Ал. Азаров - Приключения-1971. Сборник приключенческих повестей и рассказов Страница 57

«Пуля в лоб, только пуля, — подумал он со слезами на глазах. — Бедная Элен. Она никогда не узнает о моем бесславном конце». Стива Бобрин никогда не признавался себе, что одной из причин, причем главных, побудивших его раскрыть намерения командира, было желание остаться с Элен, заходить к ней в магазин и... покупать перчатки. Боже, сколько у него уже этих перчаток! Элен смеялась, передавая ему очередную покупку:

— Мистер Бобринкс, зачем вам столько перчаток? Вы думаете открыть свой магазин на клипере? Эти перчатки так хорошо подойдут вашим матросам тянуть канаты, драить палубу... — И она смеялась, блестя жемчужными, зубами, и так многообещающе смотрела на него. — О, Стива Бобринкс...

Лешка Головин взобрался на нижнюю рею фок-мачты, удобно устроившись там, наслаждался видом безмятежно-спокойного моря и с любопытством рассматривал суда, более быстроходные, обгонявшие «Орион». Плимутский канал в этот погожий день напоминал оживленную дорогу. Из Ла-Манша прошли три транспорта и одно госпитальное судно с огромным красным крестом на борту, повязки раненых белели на всех трех палубах бывшего лайнера. Перегнал крейсер, его броня лоснилась свежей краской под цвет моря. На сероватой воде до горизонта застыли флотилии рыбацких судов, вид у них был безмятежно-праздничный, и Лешке захотелось очутиться на одном из них и порыбачить на английский манер.

Из Ла-Манша пошла пологая зыбь, клипер солидно закивал своим длинным бушпритом. Слева показались скалы, а на них крепостные сооружения. Лешка опять вздохнул: ему захотелось полазить по этим скалам и стенам форта, а заодно забраться и на маяк, ярко освещенный солнцем.

«Нептун», предупредив свистком, сбавил ход. На баке боцманы под руководством Петровича отдали буксир, и английские матросы в цветных свитерах на корме «Нептуна», казалось, нехотя потянули его из воды.

Мистер Адамс прибыл на борт клипера на поданном ему вельботе. Это внимание растрогало шкипера, и без того расположенного к русским морякам, и совсем уж привело в восторг, когда командир пригласил его к себе и Феклин поставил на стол красного дерева бутылку с остатками ямайского рома.

Хозяйственный вестовой не понимал, зачем «зря» тратить такой ценный продукт на английского шкипера, который получит свои шиллинги и был таков, а у них путь дальний.

— За благополучный приход на вашу родину! — провозгласил мистер Адамс и выпил по-русски залпом.

Прощаясь, он посоветовал командиру клипера не ложиться сразу на правильный курс по крайней мере до темноты.

— Благодарю, мистер Адамс!

— Такие пустяки, капитан. Все честные люди должны помогать друг другу. И если позволите, еще один совет.

— Буду благодарен, мистер Адамс.

— Это маленькая хитрость. Ночью пусть ваша команда не говорит по-русски.

Воин Андреевич улыбнулся:

— На каком же языке?

— Лучше пусть совсем молчат, особенно при подходе сторожевого катера. Лучше всего вы сами ведите переговоры. Скажите: «Мария» идет с балластом в Калькутту. Ничего, что эта старая леди еще торчит у пирса в Саттон-Харборе. Они-то этого не знают. А «Мария» одного с вами тоннажа, только, конечно... — шкипер развел руками и изобразил на своем лице прехитрую улыбку, из которой можно было, по его мнению, заключить, как далеко «Марии» до настоящего корабля, каким является «Орион». — На сторожевиках не будут придираться, «Мария» так «Мария». Дело сторожевиков — ловить немцев и помогать своим.

Мистер Адамс выпил еще стопку рому и, совсем расчувствовавшись, сказал:

— Хороший капитан выслушивает все советы, а делает по-своему, как подсказывают случай, находчивость, море и опыт. Лучше всего не встречаться со сторожевиками и мелями.

Шкипер за провод корабля по каналу не взял ни пенни больше положенных восемнадцати шиллингов. На прощание Адамс, к неописуемому изумлению и радости Феклина, подарил ему складной ножик, правда, без одного лезвия, зато оставшиеся два вестовой сразу оценил как «первейшую сталь».

— И среди них встречаются стоящие люди, — говорил Феклин немного спустя, хвастаясь подарком. — Такого не жалко и ромом угостить, это тебе не «бульдожка».

— Правда, не своим, — заметил Громов. — Ты-то хоть его отдарил чем-нибудь?

— Подходящего ничего не было под рукой, а он уж больно торопился.

Не поднимая парусов, клипер медленно двигался навстречу волне. На марсах стояли наблюдатели и смотрели, не покажется ли позади быстроходный катер. Обгоняли различные суда, но ни одно не подходило к борту. Стемнело. Командир приказал поднять паруса и не зажигать ходовых огней.

Немецкая подводная лодка У-12 шла, зарываясь носом в фосфоресцирующие гребни волн. На черном, безлунном небе ярко горели звезды. Капитан и несколько свободных от вахты офицеров вышли подышать чистым воздухом. Внизу вдоль борта, держась за леер, стояли матросы, которым командир подводной лодки капитан-цурзее барон фон Гиллер в знак поощрения тоже разрешил подняться из душных отсеков. Жадно дышали люди. Дышала и сигарообразная субмарина, раскрыв свой единственный люк, глухо урчали дизели, толкая лодку по невидимому полю гигантского квадрата и заряжая аккумуляторы.

Отдыхали и подводники, и их хитроумное сооружение. Днем они хорошо поработали. В 13 часов в перископ увидели английский транспорт водоизмещением в 10 тысяч тонн под охраной двух эсминцев. Транспорт перевозил пехоту для Западного фронта, где уже много недель шло одно из самых ожесточенных сражений. И немцы, и их противники изнемогали, бросая в огонь последние резервы.

Выпустив торпеду, капитан-цурзее следил за ее молочно-белым следом, то исчезающим, то вновь вспыхивающим на синей воде. Увидев столб воды, закрывший носовую часть транспорта, капитан приказал убрать перископ и уходить в глубину. Отдавал приказание он ровным, по-всегдашнему жестким голосом, как будто ничего особенного не произошло.

Опустившись почти на предельную глубину, лодка повисла с выключенными двигателями.

В это время на поверхности разыгрывалась одна из многочисленных трагедий, происходивших в те годы на море.

Нос транспорта стал медленно погружаться в воду. Оголилась корма с бешено вращающимся винтом. Давя людей, по палубе покатились пушки, танки. Зеленоватые фигурки солдат сыпались за борт, метались по палубе. Воду вокруг судна покрыли головы тонущих. На крыле мостика, еле удерживаясь на нем, так круто он покосился, стоял капитан транспорта и через мегафон тщетно пытался унять панику среди солдат и заставить их перед тем, как прыгнуть в воду, надеть спасательные пояса. Матросы, штурманы, машинная команда героически помогали капитану. Мало кто из них оставил судно, была еще слабая надежда, что переборки в трюмах выдержат напор воды, подойдет помощь, команды миноносцев возьмут многих к себе на палубу, остальные продержатся на поясах, кругах, в шлюпках.