Андрей Прохоренко - Рамуарат. Начало правления Страница 6

Как говорят просветленные арии: «Трудно начинать дело, но, когда начало положено, нужно, проявляя волю и силу, продолжить его. Ведь начало – всего лишь первый шаг, за которым неминуемо последуют второй и третий. Если ты будешь, прилагая усилия, делать все для того, чтобы последовательно пройти намеченный путь, то продолжение начатого дела станет для тебя естественным, а также само собой разумеющимся проживанием жизни. Тогда ты в силе доведешь его до завершения».

Глава 2

Под стенами Иштры

Нет стен, потомки, которые могли бы устоять перед смелыми и отважными арийскими воинами, нет башен, в которых можно было бы укрыться, чтобы тебя не достали арийские стрелы и копья. Нет стран, где можно было бы спрятаться от арийского меча, если Совет Аратты решит направить войско в эти земли. Я, Рамуарат, до возраста шестидесяти лет участвовал в трех больших сражениях и в пяти десятках самых разнообразных битв. Счет мелких столкновений с моим участием шел на сотни. Были, чего скрывать, и отступления, но поражений на моей памяти, когда ариев полностью разбивали так, что они теряли оружие, устилая телами землю, не было. Приходилось отходить, много маневрировать, совершать быстрые рейды, используя всевозможные способы ведения войны, чтобы одержать победу.

Я закалился в походах. Стал привычен к тому, чтобы терпеть холод и зной, мог долгое время обходиться без воды, ел лишь столько, сколько необходимо для того, чтобы энергия силы внутри меня правильно циркулировала и могла в нужный момент проявиться в действиях. Часто мой организм переносил сверхнагрузки во время сражений и походов. Но больше всего я заботился о том, чтобы сохранять ясность ума и сознания, а способность предвидеть события, почувствовать приближение неприятеля или любую другую опасность проявлялась у меня тогда, когда необходимость такого проявления была наиболее нужна. Без чутья и своевременного принятия решений, от которых зависят судьбы сотен и тысяч воинов, архак, пусть он и отлично сражается, богат другими талантами, не завоюет авторитет среди воинов. Тогда его переизберут на сходе. Так уже не раз бывало. Совет Аратты всего лишь подтверждал решение воинов…

Орават, желая показать дружественные намерения годару юго-западной ветки арийских племен, обитавших в среднем и нижнем течении Дуная, направил ему в помощь лучшие келши. И, надо сказать, помощь возымела действие. Объединенные силы ариев, совершив рейд на юг и перейдя Омрат, не только освободили тамошние земли от ставленника куршана Аманэи (территория нынешней Турции) Сациллы, но и закрепились на территории, которая, как считал Сацилла, принадлежала куршану Аманэи. Поселение Иштра было северным форпостом наших общих врагов. В нем и возле него противник имел значительные силы, до двух тысяч воинов, не считая наемников и прочего сброда, который за жалкую плату готов был принимать участие в кампании.

Я уже бывал несколько раз в тех местах в качестве воина под командой других архаков. Семью я с собой в поход не взял, даже взрослых сыновей, интуитивно догадываясь, что меня ожидает в Барше. Тэрая, моя жена, как не просилась со мной поехать, но после уговоров и доводов, приведенных мною, все-таки осталась дома в Дэтре, в поселении, где стоял наш вашег (шатер, по каркасу которого настилались специальные толстые покрывала, реже шкуры). Племя кавров, к которому принадлежал мой род, входило в арийский союз. Кавры занимали бескрайние степи слева от Илнарха (одно из давних названий Днепра) в его низовьях. Часть племени занимала территории еще дальше на восток от Илнарха, граничившие с территорией племени амнов, также входившим в арийский союз. Южнее, в Баргии (одно из прадавних названий Крыма), проживали преимущественно потомки баргов, которые именовали себя саклами.

Война шла с переменным успехом. Положение изменилось тогда, когда Врат – годар юго-западной ветви арийских племен, в связи с тем, что с севера на его владения напали геллы и анаберги, воинственные племена, населявшие Гелланию (Германия, часть нынешних Польши и Франции), увел войска. Вместе мы бы отбросили противника еще дальше на юг, одержав победу и взяв Иштру, но вместо этого ариям пришлось обороняться. Война выматывает силы, особенно, если ведется без перерыва. Мне исполнилось пятьдесят пять лет, когда противник перешел в наступление.

О той кампании нет нужды долго рассказывать. У меня часто складывалось впечатление, что все оборачивается против арийского присутствия в здешних местах. Противник каким-то непостижимым образом знал о наших действиях и перемещениях. Такое положение дел было явным признаком предательства на самом высоком уровне. Предателя я выявил. Им оказался один из архаков, предводитель келша, который предоставил под мое руководство лично Орават.

Предатель, конечно, в своей связи с Ораватом и Авараном не признался, но его предательство было налицо. В самый ответственный момент Варсав увел келш якобы по приказу Оравата, оставив меня во главе двух неполных келшей, насчитывавших не более полутора тысяч боеспособных воинов. Пришлось отбиваться от наседающего противника всеми возможными способами. Занятые позиции я не мог тогда сдать. Слишком много было пролито крови арийских воинов для того, чтобы удержать за местными племенами и ариями часть территории.

К тому же Сацилла жестоко бы расправился с племенами, оказывающими ариям поддержку, если мы бы отошли. Поэтому воины под моим руководством стояли до конца, отбивая непрестанные атаки противника, который не был скован отсутствием средств для ведения войны и в три раза превосходил нас по численности воинов.

Надо сказать, что Эрас трижды отсылал ко мне посланца, который предписывал мне немедленно отойти, но я не мог этого сделать, пока все союзные нам племена не покинули опасную зону. Только тогда я начал отступление, но было уже поздно. К нам в тыл зашли воины противника. Пришлось принять бой. Мне удалось вывести воинов из-под удара только лишь за счет хитрости, предвидения и трезвого расчета, хотя потери убитыми и ранеными составили треть войска. Хуже всего было то, что я не мог по нашему обычаю сжечь тела погибших воинов, что было оскорблением мертвых, остававшихся служить пищей для стай волков, диких собак и других хищников.

Наши противники не соблюдали правил ведения войны, редко кого брали в плен, издевались над пленными, в общем, вели себя хуже зверей, пытаясь запугать ариев. Излишне говорить, что мы также врагов не жалели. Быстрая смерть – вот что было наградой пленным врагам.

Если бы не предательство, арийские воины взяли бы Иштру и отбросили противника далеко на юг. Если бы Варсав не увел воинов, то мы бы, возможно, не понесли столь значительные потери. Слишком много, если бы…

В те времена я не верил в то, что годар и верховный огак – предатели, заинтересованные в том, чтобы арии потерпели поражение под Иштрой. Даже, имея на руках доказательства предательства высшего руководства Аратты, я не мог поверить в то, что Орават и Аваран изменники. Впрочем, как говорил Эрас: «Дело не в том, что ты веришь или нет, а в доказательствах, которых вполне хватает…». Я считал виноватым Варсава, который по моему видению обязан был ответить за поражение, но, как часто в таких случаях происходит, Варсав не доехал до Аратты. Внезапно, за день пути до одного из приграничных поселений, ему стало плохо, а к вечеру того же дня Варсав перестал дышать. Орават и Аваран ловко замели следы. Отвечать за предательство некому. Впрочем, смерть Варсава все-таки сослужила мне и ариям под моим руководством добрую службу.

Совет Аратты, на котором Эрас недвусмысленно намекнул архакам, что в нашем стане созрело предательство, почти единогласно высказался за то, чтобы келш, который должен был прийти к нам на помощь, возглавил Фарат. Он был на девять лет старше меня, являлся одним из лучших архаков и вартовитов.

Фарат отправил четыре сотни самых смелых и боевитых воинов на отдохнувших конях вперед, рассчитывая на то, что они помогут нам. Воинов вел Ариша, молодой и подающий надежды архак. Арише едва исполнилось двадцать три года, а ему уже доверили управление сотнями воинов. Помогал Арише более опытный Гартак, друг Фарата. Своевременное появление подкрепления спасло меня и часть воинов от неминуемой смерти.

Продолжу рассказ о событиях под Иштрой. Так получилось, что арии, отступая, были вынуждены обоз и раненых воинов отводить на север к Омрату. Я же во главе пяти сотен наиболее стойких воинов прикрывал отступление. Можно было доверить командование этим отрядом воинов любому другому сотнику или Мэрку, командиру еще одно келша, но я возглавил воинов, чтобы уменьшить потери.

Несколько дней боев и стычек были для нас удачными. Мы успешно отбивались от наседающего неприятеля, не давали ему отрезать нас от воды, так как без доступа к воде исход сражения был бы заранее предсказуем, а также наносили немалый урон врагам, точно стреляя из луков в цель на скаку. Я разрешил для отражения атак применять отравленные стрелы, чего ранее не делал. События разворачивались так, что без этой меры у нас были бы большие потери. А так противник, даже имея численное превосходство, не решался атаковать нас плотным строем. Конных воинов у врага было немного, а пешие – не всегда успевали за ариями, которые все без исключения восседали на лошадях. Животные устали от непрерывных нагрузок, но с этим ничего не поделаешь. Речь шла о жизни не только самой боеспособной части войска, но и о раненых.