Татьяна Богатырева - Мастер теней Страница 6

В прихожей дожидался солдат. Он еле держался на ногах — повязка сбилась с плеча, и серый с зелеными нашивками мундир пятнался свежей кровью. Сквозь слой дорожной пыли на лице проступали пятна лихорадочного румянца. Увидев Фрая, солдат отлепился от стены и шагнул навстречу.

— Рядовой Анс. Стража… — хриплый голос солдата сорвался, сам он покачнулся. — Стража города Тиспе. Разрешите доложить!

— Слушаю, солдат.

— Мятеж! Пророк… — солдат сбивался, дышал тяжело и с присвистом. — Свои чуть не убили… поносят королеву, требуют казни наследника и темной принцессы… как с ума сошли… идут на город…

Фрай прервал его, едва поняв, в чем дело. Велел дворецкому подать карету — и уже по дороге к дому муниципального мага выспросил о подробностях. Маг тут же наладил связь со столицей, а сам занялся раненым: он никогда не пренебрегал долгом целителя.

Против ожидания, в зеркале связи показался не знойный красавец Бастерхази, а невыразительной внешности молодой шер в застегнутом на все пуговицы сером мундире с двойным синим кантом.

— Капитан Ахшеддин слушает, — отрапортовал он.

— С какого перепугу ты отвечаешь вместо придворного мага?

— Шер Бастерхази третьего дня отбыл на остров Глухого Маяка, изучать тектонические процессы. Вернется через месяц. Связи с островом нет, уникальные свойства эфира.

— Ширхаб. Без него будет сложнее, — пробурчал Фрай под нос. — А Шуалейда?

— Её Высочество при Его Величестве. Читают хроники Великой Войны.

Фрай снова выругался — если Шуалейда уже и по вечерам лечит отца, значит, дела его совсем плохи.

— Хроники. Ясно. Она сама еще не свалилась?

— Никак нет. Её Высочество справляется.

«Еле-еле, и одна Светлая знает, чего ей это стоит», — говорили тени под глазами капитана и напряженная складка между бровей.

— Значит так, капитан. На севере мятеж. Возглавляет некий пророк, похоже, ментал…

Пока Фрай кратко излагал ситуацию, Ахшеддин кивал и хмурился все сильнее.

— Но, генерал, вам нужен маг!

— Мага взять негде, сам знаешь. Мухмет целитель, от него толку нет. А пока мы будем ждать помощи от Конвента, мятеж заполыхает по всей Валанте. К ширхабу! Полка хватит, чтобы отбить у мужиков охоту бунтовать.

— Может, я смогу помочь?.. — начал Ахшеддин.

— Ты не успеешь, — оборвал Фрай. — Да и тебя не хватит на защиту всего полка. А меня можно не прикрывать, на устойчивость к ментальным атакам меднолобости хватит. — Генерал усмехнулся. — Да, и не вздумайте докладывать королю, не надо его волновать. Если я справлюсь, не о чем будет и докладывать. А нет… тогда уж зовите Конвент.

— Так точно, генерал.

— Да, и Шуалейде не говори до послезавтра. Все равно ей нельзя отлучаться от отца. Ты понял, ни слова!

— Так точно, генерал, — отчеканил капитан, не скрывая неудовольствия.

— А сейчас бегом поднимать донесения с севера. Наверняка у тебя есть хоть что-нибудь про этого пророка. Через час доложишь.

Ничего нового через час капитан не сказал. Только то, о чем Фрай и так догадывался: до недавнего времени пророк был обыкновенным сумасшедшим фанатиком. И лишь с пару недель назад к нему вдруг стал стекаться народ, над бредовыми измышлениями перестали смеяться и начали им верить, а вместо единственного, не менее сумасшедшего последователя, у пророка образовалось с десяток учеников — Чистых братьев.

«Слишком много совпадений, — размышлял Фрай, подписывая приказ о начале учений. — Король едва жив, Дукриста услали в Хмирну, придворный маг сбежал. Безмозглому троллю ясно, чьи уши торчат из этого куста».

Наутро, едва рассвело, полк под командованием генерала Фрая шер Флома покинул Луаз и направился к Тиспе, на маневры.

436 год, 17 день Тёрна. Луазский тракт.

До половины дороги Фрая преследовало видение запеченного с тыквой и яблоками ягненка — со вчерашнего ужина у бургомистра он так и не успел больше поесть. Вместо завтрака он поднимал полк и следил, чтоб солдат накормили перед дорогой. А вместо обеда…

Один из пущенных вперед полка дозорных ждал на вершине холма.

— Деревня, генерал. — Напряженный, словно под прицелом арбалета, солдат указал в сторону беленых домов с красными черепичными крышами, утопающих в зелени садов и виноградников. — Мятежники были здесь вчера.

— Остановка на четверть часа, — бросил Фрай адъютанту и в сопровождении двух дюжин личной охраны устремился к деревне. Адъютант, передавший распоряжение генерала — следом.

Вместо мычанья, гогота и ленивого собачьего бреха у первых заборов всадников встретила тишина. А дальше — низкое, въедливое жужжание. Мухи. Над обглоданной коровой посреди дороги. В разбитых окошках, за сорванными дверьми, во дворах. Над прибитым за руки к воротам самого большого дома безглазым трупом. Над колодцем посреди площади. И тяжелая, сладко-горькая вонь вчерашнего мяса.

Дозорные ждали генерала на площади.

— Дома пустые, генерал.

Фрай оглядел молчаливые дома, прислушался: сквозь назойливое жужжание пробивался тихий скулеж. Адъютант обернулся в ту же сторону:

— Там кто-то есть, — он указал на третий с краю дом.

Двое солдат миновали болтающуюся на одной петле калитку, зашли в дом с выломанной дверью. Послышалась возня, звук передвигаемой мебели — и через пару минут солдаты вывели на улицу растрепанную, оборванную, черную от грязи и синяков женщину.

— Не бойся, почтенная, — мягко сказал Фрай. — Королевские солдаты не причинят тебе вреда. Как тебя зовут?

Женщина подняла на него глаза, замычала, зажала рот руками и замотала головой. По щекам её потекли слезы. Из-под пальцев показалась темная, густая кровь.

Рядовой, что вывел её из дома, заметив кровь, вздрогнул, попытался разжать её руки. Но женщина замычала, зажмурилась и вцепилась себе в лицо еще крепче. Фрай слетел с лошади, подбежал к ней. Вместе с рядовым разжал её руки, вытер платком лицо, приговаривая что-то ласково-успокоительное. И вдруг женщина засмеялась, словно залаяла, широко открывая рот с кровящим обрубком языка, и стала что-то показывать жестами.

— Муж укоротил ей язык, чтоб не болтала. И ушел с пророком, — перевел адъютант: благодаря доставшимся от предков каплям дара разума он понимал всегда и всех. — Все мужчины ушли. Молодых женщин забрали. Остальных кого убили, кого покалечили — мстили за обиды. Всю еду забрали, скотину увели. Про детей забыли.

Женщина закивала, тряся пегими патлами. Осмысленно глянула на Фрая, затем на дом, показала рукой вниз.

— Осмотрите подвалы, — скомандовал он солдатам.