Ростислав Самбук - Ювелир с улицы Капуцинов Страница 55

Ромка налил себе стакан самогона. Понюхал и выпил.

– Сегодня я добрый, – сказал. – Что тебе нужно? Если, конечно, деньги есть…

– Даже и не знаю, найдется ли у вас? – неуверенно произнес Заремба.

– Известное дело, у нас не армейские склады, но украинское воинство всем обеспечено!

– Ежели пану надобно даже оружие, – сладко вставил отец Андрей, – то можно и оружие достать, Трофейные автоматы…

– Оружие, говорите, – сказал с притворным удивлением Заремба. – За оружием я не осмелился бы приехать.

– А все прочее – тьфу! – хвастливо стукнул по столу Ромка, но тут же спохватился, вспомнив, что этим можно цену сбить. – Для кого – тьфу, а для кого и золото…

– За каким же бесом пан сюда приехал? – спросил священник.

– Чепуховая вещь, – небрежно махнул рукой Евген Степанович. – Мне нужна рация.

– Что?! – воскликнул вдруг Ромка, – А это видел?.. – сложил большой кукиш и сунул его Зарембе под нос.

– Я всегда знал, что ты невоспитанный человек, – спокойно отвел его руку Евген Степанович. – Чего ты испугался? Тоже мне редкость – рация!

– Чтобы пан, извините, переговаривался с Москвой? – Ноздри егомосьци задвигались. – Чтобы вы передавали туда информацию!..

– А то как же, для того и существует рация, чтобы передавать информацию. Разве для вас это новость?

Кровь бросилась Ромке в лицо, и он сунул руку в карман.

– Спокойно! – схватил его за руку Евген Сте shy;панович. – Я же не требую бесплатно!

– Да плевать я хотел на эти марки!.. – горячился Ромка. – Идея для меня дороже!

– А кто сказал, что я плачу марками? – удивился Заремба. – Для вас, господа, я нашел бы и доллары.

Ромка замер с открытым ртом.

– Что? – только и сумел он произнести.

– Пан не оговорился? – спросил отец Андрей. – У пана действительно есть долры?

– А почему бы и нет, если предлагаю?

– Конечно, конечно… – наклонил голову егомосьць. – Я не сомневаюсь в кредитоспособности многоуважаемого пана, но хотелось бы увидеть собственными глазами.

– Нет дураков! – отрезал Заремба. – С собою денег не вожу. Во избежание всяких осложнений…

– Но если пан думает, что здесь отделение банка и он может рассчитываться чеками… – начал священник.

– Нет, – прервал его Заремба. – Пан так не думает. Рассчитываться буду наличными.

– Ой ли? Ишь ты! Наличными! – воскликнул потрясенный Ромка. – Не крути мне голову. Наскребли где-нибудь два-три десятка доляров и думают, что стали миллионерами…

– За исправную рацию с запасным комплектом ламп, – сказал Заремба, – заплатим триста дол shy;ларов.

– О-о! Шлюхам морочь голову, а не мне, – не поверил Ромка.

Но егомосьць вытер губы салфеткой и быстро сказал:

– Четыреста!

Евген Степанович поднял глаза к потолку, как бы подсчитывая свои ресурсы, потом вздохнул и сказал:

– Триста пятьдесят…

Он бы дал и больше, но не хотел показать братьям, как остро нуждается в рации.

– Четыреста! – подхватил Ромка. – Четыреста – и ни одного доляра меньше!

– Но, господа, где взять столько? – не соглашался Заремба. – Это же доллары, а не какие-то там паршивые марки.

– Найдешь, – уверенно перебил Ромка. – Я тебя знаю захочешь – найдешь.

– Триста восемьдесят – хорошая цена, – подставил свою ладонь Евген Степанович. – Ну?

– Давай! – хлопнул тот по ладони. – Только как мы условимся?

– Привезешь завтра на хутор Сороки. Тот, что за Ивановкой. Знаешь?

– Как не знать!

– В три часа. И без плутовства. С тобою должно быть не больше двух человек. В противном случае не выйду из леса. А еще лучше, приезжай сам – к чему лишние свидетели?..

Видимо, мысль о том, что можно было бы захватить Зарембу вместе с долларами, возникла у Ромки, так как, услышав условие Евгена Степановича, вздрогнул, точно его батогом хлестнули.

– За кого ты меня принимаешь? – произнес он, натянуто улыбаясь. – Все же бывшие товарищи!..

– Ну, ну… Смотри у меня… – предупредил Заремба и решительно поднялся из-за стола.

– Но, позвольте, пан, обед только начинается, – попытался задержать его отец Андрей, однако Заремба, сказав, что торопится и дорога дальняя, распростился.

…С утра партизанские пикеты заняли пункты наблюдения в районе хутора Сороки.

– На случай провокации, – объяснил Дорошенко. – Тому бандиту я не верю.

– А кто ему верит? Но только, думаю, побоится потерять деньги.

– Береженого бог бережет, – положил конец разговору командир.

Опасения Дорошенко оказались напрасными. Около трех часов Шиш подъехал на своей бричке к хутору Сороки. Он был один, даже без кучера.

Радист Федько Галкин проверил рацию. Ромка тщательно пересчитал доллары и достал из брички литровую бутылку.

– Магарыч! – предложил.

– Сказал, не пью, – отрезал Заремба.

Шиш на радостях хлебнул сам.

Спустя несколько часов Федько Галкин, расположившись на укромной лесной поляне, настроил рацию.

– Нас слушают, – сообщил взволнованно.

Защелкал ключом, передавая сообщения. Заремба смотрел, как легко и уверенно отстукивает он шифр, и думал, сколько пришлось преодолеть опасностей и трудностей, прежде чем эта небольшая колонка цифр будет принята на Большой земле…

Глава пятая

В последнее время Петро стал постоянным посетителем офицерского казино. Перед крупным негоциантом, да еще принятым в доме самого губернатора, открывались все двери. В казино его ввел штандартенфюрер Менцель, и этого было достаточно, чтобы швейцар почтительно принимал шляпу у Петра, а официанты уже издали начинали кланяться.

Сегодня Петро прикатил на своем “мерседесе” в начале седьмого. Швейцар сказал, что гауптштурмфюрер Харнак уже ждет его.

– Ничего, пускай подождет, – бросил Петро, и швейцар понимающе усмехнулся.

Действительно, что для известного богача Карла Кремера какой-то там следователь из гестапо!..

– Привет, Вилли! – помахал рукой Петро, увидев Харнака за столиком. – И ты пьешь это? – пренебрежительно щелкнул пальцем по бутылке со шнапсом и подозвал официанта. – Коньяку. Самого лучшего… И чтобы я больше не видел, как мой друг пьет отраву…

Уже два месяца Харнака считали другом Карла Кремера. Но дружба дружбой, а служба службой. Следователь связался с городком, где родился и жил когда-то Карл Кремер. Ответ был положительный. К тому же хорошо отзывался о коммерсанте сам гу shy;бернатор. После всего этого Харнак доверял Петру почти как себе – тем более что его новый друг располагал деньгами и в случае нужды мог замолвить за него словечко в губернаторском доме. Собственно, такая нужда уже возникла. Харнаку грозили неприятности…