Приключения ДД. Рубиновый след - Евгения Ляшко Страница 59

На лицах близнецов заиграл румянец. Они слегка склонили головы перед пожилым человеком и представились: – Лель и Полель. Мы боги-покровители влюблённости и семейного союза.

Удивление мелькнуло в глазах молодого волхва: «К чему им тогда такое облачение?».

Но когда заговорил Полель, юноша всё понял.

– Мы ратным делам обучаемся, и сестрица наша тоже изъявила желание на равных с нами быть. Леля за девичью весеннюю любовь радеет и говорит, что всё сложнее ей бывает даже постучаться во врата сердец девушек, ибо мало стало тех, кому близкий друг нужен. Всё больше девы о злате да серебре думы думают, да заборы вокруг сердца городят, продать себя подороже желают. Хочет она силой богатырской овладеть, чтобы помогать нерадивым девицам сердца их к свету обратить.

Лель добавил: – Надо сказать, что благодаря своему рвению она добилась не малых успехов владения оружием, коим мы сражаемся несколько физически, а больше духовно, отсекая всяческие нагромождения условностей, которыми себя опутывают люди.

Полель закивал: – Так-то оно так, да только сестрица уж больно усердствует. Видели мы как оружием отца нашего, стала она забавляться. Не всегда на место класть. Кинулись, а нет на месте лука со стрелами. Особые стрелы это. Любую цель настигают, даже если стрелок не целится. Не промахнутся с ними. Коли отец прознает, так нам всем достанется, что недосмотрели.

На лице Прабхакара не было изменений: – Понятны мне ваши опасения. Смотрите и забирайте её, коль найдёте.

Лель и Полель потупились: – Не будем мы обыск устраивать. Коли виновата, сама отыщет и всё на место вернёт. Пора нам.

Вмиг близнецы исчезли, словно их не было.

Дима посмотрел на брахмана: – Если они боги, то разве не умеют читать наших мыслей? Почему они не вычислили, что их сестра здесь?

– Умеют и читают, да мало пользуются таким умением, ибо человек наделён свободой воли, он может передумать или поступить не так как на самом деле думает. К тому же всё так быстро произошло, что мы не успели хорошо закрепить мыслеобраз Лели в памяти. Переключились мы на обдумывание новых данных, получаемых от братьев, тем самым не давая быстро заглянуть им в наши чертоги разума, – был ответ старца, который тем временем вынул пёрышко, подбросил и, махнув посохом, снова обратил его в девочку-подростка.

Румянец ушёл с её лица, теперь она была бледнее бледного и перепугано смотрела на Прабхакара.

– Я не виновата, точнее виновата, но не совсем, – пролепетала Леля.

– Будь здесь как дома. Рассказывай, – мягко попросил почтенный пандит, и указал ей рукой на кресло.

Однако Леля, поправила шлем и вместо того, чтобы присесть, отложила щит и меч и побежала в конец салона подкрепиться.

Запихивая в рот еду, она начала жаловаться: – Дело в том, что если бы мне разрешали брать всё оружие, то ничего бы этого не произошло. А так ёжик один видел, как я с братьями ссорилась, и надоумил, чтобы больше в полемику не вступать, надо брать оружие тогда, когда этого никто не видит и помог мне даже пару раз. Я-то со зверями да птицами всегда в ладу была, подвоха не мыслила. А потом вдруг ёжик этот попросил лук со стрелами пострелять. Я, не подумав, вынесла, а он взял и пропал с добром отца моего.

– Не простой видимо ёжик попался, раз самого Сварога лук и стрелы попросил, – пробормотал Анатолий Александрович.

Леля подскочила: – То-то и оно, если батюшке вред этой пропажей нанесу, то кто его знает, какая беда приключится. Помогите люди добрые! Сердцем чую, бесёнок то был, а не ёжик, и лук со стрелами теперь в Нави надо искать. Да чем скорее, тем лучше, пока невзгода какая не стряслась!

– А кто твой отец? – спросил Дима, силясь понять, почему дочь не хочет идти к родителю сознаться.

Леля метнула в парня острым взором и торопливо ответила: – Сварог мой батенька.

Колени Димы подкосились и юный волхв плюхнулся в кресло, подумав о том, что дело принимает неприятный оборот: «Вот это да! Под чей гнев лучше попасть, огненного бога или его дочурки? Богам мешать нельзя, тем более верховным! И что теперь делать, не отказывать же в помощи?!».

Прабхакар с немного озабоченным видом промолвил: – Я обещал показать Правь и Навь ученикам. Мы здесь не из праздности. Этот посланник Суммумессе ищет осколки сердца Вселенной.

Леля вытянулась, словно статуя на постаменте, отбросив еду, она бойко произнесла: – Я богиня весенней любви. Ручаюсь, здесь нет ничего подобного. Я слышу сердца и тем более разбитые. Не одного ноющего осколка в Прави нет.

– Тогда вперёд в Навь, куда же ещё мог ускакать этот бес! – провозгласил Анатолий Александрович.

Девочка звонко засмеялась: – Да! Всё у нас получится! Только сперва к маменьке заглянем, совет на дорожку спросить.

– А мама у тебя кто? – осторожно спросил Дима.

– Лада, богиня любви. Она всегда доброжелательна и любит всех без ограничений, без условностей. Ей можно открыться, – почтительно отозвалась Леля и неожиданно для юного волхва взяла на столе малую суконную котомку и сложила в неё съестные припасы: – Дорога дальняя пригодится, а вимана не в каждую параллель мира Нави войдёт даже по коридорам времени.

Прабхакар одобрительно кивнул и спросил: – Сама свяжешься с матушкой?

Леля, не отвечая, подскочила к пульту управления, туда, где располагался небольшой экран, и как по видеотелефону позвонила матери.

Дима осторожно подошёл и стал подле кресла с богиней так, чтобы его не было видно, а он мог рассмотреть, что там по другую сторону экрана. Анатолий Александрович и Прабхакар не стали подходить близко, а замерли, прислушиваясь, сидя на пассажирских креслах.

– Дочура, береги себя и путников, благословляю вас. Зайди к брату Перуну, возьми огоньку в путь. Заветное у него пламя, в лютой беде выручит.

– Матушка, Перуна мне не сыскать. Он же в хоромах не сидит.

– А ты в палаты к нему зайди, и пальчик указательный к лампадке горящей приставь. Он их сам искрами своими зажигает. Пламя сиё с тобой будет и возгорится лишь тогда, когда нужда в нём придёт и само погаснет, как потребность в нём отпадёт.

– Благодарствую маменька за учение.

Леля повернулась. В её глазах мерцали росой слезинки: – Обождите. Я мигом обернусь. К братцу только заскочу и в дорогу.

Богиня весенней девичьей любви исчезла.

Дима успел отметить для себя, что хоромы богини любви выглядели