Андрей Ильин - Бухгалтер 3, или Не бейте незнакомца Страница 5

Генерал не привык, чтоб его перебивали. Лицо наливается дурной кровью, глаза вылазят из орбит, голос начальственно грохочет в просторной гостинной:

– Ты что ж думаешь, майор, я твоей ксивы с подписью начальника генштаба испугаюсь? Да мне насрать с высокой колокольни на ваши штабы и ваших генералов! Плевать я на вас хотел, понял? Ты, шестерка, исчезнешь через полчаса и никто тебя не найдет!

Голос срывается на визг, генерал вскакивает с кресла, потрясает кулаками. Внезапно успокаивается, садится обратно. С минуту молчит, приходит в себя. Также молча, с усмешкой в глазах, Василий разглядывает удивительные шелковые тапочки, халат. Взгляд уходит дальше, через плечо. На диване дремлет блондинка под полицейским кителем, пухлая попка приглашающе торчит из-под полы.

– Любительница или ей по должности положено? – спрашивает Василий.

Окончательно успокоившийся генерал почти мирно отвечает:

– Она ничего другого не умеет. Должность зарабатывает. У вас не так?

– Не сталкивался, – пожимает плечами Василий.

– Был бы генералом, столкнулся бы, – буркнул Андрей Николаевич. – Вон, полюбуйся напоследок.

К ногам Барабанщикова летит альбом. На фотографиях голые девицы в разных позах.

– Ну и что? – удивленно говорит Василий.

– А то, что это студентки высшей школы полиции!

– Неужели все?

– Нет, только отличницы.

Василий мерит взглядом толщину альбома, изумленно качает головой.

– Да-а, хороши правоохранительницы… Пора отстреливать ментов, как бешеных собак. Всех подряд, начиная с тебя!

– Провоцируешь, майор? Зря, я тоже психологию изучал. Сегодня удачный день, поэтому я такой добрый и терпеливый. Та квартирка ерунда. Мне удалось провернуть дело посолиднее. Домину в центре отхватил, бывший дворец пионеров!

– И сколько стариков убил?

– Да ладно, майор, заглохни. Кому нужно это старичье? Ценные государству люди прозябают в общагах позорных, а бывшие коммуняки хоромы занимают. Мои люди кровь проливали на Кавказе, Родину защищали, а эти? Ты думаешь, простые крестьяне в сталинских домах живут, майор? Коммуняки недобитые!

– Моя соседка была учительницей начальных классов. В партии никогда не состояла. А муж ее покойный сорок лет на шарикоподшипниковом заводе отпахал за станком. Перед пенсией квартиру чудом получили, – тихо сказал Василий.

– Лес рубят, щепки летят! – отмахнулся генерал. – Накладка вышла, ну так что?

– А я? Тоже, как щепку хотели?

– Не путайся под ногами, – назидательно произнес генерал и важно погрозил пальцем. Рубин на перстне сверкнул багровым глазом. – У меня клиенты – сплошь важняк. И ни-ни! Система должна работать, как часы, без сбоев! Ты что ж думаешь, такие дома, – обвел он рукой, – на генеральскую… ха-ха… или… а-а-ха-ха! … майорскую зарплату покупают? Не-ет, майор, работать и работать надо, как проклятому!

– И много вас таких трудяг?

– Тебе, уже дохлому, скажу – все! Полтора миллиона штыков в сов… российской полиции! Кстати, в «непобедимой и легендарной» всего миллион… ха-ха… Снизу доверху, от сержанта до генерала! Каждый на своем месте сносит бабки в общее дело.

Генерал плеснул в фужер коньяку, залпом выпил. Лицо порозовело, глаза заблестели, движения стали быстрыми.

– Ты знаешь, сколько надо заплатить, чтобы только быть зачисленным в высшую школу полиции? От ста до двухсот тысяч рублей в зависимости от специальности!

– Да ну! – усомнился Барабанщиков.

– Зуб даю, майор! Ты слушай меня, я все-таки зам. министра, а не хрен собачий! – хохочет быстро хмелеющий Андрей Николаевич. – А как ты думаешь, майор, почему в Москве так много чуркотни, гастарбар… ну, этих… строителей долбанных! Таджики ни разу не грамотные – строители, ха-ха! Да потому что строить надо быстро, пока земля дорогая! Наших не заставишь, да и много хотят. А эти пашут как папы карлы за пять тысяч в месяц и не чирикают! Потому что вот они у меня где, – сжал кулак заместитель министра. – Ты думаешь, почему квоты на иностранную рабочую силу для Москвы из года в год растут? Потому что у нас демографицс… демографисц… тьфу, е… ть! Не-ет! На х… тратиться на дорогую технику, обучать персонал, когда можно пригнать стадо чурок и они сделают то же самое, только в двадцать раз дешевле. Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а-а… а дальше по роду войск. Ты видел, какая тачка у меня в гараже стоит? Нет? Ты ничего не видел! Бентли, тюнинговый по индивиди… индивидуа-альному заказу. Таких машин на всю Россию раз-два и обчелся! Ты думаешь, я покупал? Ни хрена! Дал команду и через три дня тачка в моем гараже! Подмарафетили чуток, чтоб старый хозяин, лох несчастный, не вонял, когда увидит и все. Даже номера двигателя и кузова не перебивали. Зачем? Кто проверять-то будет, а?

Бурмака вылил остатки коньяка, заглотнул.

– Ты, майор генерального штаба, ничего в этой жизни не понимаешь, – хвастливо продолжил генерал. – Думаешь, почему убивают всяких там листьевых, сенаторов-губернаторов и убийц не находят? Запомни, майор, нет нераскрываемых преступлений и нет неуловимых преступников. Есть нерасследуемые преступления и преступники, которых не ищут. Ну, подумай сам – сколько в стране институтов, лабораторий, первоклассных ученых и специалистов, а доморощенные доктора Мориарти воруют, убивают и никто их не находит. Да чушь полная! Если сверху надавят как следует, всех находят! Примеров сколько угодно! Помню, угнали тачку у жены спикера Госдумы. Шум поднялся – как так, у самого председателя Государственной Думы украли автомобиль! Ну, у бабы его… Это же второй человек в России после президента! А пацанам просто скучно стало, вот и прикололись. Машина так себе, аудя шестая или восьмая, не помню. Ну, сделали вид, что ищут. Неделя проходит, другая… Помыли тачку, вычистили и возле дома поставили – вот, мол, нашли! А правительственные номера оптом и в розницу? А синие мигалки кому попало? Едет такой бобер, сам никто, на базаре китайскими шмотками торгует, а на тачке правительственные номера, мигалка брызжет светом, вместо обычной бибикалки ревун, как на эскадренном миноносце. Прет по правительственной полосе, будто ледокол «Арктика» по Северному ледовитому океану! Шестерки легавые с палочками на каждом перекрестке честь отдают, во как! Только в нашей долбанной России гаишники придумывают правила дорожного движения, а потом штрафуют за нарушения. Повесят знак в оживленном месте и доят! Только у нас гаишники выдают права и проводят техосмотры, нигде больше такого нет! А та история с упразднением налоговой полиции, помнишь? В кои-то веки создали нормальную, внятную полицейскую службу. Но не подумали, куда девать ОБЭПы. А там деньги крутились немалые, на миллиарды счет шел! Реки бабла текли в карманы и вдруг на тебе, каким-то полицейским отдать. Не-ет, так не пойдет. И началась война не на жизнь, а на смерть! Мы победили, – гордо причмокнул мокрыми губами генерал.

– Поздравляю, – буркнул сквозь зубы Василий. От злости его трясло так, что кандалы тихо позвякивали. У генерала быстро соловеют глаза, голова качается. Забыв о пленнике, зам. министра невнятно бормочет:

– Госнаркоконтроль надо прищучить… такой кусяра отобрали, суки позорные! Дружок президентский командует… ниче-ниче, ловушки расставлены, камеры включены, контора пишет, стукачи пашут…

– Господин генерал, машина готова! – рявкнул над плечом хриплый голос мента.

Зам. министра встряхивает головой, словно жеребец, отгоняющий слепней. Кресло с шумом отъезжает, розовая ладонь обрушивается на журнальный столик, пальцы сжимают край столешницы – пьяный генерал-полковник встает.

– Ну что ж, Вася, пусть земля будет тебе пухом, – заплетающимся голосом произносит Бурмака. – Слушай, а здорово ты врезал моему Петьке… ну, полковнику… там, в подъезде. Башка треснула, как арбуз. Он и так дураком был, в какие-то восточные учения верил, а теперь и вовсе чокнется. Сволочь ты, Вася! – удивленно и радостно говорит генерал.

«Все, жизни осталось на гривенник, – подумал Барабанщиков. – Надо погулять напоследок»! Драться в кандалах трудно и неудобно, но можно. Не оборачиваясь Василий бьет головой в сопящую над ухом рожу конвоира. Падение, подсечка обеими ногами и грузный генерал-полковник шмякается на мраморный пол, как тюфяк с опилками. Затылком задевает журнальный столик, полированная доска разлетается в дребезги, кривые ножки взлетают к люстре и падают на пол. От грохота просыпается девка на диване, со страху дико визжит и сучит босыми ногами. Милицейский китель сваливается, бабенка остается совершенно голой, груди трясутся так, что кажется – вот-вот оторвутся. На вопли врывается охранник со двора. Василий только успевает встать на ноги, как получает сокрушительный хук в челюсть и летит в угол. На закованного в кандалы человека набрасываются четверо – два охранника, пьяный генерал и голая девка. Избивали до тех пор, пока могли. Первым устал пьяный зам. министра. Вдобавок Бурмака вывихнул большой палец на ноге. Проклиная всех офицеров генштаба и шелковые тапочки, генерал плюхнулся в кресло. Голая майорша тотчас оказалась рядом.