Карл Май - На Рио-де-Ла-Плате Страница 5

Тупидо, казалось, не заметил моего появления. Он стоял вполоборота от меня и сердито кричал на собеседника:

— Долги, снова долги! Когда-то ведь надо расплачиваться. Тебе была отпущена целая вечность, но и этого, кажется, мало. Работай прилежнее! Йерба[23] повсюду растет, стоит только руку протянуть. Но лентяй, конечно, ничего не находит!

Тот, другой, слегка вытянул брови, но все же ответил вежливым тоном:

— Лентяем я никогда не был. Мы месяцами напролет прилежно работали. Жили в непроходимом лесу, рядом с дикими зверями, жили, как они. Нам приходилось бороться за свою жизнь. Как же мы радовались, видя плоды своего труда, знали, что не зря терпим лишения, и вот теперь вы губите нашу радость, потому что не держите своего обещания.

— С какой стати я обязан его держать? Ведь товар поступил сюда на два дня позже срока.

— На два дня! Сеньор, неужели это такой уж значительный срок? Вы потерпели из-за этого какой-то убыток?

— Конечно, ведь из-за вашего опоздания мы тоже отправили товар слишком поздно и потому потеряли двадцать процентов ожидаемых доходов.

— И вы считаете, что я в это поверю?

— А мне плевать, верите вы мне или не верите, будет как я сказал, и баста! — вспылил Тупидо. — Вы мне спасибо сказать должны за то, что я не вычел у вас больше. Я обещал вам двести сорок бумажных талеров[24] за упаковку чая. Двадцать процентов удерживаются, получается сто девяносто два; два талера — канцелярский сбор, остается сто девяносто талеров. Умножьте на количество цибиков[25], которое вы поставили, и вы увидите, что должны нам еще двести бумажных талеров. Этим товаром вы не оплатили стоимость задатка и провианта, полученных вами.

— Раз вы с нас столько денег удерживаете, сеньор, то, разумеется, расчеты ваши правильные. Но я прошу помнить, что я получаю одного вола за сто бумажных талеров, в то время как вы начисляете нам по сто пятьдесят за штуку. Такие же наценки действуют у вас и по всем остальным статьям, из-за них мы лишаемся положенной платы. Вместо того чтобы получать деньги, мы остаемся у вас в долгу. У меня нет ни единого песо в кармане. А товарищи мои ждут, что я привезу им деньги. Поймите: я убью их, если скажу, что привез только новые долги и все.

— Меня не волнует подобная ерунда! Вы обязаны отработать задаток!

— У нас сил на это не хватит! И вообще, мы будем искать себе другого хозяина.

— Ради Бога! Я найду достаточно сборщиков чая, которые с удовольствием будут на меня работать. Но в таком случае вам надо заплатить двести талеров, причем немедленно!

— Я не смогу. Я же сказал вам, что у меня нет никаких средств. И я прошу вас понять одну простую вещь: если вы будете стоять на своем, мы никогда не сможем уплатить долг. Все, что вы нам поставляете, вы поставляете по самым высоким ценам, а когда мы приносим плоды нашего тяжелого, опасного труда, налагаете такие большие вычеты, что мы становимся, по существу, вашими рабами. Мы уходим от вас.

— Я ведь сказал, что против этого вообще ничего не имею. Вам надо только немедленно заплатить двести талеров. Кассир сидит вон там! И не пытайтесь втереть мне очки, я знаю: кто огрызается так, как вы, обязательно денежки имеет!

Бедняга растерянно уставился в пол. Я чувствовал сострадание к нему. Я читал, какую тяжелую и опасную жизнь ведут сборщики чая. Этому бедному гордецу с товарищами работать придется нелегко. Да, сеньор Тупидо, несомненно, вполне достойный компаньон моего янки.

Сборщик чая взмолился. Он стал расточать самые убедительные слова, пытаясь хоть немного убавить сумму долга. Напрасно.

— Единственное, на что я могу согласиться, — это предоставить вам некоторую отсрочку, — заявил наконец непреклонный делец. — А не выплатите двести песо, будете и дальше работать на меня, никуда не денетесь. Это мое последнее слово. А теперь ступайте отсюда!

Несчастный уныло поплелся. Когда он поравнялся со мной, я шепнул ему:

— Подождите меня на улице!

Он бросил на меня быстрый, радостно-удивленный взгляд и пошел, я же шагнул к хозяину фирмы. Тот пытливо и внимательно оглядел меня, затем сделал несколько шагов навстречу, необычайно низко поклонился и спросил:

— Сеньор, чему обязан негаданно выпавшей мне чести принять столь неожиданный для меня визит?

Понятно, что он тоже принял меня за другого. Я ответил не слишком вежливо:

— Мой визит для вас не более почетен, чем любой другой. Я простой человек, иностранец, обязанный вручить вот это письмо.

Он взял письмо, прочитал адрес на конверте, еще раз глянул на меня и сказал с подобающей случаю дипломатичной улыбкой:

— Из Нью-Йорка, от моего компаньона! Сеньор уже состоит с ним в деловых отношениях? Я был бы бесконечно рад сперва выслушать вас.

— Когда я впервые увидел вашего компаньона, я о вас вообще ничего не знал.

Это привело его в замешательство. Он покачал головой, вскрыл письмо, не заметив, что печать повреждена, и стал читать его. По мере чтения лицо его все больше и больше вытягивалось, взгляд сновал от строчек ко мне и назад. Наконец он снова сложил письмо, сунул его в карман и сказал:

— Вот так чудеса! Значит, вы действительно немец? И именно о вас идет речь в этом рекомендательном письме?

— Я могу предполагать, что в этом письме речь идет именно обо мне.

— Вас рекомендуют в нем самым теплым образом, и я непременно предоставлю себя в ваше распоряжение.

— Благодарю покорно, сеньор! Но доставлять вам хлопоты не входит в мои планы.

— О, пожалуйста, о хлопотах вообще не может идти речи! Вы видели, что я до некоторой степени был изумлен. Это произошло вследствие вашего поистине поразительного сходства с одним очень известным в лучших местных кругах господином.

— Могу ли я узнать, кто этот господин?

— Конечно. Я имею в виду полковника Латорре, о котором вы, может быть, слыхали.

— Я, разумеется, знаю имя этого офицера, с которым многие, кажется, связывают определенные надежды на будущее. Смею вас заверить, что мы с ним похожи лишь внешне. Я — простой турист и не обладаю ни малейшим стремлением или же способностью к политике и военному искусству.

— В вас говорит скромность. Мой компаньон сообщает мне, что вы в течение ряда лет находились среди индейцев; стало быть, в военном деле вы понимаете толк. Надеюсь, я буду иметь удовольствие послушать ваши рассказы о пережитых вами приключениях. Не окажете ли вы мне честь отужинать сегодня вечером у меня?

— Я полностью в вашем распоряжении.

— Тогда я попрошу вас явиться к восьми часам в мой особняк; адрес вы найдете на этой визитной карточке. Чем я могу вам еще послужить?