Анатолий Галкин - Искатель, 2013 № 08 Страница 5

«Завтра прилетаю в Москву. Меня встретят. Буду у вас в офисе в 16 часов. Везу договор. Желательно финансировать закупку венгерскою оборудования в ближайшие два дня».

Встретили Шама по-русски! Переговоры и торжественное подписание договора перешло в крутой банкет. Пили за все, включая нерушимую российско-американскую дружбу.

Два дня Павленко возил Шама по Москве: Арбат, сауна, Кремль, казино, Воробьевы горы, ресторан. На второй день Павленко перевел необходимую сумму на указанный в договоре счет фирмы-посредника по закупке венгерского оборудования.

Шама проводили на самолет до Питера, где он должен был встретиться со старым другом. А через три дня от него из Бостона пришел факс следующего содержания:

«Господину Павленко. Очень огорчен вашим отсутствием в Москве. Готов к встрече. Договор с нашими изменениями может быть подписан в ближайшие дни. Рад буду лично познакомиться. Илья Шам».

— Ты понимаешь, Игорь, что я ощутил, прочтя этот факс. Я перевел триста тысяч двенадцатого мая, я проводил Шама тринадцатого мая, и вдруг шестнадцатого мая такая фишка — «буду рад познакомиться».

— Ловко!

— Не то слово, Игорь! Я попросил предыдущий факс о приезде Ильи Семеновича. Подписи как близнецы; бланк, выходные данные, даты — все как надо. А в тексте принципиальная нестыковка: если не было Шама в Москве, то с кем я кутил два дня? Если это был не Шам, то кому я переслал деньги?

— Красиво они тебя сделали!

— Пойми, Игорек! Я впервые ощутил, что значит, когда «голова раскалывается». Я сидел, поддерживая голову руками, и, когда начал отводить руки, понял, что в каждой руке остается по половине головы. Ну, смейся надо мной, смейся.

Павленко зло схватил бутылку, налил себе, но пить не стал, а торопливо, с виноватым видом продолжил:

— Секретарша передала мне текст, не читая. Я сказал ей, что уеду на три-четыре дня, и помчался на Арбат — звонить в Бостон.

— Молодец, Павленко! Хватило ума не звонить из офиса!

— Да, я молодец. Шам подтвердил мне свой последний факс. Он действительно готовился к поездке в Москву, но пришло сообщение, что ни меня, ни моих сотрудников не будет до шестнадцатого мая. А сейчас у него некоторые трудности, и он будет готов к переговорам только после двадцать восьмого мая.

— Нормально!

— Я извинился, и он извинился. И все! Круг замкнулся! Я понял, что для проведения такой операции нужен не просто хороший актер на роль Шама. У них есть возможность прослушивать все телефоны, перехватывать факсы, направлять их в Бостон от моего имени…

— С тебя, Сережа, пока взяли триста тысяч, но думаю, что это лишь начало.

— Да, Игорь! Возможно, они обложили мою квартиру. Возможно, я передвигаюсь по Москве под наружным наблюдением. Поэтому я и бежал сюда. Я уверен, что кипрского адреса не знает никто.

— Ты звонил из Москвы?

— Да, перед отлетом я заехал в офис и со своего телефона попросил друга прикрыть меня. Он должен сказать жене, что я был у него на даче, а сам я якобы буду у Маши. Я говорил громко. И они должны были это слышать, и сотрудники.

Павленко машинально выпил и еще налил водки, но только себе. Он выпил не чокаясь…

Его было жалко. Он весь обмяк и продолжал говорить вялым и потухшим голосом:

— Позавчера я сидел здесь в «Гроте» один и понял, что без тебя я не вывернусь. Если ты готов меня спасти, я предлагаю тебе организовать совместную детективную фирму. Не охранную, а именно сыскную, с умными сыщиками, аналитиками, с базами данных и все такое… Я все финансирую! Я обеспечу фирму заказами, а все доходы тебе. Я твой первый заказчик. Жду вашего решения, сэр! Ты что молчишь, Игорь? Ты уже полчаса молчишь.

— Твое дело любопытное! А я не просто так молчу. Я думаю. Вот как начну вопросы задавать, так замучаешься. Тебе ведь умные сыщики нужны. Вот я и подбираю умные вопросы.

— Потом с вопросами. Ты скажи сперва, ты согласен?

— Согласен на что?

— Ну, мне помочь и фирму создать, — чуть не закричал Павленко.

— А возможно первое без второго или второе без первого? — терпеливо спросил Игорь.

— Все ты прекрасно понимаешь. Не тяни время, Сова, и нервы мне не трепи.

— Надо бы хоть для приличия подумать.

Савенков выдержал паузу, изображая глубокие раздумья, и решительно продолжил:

— Не буду тебя мурыжить, Павленко. За дело я берусь, но при достаточном финансировании. Мне надо срочно людей привлекать, техника нужна кое-какая. Фирма — это серьезно! Я ведь затребую штаты, ставки, офис, оснащение. Без этого сложно начинать.

— Брось, Игорь! Найду я деньги.

Павленко оживился и заговорил торопливо:

— Ты же видишь, я из-за них триста тысяч фукнул. Я вчера вечером выяснил. Деньги мои пошли в «Будапешт-банк» на счет подставной фирмы с липовыми учредителями. Два дня назад эта фирма ликвидировалась, переправив все деньги на счета в рижских банках.

— Ясно. Дальше можно не искать.

— И мне не денег жалко! Мне надо этого Шама за задницу взять до того, как он еще мне что-нибудь напакостит. А ты говоришь — деньги. Говори, сколько надо! В разумных, конечно, пределах. До миллиона баксов найду сразу. У ребят возьму, в конце концов!

— Сергей, вопросы я подготовлю, но вот тебе первый: если они слушали тебя два-три месяца — в чем опасность, что они узнали такого, чего ты боишься?

— Я думал об этом! Узнали они, конечно, много. Но использовать все это невозможно. Второго такого Шама я не допущу. И они это поймут и побоятся соваться. А прямого компромата на меня почти нет: не убивал, не воровал, налоги платил, наркотиками не торговал. Везде я чист, кроме одного. Ты жену мою, Катерину, знаешь?

— У тебя дома пару раз видел, но мельком.

— Я тебе о ней рассказывал?

— То, что она ревнивая, очень хорошо помню. Ты живописно рассказывал про лапшу на ушах.

— Ну а меня ты знаешь? Вон, даже здесь в соседней комнате топчан. Ты думаешь, гречанки меня только массируют? Кстати, среди них есть большие профессионалки. Могу устроить.

— Не надо!

— Твое дело! Одним словом, Игорь, если у Шама есть записи моих переговоров за два месяца, то мне хоть стреляйся. Лапша — это ягодки. Тут минимум пять женщин. И с каждой из них я про всякое такое говорил открытым текстом. А теперь у этих бандитов наверняка и адреса моих девиц, и фотографии.

— Лучше бы на тебя серьезная компра была.

Последние дни Панин находился в постоянном радостном возбуждении.

Как только Федор Лобачев позвонил ему из Твери и сообщил, что встретил Липкина и везет артиста в Москву, что спектакль проведен удачно и платежка у него в руках, Панин буквально не мог найти себе места. Он несколько раз в день выбегал из офиса, бесцельно слонялся по центру Москвы, покупал совершенно ненужные мелочи, спускался в метро; выходил на следующей станции и бродил по арбатским или сретенским переулкам. В голове у него крутилась мелодия из «Неуловимых» — «…и снова копыта, как сердце, стучат».