Сергей Хелемендик - Наводнение Страница 5

Адам Бочорносо, по кличке Лысан, укрепившейся за ним с незапамятных времен, был классически лыс. Нечто похожее на волосы росло по бокам его маленькой головки и лишь подчеркивало лаковое сияние лысины. Лысан сидел на ярко-салатовом диване в согбенной позе, которую принимал всегда, когда ему приходилось размышлять. Занятие это для Лысана было неприятным. Он весь подбирался и съеживался от напряжения.

Напротив Лысана вертелся и подпрыгивал на стуле тот, кого щекотали, – остроносый мужчина лет тридцати. Его лицо и все тело постоянно находились в хаотическом и бесполезном движении. Шныряли и бегали глаза, подергивался кончик носа. Тонкие, как шнурочки, губы кривились и принимали самые разные конфигурации, чем-то отдаленно напоминая дождевого червя. Интенсивность телодвижений Шакала была прямо пропорциональна степени его возбуждения. Подергивая плечами, Шакал продолжал:

– Он меня чуть до смерти не защекотал! Здесь на пленке не слышно, а я ведь все время, это самое, смеялся, только тихо… Как сейчас… – Физиономия Шакала стала похожа на карнавальную маску – он действительно смеялся беззвучно. – Вы же сами запретили Алексису его трогать, чтобы, это самое, не стукнуть, а он… Вы же слышали! Сказал мне, что скажет все на ухо, а потом зажал… это самое… голову между колен и щекотал! Алексис меня еле вытащил…

Смех в динамике прекратился, и была слышна какая-то возня. Лысан выключил магнитофон и заговорил, продолжая рассматривать сандалии:

– Значит, вы что-нибудь напутали с таблетками? Сколько таблеток-то бросили?

– Вы же говорили, что две! Значит, Алексис бросил две. Я точно не знаю – он все делал сам. Вы сказали, после этих таблеток ослабляются эти самые, волевые центры. В общем, что он ответит на любой вопрос, как дитё! А он… – Шакал опять беззвучно смеялся. – Алексису усы выщипал! Когда Алексис начал меня отбивать, он его за ус поймал и выдернул половину!

Усы Алексиса мало волновали Лысана. Он мучительно анализировал происшедшее и обильно потел. Там, на континенте, ему сказали, что после одной бесцветной таблетки, которых в «дайкири» Луиса было положено две, человек становится неудержимо болтливым, а через некоторое время и совсем теряет ориентацию в пространстве и во времени на несколько часов, то есть не помнит себя. Но Луис Хорхе Каррера не говорил ни одной внятной фразы! Он постоянно хохотал, пел и, судя по топоту ног и рассказу Шакала, несколько раз танцевал. Объявляя танец, он, кстати, и произносил единственную понятную фразу: «Перуанский танец – «Майская палка»!» Эта фраза постепенно заняла в голове Лысана все свободное место, и он обсасывал ее с разных сторон. Положим, кое-что здесь выловить можно. Есть, по крайней мере, реальное указание на страну. Но почему палка? Почему майская?

– Какого черта вы утащили его одежду? Я же говорил обыскать, но раздевать не говорил. – Лысан раздражался. – А если он, значит, в полицию заявит и вами здесь займутся… – Брюки и рубашка Луиса валялись на полу.

Шакал заволновался.

– Это Алексис взял! Я ему говорил оставить, а он захватил и сказал…

– Ну и сволочь! – Дверь одной из комнат распахнулась, и в холл влетел огромного роста мужчина, полуголый, в шортах, сделанных из старых джинсов. – Ты же сам сказал, давай привезем хоть что-нибудь! Говорил ведь! Подонок!.. Шеф! – страстно обратился Алексис к Лысану. – Я три раза говорил Шакалу: оставь в покое одежду этого парня! А он все схватил, засунул в сумку и унес! Вот в этой сумке унес! – Алексис тяжелыми шагами протопал к дивану, поднял полиэтиленовый пакет с изображением бутылки рома и швырнул Шакалу под ноги.

Алексис производил неизгладимое впечатление. Голова Алексиса имела форму большого кокосового ореха. Самой заметной деталью лица были толстые густые брови, которые, срастаясь, доходили почти до середины переносицы. Начиная каждую фразу, Алексис делал неожиданное резкое движение головой вниз и налево, роняя ее так, словно она свободно ходила на спрятанных в многочисленных складках шеи шарнирах. В этом движении было что-то от укоризны школьного наставника, что неплохо сочеталось с удивленно-вопросительным выражением больших карих глаз. Но одновременно огромные брови Алексиса решительно и резко взмывали вверх, а рот злобно скалился.

Его лицо запоминалось непонятным соединением несоединимого, странной и пугающей противоречивостью выражений. Присмотревшись к этому лицу, непредвзятый наблюдатель сначала удивится, а затем почувствует отвращение, страх и отвернется.

Лысан не без удовольствия наблюдал за склокой своих подчиненных. Потом продолжил дознание:

– И дома, значит, тоже ничего?.. Хотя какая на вас надежда! – Лысан махнул рукой и пригорюнился. – Хоть что-нибудь должно же быть у него дома! – выговорил он наконец, поглядывая на Шакала исподлобья так, словно тот пытается скрыть от него это «что-нибудь».

– Шакал смотрел у него в столе, а я прошелся по квартире! – Алексис говорил громко и сбивчиво. – Ничего похожего на тару. Кругом развешаны разные твари, рыбы, крабы, разная мерзость… – Алексис гадливо передернулся, стараясь убедить Лысана, что то, с чем ему пришлось иметь дело, действительно мерзость. – И потом, шеф, вы же велели не оставлять следов. Так можно было бы поковыряться кое-где ножом…

– А в столе только бумаги и книги! – вставил Шакал. – Ничего похожего на тару. И вообще, я думаю, что он не держит ничего дома…

Алексис уставился на Шакала, внезапно его лицо приняло злобное выражение, и усы задрожали.

– Шеф, скажите Шакалу, чтобы прекратил свои штучки с предохранителями! Если я его поймаю за этим делом – прибью! У меня кондиционер каждые полчаса отключается! Каждый раз, как дурак, бегаю, ставлю на место предохранитель, а через пятнадцать минут – бац! – снова отключается! А у него в комнате работает все время! Собака!..

Шакал имел большой талант по части мелких пакостей. Пока Алексис отдыхал после ночных приключений, Шакал не поленился, разобрал щиток с предохранителями и действительно напутал там что-то так хитро, что кондиционер в комнате Алексиса стал выключаться. Алексис проснулся от кошмара. Он плавал в собственном поту.

– Шеф, это его глупые фантазии! Я переключатели не трогал. Пусть пойдет вниз к администратору и вызовет электрика. А если он меня ударит, я на все плюну и уеду!

– Значит, так! Пусть Алексис спит в другой комнате, рядом с кухней. Там все работает, – решил проблему Лысан и, довольный своим соломоновым решением, начал успокаиваться.

Номер, который занимала компания, состоял из большого холла, кухни и четырех комнат, в каждой из которых было по две кровати. Лысан на всякий случай занял номер побольше, с двумя выходами, благо, это почти ничего не стоило. В зимний период гостиница «Подкова» стояла пустой, если не считать постоянно проживающих в ней тараканов. Лысана соблазняло то, что в этой гостинице, в уединении, им легче будет оставаться незамеченными.