Анатолий Степанов - Поединок. Выпуск 13 Страница 55

Но планам этих людей не сбыться. Они будут разоблачены, а реакционный режим американских ставленников свергнут. Да здравствует революция! Победа или смерть!

Через полтора часа все было готово: на журнальном столике перед Фернандо Лимолом лежала видеокассета с записью допроса Роберта Мэрчисона. Теперь весь мир узнает правду об «истинных поборниках демократии» из Соединенных Штатов. Только благодаря им держится в Кристобале этот продажный режим, давно прогнивший насквозь. Скоро конгресс будет обсуждать вопрос увеличения военной помощи этому режиму — показ кассеты по телевидению должен помочь блокировать эту помощь. Американцы хорошо помнят, что с увеличением военной помощи началась эскалация войны во Вьетнаме. Ни один американский законодатель в настоящий момент не поддержит войну за пределами США, в которой его соотечественники могут завязнуть на многие годы. Этим обязательно надо воспользоваться. Для этого все подготовлено.

Зазвонил телефон. Еще раз. Лимол напрягся: если телефон звонит два раза — опасность, немедленно уходить. Телефон зазвонил еще раз. Лимол с облегчением вздохнул. Некоторое время все было тихо. Потом телефон зазвонил еще раз, и трубку повесили. Когда позвонили снова, Лимол сразу же снял трубку:

— Слушаю.

— Позовите сеньора Бахадо.

— Сеньор Бахадо сейчас в Барселоне.

— Жаль. У меня для него приятный сюрприз.

Все было в порядке. У связного для него очень важные известия. Сейчас должно выясниться, какие именно.

— Мне нужны инструкции по поводу переделки интерьера виллы сеньора Бахадо.

На это Фернандо Лимол даже не рассчитывал: в столице находился связной из штаба партизан с последними донесениями из зоны боев, где правительственные войска начали крупное наступление на позиции партизан.

— Это сложный вопрос, который мы не сможем обсудить по телефону. Нам придется встретиться.

— Когда вам это будет удобно?

— Сегодня четверг. Давайте встретимся в воскресенье, в 19.15.

Воскресенье означало субботу, так же, как вторник означал бы понедельник, 19.15—7.15. Место встречи было обговорено заранее: кафе в рабочем районе, где в это время было полно людей, завтракавших перед рабочим днем.

Лимол встал, прошел по коридору, мягко постучал в одну из дверей. Женский голос тихо сказал:

— Войдите.

Лимол вошел, плотно прикрыл за собой дверь. Мария сидела у туалетного столика, на котором были разложены бумаги.

— Кассета должна быть передана иностранному журналисту, обязательно телевизионщику. Ты, я думаю, уже поняла, что речь идет о твоем бывшем муже, Клинте Брессе. Свяжись с ним, вот номер его телефона.

Через полчаса Марии не было в квартире. Под утро зазвонил телефон. Но это не был сигнал тревоги. Звонил глубоко законспирированный связной подполья. Новости он сообщил не самые приятные — матери Агилара стало хуже, и «скорая помощь» увезла ее в платную больницу. Она бредила, звала сына. Сократ выполнил свою задачу, в подобных обстоятельствах не было никаких причин не отпустить Агилара раньше.

Хосе Агилар собрал сумку, попрощался с Лимолом и ушел. Отойдя от дома на квартал, он зашел в телефонную будку и набрал номер. Трубку сняли на первом же звонке, и бодрый, совсем не сонный мужской голос ответил:

— Посольство США.

Агилар назвал три цифры, его мгновенно соединили. Слегка сонный голос сказал:

— Уэнделл слушает.

— У меня заболела мать, ее увезли в больницу. Я хотел узнать, как ее самочувствие.

— Если вас это интересует, то лучше всего отправиться в больницу «Санта-Эсперанса». Мы ждем вас через час.

Через час Агилар был в больнице. Один из людей Рэнди Уэбба в белом халате и со стетоскопом на шее встретил его у входа и, не сказав ни слова, проводил в палату на третьем этаже, раскрыл дверь — на койке сидел Брэдфорд Уэнделл, рядом, на стуле, чуть наклонившись вперед, застыл в напряжении Хорхе Очоа.

Хосе Агилар был завербован ЦРУ несколько лет назад. Это был самый обыкновенный шантаж. Агилар решил подработать торговлей кокаином. Все остальное было чисто хрестоматийной историей. Его попросили привезти в Штаты килограмм «бриллиантовой пыли». Дрожа от страха, он ввез плюшевого кенгуру с зашитым в него «товаром» в Тусон, штат Аризона, где и был взят с поличным. Ему предложили выбрать: длительный срок тюремного заключения или сотрудничество с ЦРУ. Агилар интересовал американцев: у него было много друзей среди членов прогрессивных организаций, он принимал участие в демонстрациях, расклейке плакатов, правда, делал это из желания покрасоваться, показать, что он не хуже других. Агилар получил инструкции: более активно участвовать в деятельности левых организаций, тогда еще действовавших полулегально.

— Сократ, — сказал ему агент ЦРУ, который «опекал» его, — ты не нужен нам для каких-то повседневных мелочей, ты будешь «кротом», агентом, чья цель как можно глубже внедриться в организацию противника. Тебя никто не будет трогать, тебе не будут давать никаких заданий, — внедряйся. Деньги мы будем платить, но так, чтобы эти суммы не вскружили тебе голову.

Мать знала, что сын занимается какими-то темными делами, но слепо любила его и готова была ради Хосе на все. Больница была явкой в экстренных обстоятельствах. Мать была предупреждена и не противилась, когда ее доставляли в больницу. Сейчас она тихо спала в соседней одноместной палате.

Агилар подробно рассказал Уэнделлу и Очоа обо всем, что происходило на нелегальной квартире.

— А еще существует копия записи допросов, — продолжал он. — Ее Лимол мог отдать только женщине, которая присутствовала в квартире. Я ее не знаю, она назвалась Рамоной, но не думаю, что это ее настоящее имя. Одета неброско, но с большим вкусом. Правда, вещи не новые. Она — единственная, кроме Лимола, кто имел право выходить из квартиры.

— Доверенное лицо, — усмехнулся Уэнделл. — Что ж, чем больше народу, тем веселее. А насчет этой красной, сеньор Очоа, срочно распорядитесь привезти фотографии из вашей картотеки. Пусть сеньор Агилар ознакомится с ними.

Очоа вышел в коридор. Брэдфорд Уэнделл закрыл глаза — его план был уже готов: немедленно выслать группу наружного наблюдения к дому, где держат Мэрчисона, перекрыть все подходы. Когда все будет готово, начнется штурм квартиры. Террористы будут сопротивляться, и у сил порядка не останется другого выхода, кроме как открыть ответный огонь. Женщину с кассетой Очоа найдет — не так уж здесь и много таких. Агилар опознает одну из фотографий. Но ему тоже не жить: он же все знает, это потенциальный свидетель. Ценный агент, но... личная безопасность превыше всего. Уэнделл вспомнил свой разговор с Макферсоном в Лэнгли и похолодел. Но все обойдется. Надо убрать Агилара и Мэрчисона, свидетелей не должно остаться. Ни свидетелей, ни улик.