Десмонд Бэгли - Тигр снегов Страница 54

– Меня кто-нибудь слышит?

– Да, – закричал он. – Ты кто?

– Брюер.

Казалось довольно глупым, что приходилось изо всех сил орать человеку, находившемуся совсем близко от тебя. Он вспомнил, что Брюер сидел ближе всех ко входу в пещеру.

– Ты можешь выйти?

Наступило молчание, и теперь он услышал другой голос.

– Это Андерсон.

Брюер отозвался.

– Едва ли. Снаружи слишком много снега.

Ньюмен занялся расширением пространства. Он раскапывал снежную крупу, отбрасывая ее к скалистой стене. Он прокричал Брюеру, что он делает, и тот велел всем остальным заняться тем же. Он попросил их также назвать свои имена.

Неподалеку от него Ньюмен наткнулся на неподвижное тело Хэслема. Тот не двигался и не издавал ни звука. Он вытянул вперед руку, чтобы нащупать лицо Хэслема и коснулся его щеки. Хэслем по-прежнему не двигался, поэтому Ньюмен больно ущипнул его за ладонь между большим и указательным пальцами. Хэслем не подавал признаков жизни.

– Тут парень по имени Хэслем, – крикнул он. – Он без сознания.

Теперь в пещере стало так много воздуха, что уже не нужно было кричать. Брюер сказал:

– Погоди минутку. Я постараюсь достать из кармана фонарик.

Из темноты послышалось тяжелое дыхание и шорох, и, наконец, вспыхнул луч фонарика.

Ньюмен поморгал, затем повернулся к Хэслему. Он поднял руку и показал на него.

– Свети вот сюда.

Он нагнулся над Хэслемом, а Брюер с фонариком протиснулся к нему. Ньюмен нащупывал пульс на запястье Хэслема, но не смог обнаружить его, поэтому он нагнулся и приложил ухо к его груди. Подняв голову, он повернулся к лучу света.

– Похоже, этот парень мертв.

– Как это он может быть мертв? – поинтересовался Брюер.

– Дай-ка мне фонарь.

Ньюмен направил его на лицо Хэслема, принявшее серый оттенок.

– Он умер от удушья, это точно.

– У него рот забит снегом, – заметил Брюер.

– Да.

Ньюмен вернул ему фонарь и дотронулся пальцем до рта Хэслема.

– Не очень. Недостаточно, чтобы задохнуться. Слушайте, парни, вы не подвинетесь немного? Я попробую сделать искусственное дыхание.

Потеснились с большим трудом.

– Может быть, он умер от шока, – предположил кто-то.

Ньюмен вдохнул воздух в легкие Хэслема, потом нажал ему на грудь. Он повторял эту процедуру достаточно долго, но Хэслем не пошевелился. Тело его постепенно холодело. Через пятнадцать минут Ньюмен остановился.

– Бесполезно. Он умер.

Он повернул голову к Брюеру.

– Лучше пока выключить фонарик. Он у вас не вечный.

Тот послушался, и вскоре наступила тишина и молчание, все были заняты своими мыслями.

Наконец Ньюмен позвал:

– Брюер.

– Да?

– Никто не будет искать нас с щупами – во всяком случае, в этой пещере. Как ты думаешь, много ли снега снаружи?

– Трудно сказать.

– Надо посмотреть. Похоже, что нам придется спасать себя самим.

Ньюмен пошарил рядом с собой и нашел шапку Хэслема, которой он покрыл лицо умершего. Это был напрасный в темноте, но подлинно человеческий жест. Он вспомнил последние слова Хэслема: «Я тут играл еще ребенком». Это было слишком иронично, чтобы быть правдой.

Шестеро были втиснуты в эту узкую расселину скалы; Ньюмен, Брюер, Андерсон, Дженкинс, Фоулер и Кэстл.

И один погибший – Хэслем.

Нашествие детей Тури Бак выдерживал мужественно. Его дом под огромной скалой Камакамару и в начале был большим, а потом, когда все его дети выросли и разлетелись по белу свету, казался слишком просторным. Сейчас он радовался шуму и суете. Правда, он был не в восторге от стеклянного взгляда мисс Фробишер, учительницы, которая привела сюда детей. Работа школьной учительницы в изолированных общинах довольно скоро превращала женщину в брюзгу, и такой же желчной была и мисс Фробишер. Тури пришлось выслушать ее рассуждения о беспомощности городских властей, мужской тупости и тому подобных материях. Он понял, что та из себя представляет, и с тех пор сторонился ее.

Его невестка, управлявшая сейчас хозяйством, и внучка были заняты – они раскладывали подстилки и готовили спальные места для шумной непоседливой мелюзги. Это было женским делом, и Тури, зная, что никакого вмешательства они не потерпят, ретировался на задний двор – проверить, как установили аварийный генератор.

Джок Маклин, инженер, отвечающий за оборудование шахты, оказался педантом из педантов. Носком ботинка он постучал по цементной поверхности двора, где сейчас лежали снятые с шестов бельевые веревки.

– Насколько он глубок, мистер Бак?

– Меня зовут Тури, а толщина цемента – шесть дюймов. Я сам его клал.

– Хорошо. Мы просверлим четыре дырки для болтов основания и закрепим их каким-нибудь каменным грузом. Нам совсем не нужно, чтоб эта штуковина дергалась.

– Как Вы собираетесь сверлить дырки? – поинтересовался Тури. – Электричества-то нет.

Маклин ткнул пальцем себе за спину.

– Воздушный компрессор с дрелью сжатого воздуха.

Тури посмотрел вниз, на цемент, и покачал головой.

– Только не здесь. Вы можете просверлить скалу?

– С алмазным буром можно просверлить хоть стальную поверхность.

Тури показал.

– Тогда поставьте генератор вон там. Прикрепите его к скале.

Маклин уставился на старика, потом улыбнулся.

– По-моему, шесть дюймов бетона его удержат, – терпеливо разъяснил он.

– Вам случалось попадать в обвал, мистер Маклин? – участливо спросил Тури.

– Можете называть меня Джок.

Маклин покачал головой.

– У нас в Горбелс их не было – почти сорок лет, с тех пор, как помню себя ребенком. Разве что в Авьеморе.

– А мне случалось. Мне приходилось выкапывать из снега трупы.

Тури кивнул головой на север.

– Прямо вон там – двести ярдов отсюда. Прикрепите вашу машину к скале.

Маклин почесал в затылке.

– Они что, действительно так ужасны?

– Когда случается обвал, то это бывает похуже самого ужасного, что было в Вашей жизни.

– Сомневаюсь, – ответил Маклин. – Наш десант высаживали в Энзио.

– Я тоже был на войне, – сказал Тури. – Наверное, пострашнее, чем ваша. Я был на Флендерсе в 1918-м. Когда придет лавина, это будет еще страшнее.

– Что ж, есть, сэр.

Маклин посмотрел по сторонам.

– Только надо найти ровную поверхность на скале, а это не так-то просто.

Он походил вокруг, все внимательно осматривая.

– Вот здесь достаточно ровно. Это годится.

Тури подошел и встал на место, которое очертил Маклин. Он взглянул на Камакамаури и покачал головой.

– Это место не годится.

– Да почему же? – поинтересовался Маклин.

– В 1912-м у моего отца тут стояла мастерская. Она была очень надежно построена, потому что отец привык строить надежно. В ту же зиму произошел обвал и мастерскую снесло. Мы не нашли даже кирпичика.