Эмилио Сальгари - Сокровище Голубых гор Страница 55

— В таком случае, зачем же вы сделали мне такое предложение, если наперед знали, что я не соглашусь на него и оно нанесет мне только оскорбление?

— Я уже имел удовольствие сказать вам, сеньорита, что следую в этом отношении примеру виновника моих дней„ Но я никак не могу понять, что вы находите оскорбительного в предложении вам руки со стороны еще далеко не старого человека, у которого к тому же завтра будет многомиллионное состояние?

— Вы говорите об этом состоянии, точно оно было оставлено моим отцом вам, сеньор.

— Так почему же вы не воспользовались им раньше, сеньорита? Вы вот оскорбились моим честным предложением, а между тем все время сами оскорбляете меня, называя грабителем, разбойником и тому подобными «лестными» наименованиями, и я не должен обижаться. А кто сообщил вам о находке документов вашего покойного отца? Все я же! Всякий на моем месте преспокойно отправился бы в указанное в них место и завладел бы сокровищем. Каким образом вы могли бы узнать об этих документах и уличить «вора»? Ведь без меня вы не узнали бы и о смерти отца на этом острове… Вы отказываетесь разделить со мной богатство, о котором вам стало известно лишь благодаря мне, значит, я имею право оставить его себе целиком.

— И это, по-вашему, будет справедливо, сеньор? Неужели вы забыли, как мы с братом, получив документы покойного отца об оставленном им для нас сокровище (может быть, даже и не от вас, — это осталось невыясненным, насколько мне известно)» Погодите, не перебивайте меня… Итак, получив эти документы, мы прежде всего явились к вам с предложением уступить вам половину отцовского сокровища, если вы предоставите в наше распоряжение свой корабль и поможете нам разыскать это сокровище. Вы тогда не согласились на наше предложение, и мы обратились к дону Хосе Ульоа, который оказался более сговорчивым. А теперь вот вы…

— Ну, что вспоминать о прошлом, когда дело идет о настоящем и будущем, сеньорита! — прервал Рамирес. — Тогда я думал иначе, а теперь охотно соглашаюсь разделить с вами богатство и даже выдать известную часть вашему брату и капитану Ульоа, в возмещение убытков, которые он понес от гибели своего корабля, и даже старику боцману»

— Без всяких обязательств с моей стороны? — с живостью спросила обрадовавшаяся было девушка.

— Нет, с одним и непременным — выйти за меня.

— Но ведь я уже сказала вам, что не…

— Это ваше последнее слово, сеньорита?

— Последнее, сеньор!

— В таком случае я не буду больше стесняться и овладею вами силой! — вскричал авантюрист, вдруг срывая с себя маску напускной сдержанности.

С этими словами он вскочил с места и бросился к девушке. Но она отступила от него, выхватила из-за пояса нож и, приставив его к своей груди, крикнула:

— Еще один шаг, негодяй, — и ты получишь мой труп!

Лицо Рамиреса побледнело и исказилось судорогами. Сделав над собой огромное усилие, он молча направился к двери, но на пороге остановился и, обернувшись к девушке, проговорил угрожающим тоном:

— Хорошо, сеньорита… Мы с вами поговорим потом, а теперь я пойду потолковать с вашим братом и его друзьями.

С этими словами он бросился вон из хижины, с силой захлопнув за собой дверь. Девушка, оставшись одна, упала в изнеможении в кресло и разразилась долго сдерживаемыми слезами.

XVIII. Опустевшая ловушка

Около хижины Рамиреса ожидали двенадцать матросов, настоящих каторжников, судя по лицам, готовых по первому слову своего предводителя в огонь и в воду и на всякую мерзость — На приступ, волчата! — крикнул им Рамирес и, обернувшись к толпе дикарей, добавил: — И вы за мной! К матросам присоединилась сотня дикарей. Осмотрев свою «армию» и поставив несколько дикарей стеречь пленницу, за целость которой они должны были отвечать головами, Рамирес повел отряд к пещере на приступ. Авантюрист твердо решил во что бы то ни стало добиться успеха.

— Если будут оказывать сопротивление, тем хуже для них! — угрожающе бормотал он дорогой. — А придется ухлопать самого Ульоа и его старика боцмана — буду очень рад. Но молодого Бельграно необходимо захватить в плен. Давлением на него мне, быть может, удастся подчинить своей воле его упрямую сестрицу… Какими оскорблениями она осыпала меня — и воображает, что это пройдет ей даром!.. Ну нет! Рамирес никогда не оставляет ничего без оплаты! Недаром в его жилах течет кровь индейцев.

Перед главным входом в пещеру толпилось тоже не менее сотни дикарей. Тут же находились Нарго и Эмилио.

— Что, пленники еще там? — спросил Рамирес, подойдя к пещере.

— Они не могли никуда уйти, вождь: второй выход загорожен так же, как и этот, и около него тоже стоит стража, — ответил старый дикарь.

— Хорошо! Разберите поскорее это заграждение! — приказал Рамирес.

Пока матросы и дикари поспешно разрушали массивную баррикаду, авантюрист нетерпеливо расхаживал взад и вперед перед входом, бормоча проклятия и понукая работавших.

Через полчаса преграда была уничтожена, и открылось арковидное устье пещеры. Матросы, уверенные, что будут встречены со стороны осажденных огнем, приготовились и сами стрелять, а дикари боязливо разместились по сторонам от выхода. Но, к величайшему удивлению всех, ничего подобного не случилось, и ничто не указывало на присутствие живых людей в зиявшей перед ними пещере.

— Что бы это значило? — недоумевал Рамирес. — Уж не перемерли ли они там все? Гм!.. Это было бы очень странно: провианта у них вполне достаточно, и еще вчера вечером они все были целы… Эй, Эмилио!

— Что прикажете, капитан? — спросил поспешивший на этот зов юнга.

— Ты моложе и хитрее всех. Полезай-ка в эту яму и погляди, в чем дело…

— А если они встретят меня выстрелами и убьют, капитан? — повторил свою обычную песню трусливый негодяй.

— В случае такого несчастья я передам причитающуюся тебе часть золота твоим наследникам, — иронически проговорил Рамирес и грозно добавил: — Ну, живее! Ты знаешь, я не привык повторять своих приказаний!

Юнге очень хотелось бы послать вместо себя кого-нибудь другого, но боязнь гнева Рамиреса заставила его превозмочь страх, и он поспешно юркнул в пещеру, между тем как матросы по распоряжению капитана опустились перед входом на колени и направили ружья в пещеру, чтобы в случае надобности сделать залп.

Через несколько минут разведчик вернулся. Лицо его выражало полное изумление.

— В пещере нет ни одной живой души! — воскликнул он, разводя руками.

— Что ты мелешь?! — накинулся на него Рамирес. — Ты, должно быть, совсем и не был в ней, а спрятался за каким-нибудь ближайшим выступом, сберегая свою драгоценную жизнь? Смотри, негодный! Я тебя…