Горячие блюда - Дмитрий Петюк Страница 53

— А при чём здесь армия? — спросил Хартан. — Ну, я имею в виду кроме типов болячек.

— Армия тут очень причём, — улыбнулась Лексна. — Там действительно были другие типы «болячек»: вместо лечения геморроя и болей в спине приходилось в основном исцелять раны и ожоги, отращивать пальцы, руки и ноги, вынимать из тела обломки клинков, или удалять, а потом заново восстанавливать разрушенные органы. Но самое главное — мы, армейские медики, занимались ещё и ветеринарной медициной.

— Ветеринарной? — удивился Хартан. — А, то есть лечили зверьё?

— Именно! — подтвердила Лексна. — Спецвойска используют разных животных: разведчики скачут на круншагах, диверсанты при проникновении в города и замки седлают гекконов, а любимый зверь курьеров — тахару. Ну и не всегда им обоим удаётся выбраться невредимыми. Так что хороший армейский медик должен уметь справляться и с существами, не имеющими магии, такими, как, к примеру, наш Улириш.

Меня удивило употреблённое Лексной слово «геккон». Нет, понятно я знал наших земных ящериц, способных лазать, удерживаясь растопыренными лапками даже за гладкое стекло или потолок, но не думал, что в мире Итшес они вырастали до таких размеров, чтобы выдержать на себе всадника. Ну а возможно имело место неполное совпадение смыслов, когда тот огромный массив лингвистических данных, внедрённых в мою голову, сопоставлял известные мне слова с иномировыми понятиями, схожими лишь отдалённо — как это произошло ранее с волками и медведями.

— Улириш, ты готов? — спросила Лексна. — Хорошо, тогда Санд и Тана — тут нечего смотреть, идите в гостиную. Алира, как у тебя с преобразованием и очищением потоков?

— Я делала все те упражнения, что ты мне показала, но не уверена, что удалось гармонизировать до конца, — призналась Кенира.

— Хорошо, дай руку! И подавай, только слабо и медленно.

Кенира подошла к Лексне, они коснулись друг друга ладонями. Ничего, видимого невооружённым взглядом, не произошло. Но Лексна сокрушённо покачала головой.

— Гораздо лучше, почти совсем хорошо, — сказала она. — Но пока что рано. Для совместной работы и целительства нужно полностью убрать диссонанс, а я его чувствую до сих пор. Но не расстраивайся, прогресс невероятный. С такими темпами через месяц или два ты сможешь приступать к базовым целительским техникам, а через полгода, боюсь, как бы не обошла и меня.

— Ты тоже не стоишь на месте, — усмехнулась Кенира. — Я знаю, вы по ночам занимаетесь не только тем, чем, думаю, занимаетесь.

— Ну, тем, о чём ты думаешь, мы занимаемся ещё как, — рассмеялась Лексна. — Но всё остальное… Знаешь, до сих пор не верится, что, увеличивая силу наяву и засыпая, я могу не только сохранить текущий уровень контроля, но и даже его улучшить. А книги! Я могу перечитать все книги, что когда-либо видела, причём, после такого чтения всё очень хорошо запомнить! Чтобы двигаться вперёд, целителю нужно изучать много нового, но с пациентами и семьёй на это времени почти нет. А теперь оно появилось и ещё как. Эй, а вы двое чего до сих пор стоите? Вам нужен особый вердикт Коллегии Восьми? Валите отсюда!

Ксандаш и Хартан, действительно стоявшие, навострив уши, поспешно вышли.

— Алира, если тебе не надо заряжать голема, тогда и ты, наверное, иди. Зрелище будет не самым приятным, поверь. И когда речь идёт о родном человеке, всегда очень тяжело.

— Ты права, — ответила Кенира. — Но осталось сделать ещё кое-что.

Она вытянула руку и в воздухе возникло ростовое зеркало. Кенира быстро его подхватила, не давая упасть и аккуратно поставила на пол. После этого она распечатала ещё три зеркала и расставила их по углам операционной.

— Ули, ну как? — спросила она.

Я покрутил головой. Угол был неплохим, стоя ровно в центре, я мог, лишь слегка переведя взгляд, видеть себя не только спереди, но и с боков, и со спины.

— Хорошо, только доверни заднее левое зеркало немного правее. Ещё чуть-чуть. Да, вот так.

Я начал раздеваться. Снятые вещи я клал на сдвинутый к стене операционный стол. Наконец, оставшись полностью голым, я вернулся на позицию между зеркалами. Было очень неудобно стоять в таком виде перед женой друга, особенно учитывая, что мы вытворяли во снах с её сестрой-близнецом, но в данный момент она являлась врачом, так что я отбросил стыдливость. Кенира заговорщицки улыбнулась и вышла из операционной.

— Ули, учти, — предупредила Лексна, — ты не человек… Ну то есть, ты, конечно, человек, но физиологически ближе к животному, примату или свинье. В университете ветеринарные практики мы проводили именно на свиньях. Так вот, остановить кровоток я смогу лишь на короткое время, не более чем на час, дальше начнутся нехорошие изменения. Лучше рассчитывай на семьдесят-восемьдесят минут.

Я молча кивнул. Тут не требовалось держать в голове огромные массивы данных, все подсчёты я сделал заранее. Так что я воспользовался Правом госпожи Ирулин и нырнул в сон. Тут, вызвав Склаве и отдав ему необходимые директивы, я рухнул в кресло, возникшее прямо из облаков, и уставился огромный экран, показывающий текущий вид из глаз.

Тааг, неподвижно стоящий в углу комнаты, шевельнулся, подбежал к моему стоящему вертикально телу и застыл. Заработал его проектор и на моей коже появились подсвеченные области. Лексна кивнула, подошла ко мне и начала водить по этим местам руками. Со стороны это выглядело как поглаживания или даже ласки, так что я порадовался, что нахожусь сейчас здесь, а меня заменяет мой бесстрастный заместитель, неспособный реагировать, и не испытывающий возбуждения. Лексна помахала рукой, показывая, что всё готово, а потом подошла к столику на колёсиках и вытянула руку. Разложенные на столике предметы засветились слабым фиолетовым сиянием, которое вскоре погасло. Лексна повернулась к Таагу. Он комично встал на четыре задние лапы и вытянул вперёд все манипуляторы и щупальца, включая нити из-под челюсти и длинные щупы из-под кожуха. Голема тоже окутал фиолетовый свет. Прошло несколько секунд, Тааг подбежал ко мне и дотронулся нитью отладочного щупальца к моему животу. Кожа разошлась, словно кусок зальца под острым ножом, глубокий разрез появился под диафрагмой. Вытянулся манипулятор, ухватил со столика кристалл накопителя, того самого, который когда-то стоял внутри самого Таага, и всунул его внутрь раны. Передняя лапа вытянулась на полную длину, расплелась на волокна, подхватила со столика пучок тонких едва видимых проволочек и поднесла поближе. Заработали педипальпы, с умопомрачительной скоростью выхватывая проволочки и