Горячие блюда - Дмитрий Петюк Страница 58

— Мы к господину Данару Тараже, — сказал я. — По очень важному делу.

— Проходите, — сказал один из парней.

Нас не сразу допустили на аудиенцию, сначала провели в отдельную маленькую комнатку, где заставили сложить всё оружие и артефакты. Хартану не хотелось отдавать свой наруч, он колебался, но Мишар лишь криво усмехнулся:

— Не волнуйся, он тебе больше никогда не понадобится!

В здании имелся лифт, но нас, видать в качестве психологического воздействия, повели по лестнице. Мы поднялись на верхний этаж и подошли к внушительного вида двери, возле которой стояла ещё пара охранников, одетых в тяжёлые громоздкие доспехи, в ключицы которых были вмонтированы по два светящихся кристалла.

— Штурмовая броня! — тихо выдохнул Хартан. — Не знал, что у Милых Глазок есть даже она!

— Следи за языком, — гулко прогудел один из охранников.

— А то что? — усмехнулся Тана. — Убьёте меня не один раз, а два?

— Мы теряем время, — сказал Мишар. — И ты, сопляк, побольше уважения! Господин Тараже решает вашу участь, так что не усугубляй.

— Хартан! — сказал я. — Его зовут не «пацан», не «сопляк» и не «ублюдок», а именно Хартан. Для друзей — Тана, но друзей я пока что тут не вижу. И если мы сможем до чего-то договориться, то уважение должны проявить обе стороны. Тана, тебя тоже касается.

— Хартан, — задумчиво сказал Мишар. — Хорошо, пока господин Тараже не принял решения, это будет авансом.

Двери распахнулись, и Мишар провёл нас внутрь. Я огляделся. Мы находились в просторном тускло освещённом кабинете, одна стена которого была полностью застеклена, открывая прекрасный вид на реку и Рычащий Холм. Тут было красиво даже сейчас, глубокой ночью, чего уж говорить о дневном времени, когда яркие лучи Эритаада освещали Тириш, прекрасные здания, мосты и парки противоположного «богатого» берега.

За широким столом, заставленном стопками книг и заваленном бумагами, сидел человек средних лет. Увидав его, я сразу понял, почему его прозвали «милыми глазками» — он напоминал дружелюбного пухлощёкого пекаря, каждый день угощающего окрестных детишек булками и брецелями. Если бы мне нужно проиллюстрировать понятие «обманчивая внешность», я бы использовал его портрет.

— Присаживайтесь, — таким же добрым и милым голосом предложил Тараже, указав на два кресла, стоящих перед столом. — Мишар, подожди снаружи.

Мы приняли это любезное предложение. Я отметил, что кресла оказались очень мягкими и глубокими, и что вскочить с них в случае чего будет очень трудно. Меня удивила некоторая беспечность главаря мафиозной группировки, который рискнул остаться наедине с двумя опасными людьми. Но, окинув кабинет внимательным взглядом, я заметил на полу небольшой, почти незаметный перепад цвета на половицах, небольшие деревянные накладки на стене, за которыми так удобно разместить эффекторы барьера. Против действительно сильного мага такой барьер бы не помог, но зато дал бы достаточно времени, чтобы уйти, скажем, через люк в полу, пока через скрытые двери в стенах и на потолке вваливается охрана. К тому же разговоры наедине работали на укрепление авторитета, показывая, что главарь никого не боится.

— Ну что же, господин Шанфах, — нарушил, наконец, затянувшуюся паузу Тараже, — похоже у нас возникла очень нехорошая ситуация. Виной, конечно, этот талантливый молодой человек, но в данном случае важны не причины, а их последствия.

Я бросил косой взгляд на Хартана. Он вжался глубоко в кресло и дышал через раз.

— Господин Тараже, сначала я хотел бы сказать, что рад нашей личной встрече, которая позволит, наконец, разрешить наше досадное недопонимание.

— Улириш, — вздохнул Тараже, — можно ли вас так называть? Давайте договоримся быть откровенными. Ситуация, в которой мы с вами оказались, очень сложна и неприятна.

Я отметил формулировку «давайте договоримся». Использовать реликвии Керуват в качестве детектора лжи просто так бы не получилось. Но если я просто продолжу разговор, это будет значить, что я принимаю условия, и считаться заключённым между нами договором, а уж за таким Покровительница Соглашений бдит неустанно. Единственным способом отказаться было бы дать ему об этом знать, но тогда стало бы ясно намерение собеседника лгать. Вообще-то трюк, провёрнутый Тараже, являлся в какой-то степени обманом, явлением, антагонистичным Керуват. Но, видать, пусть и на грани фола, он всё-таки проходил.

— Конечно, — кивнул я. — Мне тоже не нравится ситуация, я пришёл сюда именно для того, чтобы её разрешить к обоюдному удовлетворению сторон. И я согласен быть честным пред взором Матери Торговли. И да, вы можете называть меня по имени.

Тараже сохранил дружелюбное и спокойное выражение лица, но, думаю, внутренне он досадно скривился.

— Наша проблема заключается в том, — сказал Тараже, — что вы, Улириш, напали на моих людей, которые просто исполняли свои обязанности. Как представитель серьёзной организации, такое я стерпеть не могу.

— Немного не так, господин Тараже, — возразил я. — Я увидел ваших людей, избивающих моего работника. И если бы я не вмешался, то, полагаю, мой бы работник мог бы не выжить. Мне пришлось воспользоваться помощью высококвалифицированного целителя, а вы понимаете, чего стоят такие услуги. К тому же ваши люди отказались вести переговоры, а сразу приступили к угрозам. Более того, они угрожали изнасиловать мою спутницу. Как вы сами понимаете, такое не стал бы терпеть ни один мужчина.

Тараже вздохнул. Его глаза скользнули куда-то к стопкам книг — видать, статуэтка Керуват располагалась где-то между ними.

— Я поговорю со своими людьми, — сказал он. — Но вы сказали «мой работник». Вот только юный Хартан работал на меня. И как раз получал наказание за недобросовестное исполнение своих заданий.

— Нигде не сказано, что парень его талантов не может иметь нескольких работодателей. Но вы правы, тут возникает конфликт интересов, а значит, ему стоит выбрать кого-то одного. На кого ты желаешь работать, Тана?

— На тебя! — быстро ответил тот, от волнения пустив петуха. — То есть я бы хотел работать на Улириша Шанфаха!

— Вот видите, господин Тараже, наш друг определился с выбором. И я этот выбор всячески приветствую.

— Вы говорили, Улириш, что согласны заплатить за юного Хартана пятьсот тысяч курзо. Это очень большая сумма, несоразмерная с его знаниями и талантами.

— Хартан очень молод, у него огромные перспективы, так