Клайв Касслер - Берег Скелетов Страница 6

— Скажу только, вы сюда не зря забрались. Сколько вы нас уже ищете?

— Мы встали здесь на якорь около пяти дней назад и все эти дни ровно в семь, как договаривались, пускали сигнальные петарды.

— Тогда проверь бортовой хронометр. Он на минуту запаздывает.

Райдер, не тратя время на представление остальных экипажу, сразу перешел к делу.

— Слушай, Чарли, у нас на хвосте около сотни разъяренных эреро, и я буду рад поскорее отсюда убраться.

Тернбах кивнул и стал помогать измученным путникам залезать в лодку.

— Ты знаешь, вообще нам не составит труда отойти от берега, но выбраться отсюда пока не удастся.

Рука Райдера застыла на его покрытом грязью форменном костюме.

— В чем дело?

— Мы сели на мель во время отлива. Но с приливной волной будем свободны. Не беспокойся.

— Постой. Еще кое-что. У тебя есть револьвер?

— Что? Зачем?

Эйч Эй кивнул головой в сторону сбившихся в кучу лошадей, еще более ужасаясь усилению бури.

— Я думаю, у капитана должен быть, — ответил Тернбах.

— Я твой должник, если ты достанешь мне его.

— Но ведь это всего лишь лошади, — не удержался Уарли, скрючившись в лодке. — Которые заслуживают большего, чем быть убитыми на этой забытой Богом земле за все, что они для нас сделали.

— Пистолет будет, — ответил Чарли.

Эйч Эй помог подтолкнуть лодку, так что она свободно заскользила по воде, а сам остался рядом с лошадьми, успокаивая их, поглаживая по морде и шее. Тернбах вернулся минут через пятнадцать и молча сунул ему в руку пистолет. Минуту спустя Райдер уже сидел в лодке, уносившей его к грузовому кораблю.

Он нашел своих подопечных в офицерской кают-компании. Они уплетали еду и поглощали воду с неимоверной скоростью, так что вскоре даже более-менее ожили. Эйч Эй же пил осторожными глотками, позволяя своему организму заново привыкнуть к такому обилию воды. Когда Эйч Эй отправил в рот первую ложку жаркого, в маленькую комнату вошел капитан корабля Джеймс Керби в сопровождении Чарли и корабельного инженера.

— Эйч Эй Райдер, ты любую кошку переживешь на этой планете, — прогремел голос капитана.

Это был поистине невероятных размеров человек с темной густой шевелюрой и длинной бородой.

— И если бы я не знал, что это ты послал этот чертов сигнал, видит Бог, я бы, не раздумывая, приказал отчалить.

Двое мужчин горячо пожали друг другу руки.

— Что ж, за ту награду, что тебе причитается, могу поклясться, ты бы прождал вечность.

— Кстати, о награде, — одна из густых бровей Керби многозначительно поползла вверх.

Райдер спустил свой вьюк на пол и сделал вид, будто пытается расслабить его тугие веревки. На самом же деле он тянул время, позволяя себе насладиться все нарастающей алчностью, исходящей от членов экипажа. Он откинул крышку вьюка, немного пошарил в нем в поисках наиболее достойного камня и положил его на стол. Словно по команде, окружающие от удивления раскрыли рты. Кают-компания освещалась лишь парой лампочек, свисавших с крючков на потолке, но даже этот тусклый свет настолько ярко отразился от драгоценного камня, что казалось, будто радуга озарила небольшую комнату.

— Это возместит причиненные неудобства? — с беспристрастным лицом вопросил Райдер.

— Вполне, — выдохнул капитан, осторожно дотронувшись до камня.

В шесть утра следующего дня кто-то грубо растолкал Райдера. Он попытался отмахнуться, повернувшись на другой бок, насколько позволяла крошечная кушетка, но тщетно.

— Эйч Эй, черт возьми, проснись.

— Что такое?

— У нас проблемы.

Ужас в голосе Тернбаха моментально привел Райдера в чувство. Он слетел с кушетки, одеваясь на ходу. Пыль щедро оседала повсюду, пока он натягивал свою одежду.

— В чем дело?

— Ты должен увидеть это собственными глазами.

Было слышно, что шторм набирался неимоверной мощи. Ветер выл настолько пронзительно, что казалось, будто это разгневанный зверь пытается прорваться внутрь корабля, но еще более хищные порывы ветра непрестанно бросали его из стороны в сторону. Тернбах отвел Райдера на капитанский мостик. Сумрачный свет еле пробивался сквозь порывы ветра, и с носа «Бродяги», а именно так назывался корабль, было видно лишь на полторы сотни футов. Эйч Эй мгновенно понял, в чем опасность. Шторм нанес столько песка на палубу, что он намертво пригвоздил судно ко дну, и никакой прилив теперь не дал бы им сдвинуться с места. Что еще хуже, некогда отделявшая их от берега сотня ярдов теперь сократилась более чем наполовину.

Калахари и атлантический океан сцепились в своей вечной схватке за территорию — жестокая битва разрушительных океанских вод против устрашающих масс песка, коими пустыня щедро осыпала своего противника. Эта война тянется еще с незапамятных времен, каждый раз оканчиваясь изменением береговой линии, поскольку песок всегда находит какой-либо слабый проток или пользуется временем отлива, отвоевывая фут, ярд или даже милю пространства для своей госпожи. И что ни говори, этим атлантам нет совершенно никакого дела до крохотного корабля, пойманного в одной из их безжалостных схваток.

— Мне нужен каждый, кто способен копать, — проревел Керби. — Иначе, если шторм не стихнет, с наступлением ночи корабль будет погребен под песком.

Тернбах и Райдер отделились от команды и, вооружившись лопатами для угля из инженерной, кастрюлями из кухни, баками из капитанской уборной, бросились в сердце бури. Непосильная работа сковала их лица, а ветер был настолько сильным, что разговаривать было невозможно, и они рьяно принялись вычерпывать песок за борт. Они сражались со стихией, проклиная ее, так как казалось, что за каждую выброшенную за борт полную лопату песка она в тысячи раз больше швыряла им обратно в лица.

Все равно что пытаться удержать отлив. Только им удалось очистить один из люков дымохода, как остальные три были уже до отказа завалены песком. Пятеро путников и экипаж корабля из двадцати человек были не в силах справиться с бурей, что уже проделала путь в тысячи квадратных миль по выжженной земле. Видимость была практически сведена к нулю, и мужчины работали вслепую, крепко зажмурив глаза от жгучего песка, что атаковал «Бродягу» со всех сторон.

Спустя час неистового труда Эйч Эй решил проведать Чарли.

— Все это бесполезно. Нам остается только ждать и уповать на то, что шторм скоро утихнет. — Даже прокричав Чарли прямо в ухо, ему пришлось трижды повторить это слова, чтобы преодолеть пронзительный вопль ветра.

— Ты прав, — прокричал в ответ Чарли, и они отправились созывать людей.

Вся команда вновь собралась под навесом, на каждом шагу подвергаясь песчаному обстрелу. Эйч Эй и Джон Уарли последними спустились в люк. Эйч Эй — чтобы убедиться, что никого больше не осталось, а Уарли — оставаясь верным своей крысиной хитрости всегда уходить последним: вдруг можно будет чем-нибудь поживиться.

Внутри почти так же хорошо был слышен оглушительный рев ветра.

— Господь Всемогущий, помилуй нас, — слезно взмолился Питер Смайт, потрясенный неистовством природы, что восстала против них.

— Мы никого не забыли? — спросил Чарли.

— По-моему, нет, — обессилено прислонившись к навесу, ответил Райдер.

Чарли принялся пересчитывать своих людей, как внезапно послышался резкий стук по крышке люка.

— Господи, кто-то все еще там, наверху, — в ужасе воскликнул чей-то голос.

Уарли был ближе всех к люку, он и открыл щеколду. Как только буря ворвалась внутрь, порыв ветра с силой хлопнул крышкой о стену, содрав с нее краску. Снаружи никого не оказалось. Похоже, это был кусок обшивки, сорванный ветром и стучавший по крышке люка.

Уарли бросился закрывать люк, и это ему практически удалось, как вдруг блестящий серебряный клинок почти на ладонь высунулся из его спины, легко пройдя сквозь тело. Кровь закапала с наконечника топора, а когда кто-то вынул его из раны, забрызгала остолбеневших членов команды. Джон свалился на пол, его рот беззвучно двигался, а по рубашке растекалась алая кровь. Темная фигура, с перьями и повязкой на талии, переступила через Уарли. В ее руках был зажат окровавленный топор. Позади нее стояла толпа отборных воинов, чьи боевые кличи по праву соперничали с оглушительным буйством природы.

— Эреро, — обреченно прошептал Эйч Эй, и дикари ворвались внутрь.

Штормы такой силы часто буйствовали в этой части Африки, навсегда изменяя облик ее юго-западного побережья. Там, где некогда процветали бухты, теперь белели песчаные полуострова, вдаваясь в холодные воды южной Атлантики. Континент разросся где-то на пять, где-то на десять миль, когда Калахари одержала очередную крупную победу в схватке со своим игривым противником. Карту следовало бы вновь переписать на несколько сотен миль вверх и вниз по побережью, если кому-то когда-либо пришло в голову обозначить на карте это проклятое место. Всякий моряк прекрасно знал, что ему следовало держаться как можно дальше от этого оплота вероломной морской стихии.