Лев Константинов - Охота на Горлинку Страница 5

— Оружие будет. Попросим, чтобы выделили нам хотя бы на первых порах инструктора.

— Вот это мне нравится, — возбужденно вскочил Лесь. — Держись теперь, банда!

— Тю ты, оглашенный, напугал, — засмеялась Надийка. — Нас-то в отряд примете?

— Обязательно, сердце мое, — сверкнул белозубой улыбкой Лесь. — Кто-то ж должен нас на подвиг провожать?

— Значит, решили, товарищи комсомольцы, — подвел итог Нечай. — Будет у нас истребительный отряд?

— Будет! — подтвердили ребята.

Иван напомнил, что теперь всерьез нужно браться за воспитательную работу с молодежью. Пусть каждый подумает, что он может лично сделать. Вот в селе клуб пустует, третий заведующий на днях сбежал, — значит, нечего на приезжих надеяться, надо своего назначать. И на будущей неделе, не откладывая, провести в клубе первое собрание, чтобы молодежь потянулась на огонек, на живое слово. Лесь играет на баяне? Играет. Пусть приходит с баяном в клуб, а не одну Надийку привораживает. Лекцию можно прочесть. Самая грамотная — Мария Григорьевна, ей и слово…

— Ой, хлопцы, какой же из меня лектор! — растерялась Мария. — Народу будет много, собьюсь, запутаюсь, только сорву все…

Все собрание она просидела молча рядом с Надийкой. Улыбалась порывистости Леся, серьезно слушала Нечая. И трудно было понять, что думает новенькая о тревожных делах зеленогайских комсомольцев, как относится к решениям, которые они приняли. Впрочем, на нее особенного внимания не обращали, понимали: нужно дивчине осмотреться, познакомиться со всеми как следует, — а уж тогда и спрос другой.

— Тема есть, — настаивал Нечай. — Расскажите всем про комсомол: как возник, по каким заветам работает, к чему стремится… Неволить не будем, а подумать советуем.

— Хорошо, я подумаю, — согласилась Мария. И зачастила скороговоркой, будто оправдываясь: — Вы не подумайте чего-нибудь такого… Просто боюсь я провалиться с лекцией… А так я не против…

Дальше Нечай сказал, что, поскольку секретарь комсомольской организации выбыл из строя на неопределенное время, райком решил провести перевыборы. Все согласно кивнули: организация не может быть без головы, это ясно. Вот только есть ли замена Даниле Бондарчуку? Нет ему замены. Такого хлопца потеряли! Лежит теперь в областной больнице — хоть и вынули врачи бандитскую пулю, а неизвестно, когда станет на ноги. Данила партизанил, войну прошел, ни один осколок не царапнул. А тут у родной хаты…

— Эх, — горестно вздохнул Лесь, — без Данилы тяжко будет!.. Бандюги проклятые! Когда все это кончится? — резко повернулся он к Ивану. — Ты в районе сидишь, все знаешь…

— Когда всех бандитов переловим.

— «Переловим»… — процедил сквозь зубы Степан. — Пока Стафийчук здесь хозяин. Он нас ловит. А мы по ночам собираемся…

— Но-но! — строго прикрикнул Нечай. — Без паники. Сегодня одна из наших главных задач — покончить с бандеровцами раз и навсегда.

Степан только рукой махнул да вздохнул тяжело. И снова тишина. Думают комсомольцы: кого секретарем? Нельзя ошибиться, нет пока в селе партийной организации, и секретарь комсомола после головы сельрады второй в нем человек. О решении собрания завтра же узнают в лесу, есть у бандитов здесь кое-кто из «родственничков». И новости в лес доходят порой даже быстрее, чем в райцентр. А как узнают в банде — беречься надо комсомольскому секретарю, ой как беречься!..

Но не это пугает. Другое тревожит: кто может заменить Данилу? Перед ним и старшие шапки снимали. Лучше Данилы никто крыши на домах не ставил. И песни лучше его никто не пел…

— Надийку в секретари, — предложил вполголоса Лесь.

— Что вы, хлопцы! — засмущалась девушка.

— Надийку в секретари, — поддержал Леся Степан.

Девушка совсем растерялась. Опустила голову, торопливо расплетала и заплетала косу. А когда голосовали, Надия вдруг почувствовала чей-то пристальный взгляд.

Чуть повернула голову — новенькая смотрит, заведующая школой. А поняла, что Надийка заметила ее взгляд, сразу отвела глаза. Странная какая-то, чего испугалась?

«…Еще сообщаем, что вместо тебя избрали секретарем Надийку Михайлюкову. Опыта, конечно, у нее нет, как у тебя, но зато характер подходящий, даром, что тихая. Надеемся, справится. Дела же нам предстоят серьезные. Надо отомстить за тебя — банду будем выжигать из леса. Решили мы сформировать комсомольский истребительный отряд. А командиром будет у нас Нечай. Бюро райкома комсомола, учитывая наше положение, командировало Нечая к нам надолго. Новая заведующая школой Мария Григорьевна Шевчук — комсомолка. Так что как было нас двенадцать, так и осталось… Выздоравливай, брате, поправляйся — ты очень нам нужен.

Товарищ Бондарчук! Вопрос стоит остро — укрепить организацию, подготовить ее к решительному бою. Не сомневайся — жизнь проголосует за нашу резолюцию.

ПОКЛОН ОТ СТАСЯ

Тонко звякнуло стекло. Мария открыла глаза, прислушалась. Стук повторился. Девушка вскочила с кровати, вдоль стены подошла к окну.

— Принес поклон от Стафийчука… — глухо донеслось до Марии.

Отодвинула засов, посторонилась. Ночной гость грузно — половицы жалобно скрипнули — прошел к окну, задернул занавеску. Зажигая лампу, Мария приказала:

— Отвернись, оденусь.

Посланец Стафийчука восхищенно присвистнул:

— Ну и девка! Не случайно, видно, проводник[4] у тебя ночью прятался…

Узкие темные брюки плотно обтягивали стройные ноги девушки. Поверх белой блузки накинута кожаная безрукавка — кептарь, отороченная мехом и расшитая красной шелковой ниткой. Красного же цвета и мягкие полусапожки. Таких красивых девчат хлопец видел только на сцене Львовского театра, когда однажды ходил в город на связь. В селе девушки брюк не носили. Пусть бы попробовала какая пройти улицей в брючках, из каждого двора на нее бы пальцем показывали, а иные так и плюнули бы вслед — тьфу, нечистая сила!

— Ну, говори…

Мария сказала это равнодушно, будто каждую ночь ходили к ней гости из леса. Пришелец удивленно на нее посмотрел. Был это ладный, широкоплечий парень в старом ватнике, обтянувшем плечи, в огромных кирзовых сапогах, от которых на полу сразу остались грязные следы. В руках он держал немецкий «шмайсер» и небольшой пакет.

— А еще он тебе вот что передал. — Хлопец протянул пакет.

Мария разрезала шпагат: националистические журналы, листовки, воззвания к населению. Листовки и журналы были отпечатаны в типографии на хорошей бумаге, воззвания размножены на ротаторе.