Виктор Точинов - Остров без сокровищ Страница 5

Как бы то ни было, мутная история с координатами острова несколько прояснилась. Заодно появилась одна из возможных причин утаивания даты экспедиции за сокровищами. Почему бы не допустить, что остров был объявлен британским владением не в семнадцатом веке, и не в шестнадцатом, – а незадолго до того, как у его берегов появилась «Испаньола»? (В рукописи Хокинса есть указания на то, что именно так дело и обстояло, но о них чуть позже.)

Тогда для сквайра и его сотоварищей очень даже имело смысл сдвинуть время событий на несколько лет назад. Королевская собственность, говорите? Ах, оставьте, сокровище мы откопали, когда остров никому не принадлежал, а законы обратной силы не имеют…

Но остальная часть сокровищ Флинта, не попадавшая под определение клада? Богатства, законных собственников которых можно было без труда отыскать?

На это золото прав у сквайра Трелони ничуть не больше. Даже на то, хозяева которого по ряду причин не могли предъявить свои претензии (например, собственники из стран, воюющих в тот момент с Англией).

В таком случае в действие вступал старый, но действующий Вестминстерский статут, принятый еще в четырнадцатом веке королем Эдуардом Первым: права на невостребованные грузы погибших кораблей принадлежат британской короне, причем неважно, где груз находится – на морском дне или на берегу.

Опять государственное преступление, хищение королевской собственности…

В общем, предприятие затеял сквайр Трелони не просто рискованное – противозаконное со всех точек зрения.

В связи с этим крайне любопытно звучат слова Хокинса о том, что сквайр собирался оделить каждого из матросов «Испаньолы» частью сокровищ, пусть и небольшой (собирался, разумеется, еще до того, как матросы обернулись пиратами и затеяли мятеж).

Ничем хорошим для сквайра такая затея не закончилась бы. Куда отправились бы морячки первым делом, получив по возвращении в Бристоль свою пригоршню золота сверх обещанного жалованья? В портовые кабаки, надо думать, обмывать нежданное богатство… И через день каждая портовая собака знала бы о найденных сокровищах, а вскоре и до королевских чиновников доползли бы слухи…

А если бы сквайр не поделился с экипажем (по-прежнему допуская, что матросы все честные и законопослушные)? Тогда до королевских чиновников доползли бы не смутные слухи – а вполне конкретные доносы моряков, озлобленных жадностью сквайра.

Но, как мы знаем, ничего подобного не произошло. Экипаж и пассажиры «Испаньолы» занялись взаимным истреблением с таким успехом, что вернулись в Бристоль в весьма урезанном составе – пять человек плюс примкнувший островитянин Бен Ганн.

Этим болтать резона не было, все получили достаточно денег, чтобы хранить мертвое молчание. К тому же народ уцелел в основном малопьющий, к пьяной болтовне в кабаках не склонный. Единственное исключение – Бен Ганн, умудрившийся промотать тысячу гиней за неполные три недели. Но и он в своем загуле сумел удержать язык за зубами. Имел для того все основания – пиратское прошлое однозначно обеспечило бы Бену в случае болтливости короткий суд и длинную веревку…

Если вдуматься – до чего же удачно и вовремя произошел пиратский мятеж на «Испаньоле»! В противном случае перед сквайром Трелони встали бы очень большие проблемы… Поднять несколько тонн золота на борт невозможно так, чтобы экипаж ничего не заметил. И невозможно заставить два десятка человек промолчать об увиденном. А мятеж и последовавшее истребление мятежников весьма кстати избавили кладоискателей от всех нежелательных свидетелей.

А если бы мятеж не случился? Что тогда?

Если бы мятеж не случился, то его следовало бы придумать… Но об этом чуть позже.

Глава вторая

Двойная жизнь м-ра Хокинса-старшего

С местом и временем действия мы разобрались. Вернее, с причинами их замалчивания автором мемуара. Перейдем к персонажам. В первых главах рукописи Джима Хокинса их не так много: сам Джим, его родители, доктор Ливси и трое бывших пиратов – Билли Бонс, Черный Пес и слепой Пью.

О своем отце Хокинс пишет очень мало, мы узнаем лишь, что он владел трактиром «Адмирал Бенбоу», заболел и умер. Однако даже эта скудная информация вызывает множество вопросов.

Надо отметить, что бизнес старшего Хокинса особой выгоды не приносит. Он либо убыточен, либо едва позволяет сводить концы с концами. Билли Бонс, едва появившись в «Адмирале Бенбоу», первым делом интересуется у Хокинса-отца: много ли посетителей?

«Отец ответил, что нет, к сожалению, очень немного», – сообщает нам Хокинс-сын. Насчет «очень немного» отец не соврал, а вот его сожалениям по этому поводу позвольте не поверить… О причинах недоверия чуть позже.

Билли Бонса такая ситуация с посетителями вполне устраивает по личным причинам, и он поселяется в «Адмирале». Но почему продолжает заниматься бесперспективным делом Хокинс-старший? Какой у него бизнес-план?

Трактир «Адмирал Бенбоу» стоит на морском берегу в гордом одиночестве, но неподалеку, всего лишь в полумиле, расположена небольшая деревушка. Казалось бы – вот они, потенциальные клиенты. Но там имеется аналогичное заведение, о чем Хокинс-младший упоминает. Есть ли смысл тащиться из деревни в «Бенбоу», а затем обратно, – и все лишь для того, чтобы опрокинуть стаканчик горячительного? Если можно сделать то же самое без лишней ходьбы?

Смысла нет, и вскоре после 1736 года владелец «Адмирала Бенбоу» должен был разориться (в дальнейшем мы разберемся с точной датировкой событий и увидим, что происходили они в последовавшее за 1736 годом десятилетие). Именно в том году английский парламент принял знаменитый Джин-акт (Gin-Асt), крайне чувствительно ударивший по карману продавцов спиртного. Налог с продаж в пересчете на галлон чистого спирта вырос с четырех пенсов до двадцати шиллингов – т. е. в шестьдесят раз! И значительно увеличилась стоимость лицензии на продажу спиртного. Хокинса-старшего с его вялотекущей коммерцией такие нововведения должны были пустить ко дну. Но он каким-то загадочным образом остался на плаву…

Однако «Адмирал Бенбоу» – это не только распивочная. Это еще и гостиничный бизнес. В трактире имеются комнаты для приезжих, приносящие, по идее, какой-то дополнительный доход. Но доход они не приносят – жилец упомянут лишь один, Билли Бонс. А старый пират платить за проживание категорически не настроен.

В таком случае комнаты приносят прямой убыток, причем не только в виде недополученной выгоды. Проблема опять состоит в особенностях английского налогового законодательства тех лет – в 1699 году был принят закон, облагавший недвижимость налогом в зависимости от количества окон. В каждой гостевой комнате, надо полагать, хотя бы одно окно имелось – какой же приезжий согласится жить в темной конуре? И Хокинс-старший за эти окна регулярно платил, ничего не получая взамен. Странный бизнес…