Александр Мартынов - Работа на лето Страница 48

Генка слушал песню и всматривался в лес. Конечно, казаки увидят «свой» сигнал, но едва ли так просто выйдут — и всё. Надо следить внимательно…

… Прошло около получаса. Становилось всё жарче, накатывал день конца июня, середина лета, считай… Генка зевнул, потряс головой, полил на неё из фляжки — и так и замер с поднятой рукой. Стоящий на выступе усатый мужик, дружелюбно улыбаясь, вытянул у него изпод локтя «Minimag» и сказал, приставив к боку мальчишки ствол своего маркёра. Большие очки придавали ему потусторонний вид:

1.  Слова М. Кузнецова

— Слезай. Слезайслезай…  — и улыбнулся: — Пластунов задумали обмануть? Ээхх!

Генка медлил. Серый и Бурый сидели на корточках — уже без оружия и с поднятыми руками. Их держал на прицеле второй казак. Никита, отталкивая руку третьего и тоже безоружный, нехотя сползал с развалин, на лице у него было чистейшее отчаянье. А по склону неспешно, тремя колоннами, спускались казаки.

— Гадство, — угрюмо сказал Генка. Конечно — они выслали разведку, та обошла кордон по дуге — просто на всякий случай! — высмотрела мальчишек и атаковала с тыла.  — Всё. Сдаюсь. Посторонитесь, я слезаю.

Казак посторонился…

Генка застрелил его в прыжке из выхваченного изпод мышки — с другой стороны тела, незамеченного казаком среди лохмотьев "кикиморы"! — PGP. Перекатился, передёргивая затвор, под прикрытие печки, попал во второго, охранявшего Серого и Бурого. Никита не долго думая, рухнул на третьего всей массой — и через секунду и тут тоже был окончено. Больше не обращая внимания на растерянно моргающих казаков, машинально вытиравших краску от попаданий, мальчишки расхватали оружие, разбегаясь по местам.

— Огонь! — скомандовал Серый.

Дальность прицельной стрельбы из маркёра — не больше 60 метров. Но противник был уже даже ближе. А частые выстрелы оказались для него совершенно неожиданными. Упали все, но за себя Генка мог сказать, что попал дважды, оба раза — в маски.

Но атака только начиналась. Подчиняясь чьимто отрывистым командам и прикрывая друг друга бешеным огнём, казаки начали продвижение вперёд. На болотистом открытом пространстве их продвижение здорово замедлялось. Генка с Никитой вели прицельный огонь одиночными. Когда «убитых» оказалось около десятка — попытки атаковать в лоб, подавив оборону огнём, прекратились. Не дожидась дальнейших действий противника, Серый жестом отдал приказ на отход…

… Пробежав километра четыре по лесу, мальчишки остановились перевести дух, поесть и попить.

— Ну ты дал, — Серый хлопнул Генку по плечу.  — Так тихо подошли — молодцы, ничего не скажешь — а ты дал!

— Дал, дал, — передразнил Генка.  — Учишь вас, учишь…

— Так ни у кого запаски не было, один ты взял… Ну что, к селу давайте выбираться?..

… Когда звено «выбралось», бой был в разгаре.

В целом Серый оказался прав. Казаки ещё вчера вечером одним из отрядов проскользнули к околице с севера (попутно «вырезав» беспечно подставившееся им 5е звено Серёжки Валуева), с утра подняли тарарам. Но тот отряд, который должен был под этот тарарам атаковать село, опоздал на два часа — его выследил и атаковал Диман с первым звеном. А когда атака всётаки началась — выяснилось, что где-то в лесу завязла поддержка. Тот самый отряд, который связал боем Серый. Короче говоря, атака получилась разрозненной, похожей больше на удар растопыренными пальцами, да к тому же обороняющиеся были предупреждены почти обо всём. Атакующим оставалось перегруппироваться и прорываться нахрапом на одном направлении, что они и сделали.

Поредевший отряд собрался на берегу озера. Все сидели с оружием между ног в ложбинке, а Диман с десятниками лежал наверху, рассматривая поле боя. Потом они спустились вниз.

— Значит так, — Диман достал и расстелил карту.  — Они прорвались на околицу вот здесь и опять разделились. Примерно полсотни пробираются вот тут к центру. Наши их скорее всего не видят. По крайней мере, на пути у них никого нет, только заслон у площади, но там всего человек шесть. Нас сколько?

— Двадцать два человека, — доложил Мачо.

— Отлично… Клир, бери своих снайперов…

— Мэри I уложили, — сообщила Тонида.

— Ясно… Бери Сверре и Мэри II, пойдёте вот здесь и прижмёте их огнём, — Диман показывал по карте.  — Мы проберёмся берегом за кустами и атакуем с тыла.

— Понял, — Генка досыпал шариков в фидер, проверил баллон.

Пошли, снайпера…

… Без местных ребят Генка не успел бы — они едва заняли позиции в палисадниках, как в начале улицы среди разросшейся зелени брошенных садов появились казаки — они двигались по обе стороны улицы двумя шахматными цепочками, осторожно, но быстро. Генка подумал, что скорее всего они когото захватили в плен и расспросили о сельских улицах, может быть, даже планчик набросали. Ну ладно. Он прицелился и открыл огонь очередями, глуша одиночные прицельные выстрелы своих ребят.

Рассыпавшись, казаки ответили шквалом огня. Генка кувыркнулся через слегу, лёжа бросил влевовправо по гранате, перекатился через дорогу и нырнул в другой сад.

— Вон он! — гаркнул кто-то.  — Чёрт, да вон же! В сад побежал!

Шарики раскалывались о ветви и стволы деревьев. Нападающие лезли в сад. Ныряя за кусты, Генка метнулся тудасюда, снова бросил гранату.

— Да он один!

Ага, пока не заметили, что по ним стреляют ещй двое, причём прицельно… Генка уже собирался пойти на прорыв, рассчитывая на свои скорость и реакцию, но в тылу у казаков густо ударили выстрелы — Диман вышел им со спины…

… К полудню последние два десятка казаков, оттеснённые обратно к озеру и прижатые к его берегу, пошли врукопашную. Это был уже жест отчаянья. Защитники потеряли две трети бойцов, но если учесть изначальный двухкратный перевес нападающих и их высококлассную подготовку — это был великолепный результат.

НадькаЛюбэ нашла Генку на ограде сада. Повесив очки на ветку яблони и разувшись, он хрустел скороспелкой. На левой руке виднелся алый след от одногоединственного попадания. Больше кругом никого не было.

Протянув девчонке грязную руку, Генка вдёрнул Любэ на жердь.

Жердь с хрустом подломилась, стряхнув обоих в успевшую нагреться траву, где они и остались валяться, хохоча и пихая друг друга локтями…

БОЛЬШИЕ МАНЁВРЫ

(окончание)

Вечером в Доме Культуры и вокруг него устроили всеобщее массовое гулянье для всех желающих, каковых и набралось с приезжими почти тысяча человек. Казаки вроде бы даже и не очень переживали поражение и только приглашали к себе с ответным визитом. кто-то из казачьих офицеров рассказывал под общий хохот: