… пузатым дяденькам не по вкусу пришлось моё решение.

Я хмурилась всё больше.

— Да, Мика, от меня избавились, — усмехнулась Эллисон. — Такое случается, когда человек хочет изменить свою жизнь. Человек, который знает больше чем положено.