Георгий Марков - В поисках цезия Страница 6

взял лист бумаги и карандаш и, написав фамилии всех, кто присутствовал на несостоявшейся операции, задумался. Затем начал рассуждать вслух:

— Кто же совершил кражу? Семь человек… Математики скажут — уравнение с семью неизвестными. Чтобы решить это уравнение, нужно довести его до одного неизвестного… Да… Если бы было время, а то как в шахматной игре — цейтнот! Но посмотрим…

Вдруг вернулся доктор Попов.

— Профессор очень плох, нужно спешить, — сказал он, словно выражая недовольство медлительностью Аврониева.

— Кого вы оставили при нем?

— Никого. Он будет находиться под моим личным наблюдением.

— Вот это правильно!

Попову было неприятно, что этот человек оценивает его поступки. Он привык к почтению и уважению, с которым относились к нему окружающие, и мнение Аврониева задело его самолюбие.

— Вы должны спешить, — снова напомнил он.

— Чтобы не попасть в цейтнот? — усмехнулся Аврониев.

— Не понимаю вас.

— Это термин в шахматной игре, который означает недостаток времени.

— Да, мы не должны терять время.

— А если времени у нас вполне достаточно?.. — с иронией произнес Аврониев, поняв намек доктора.

— О, вы так спокойны, как будто все уже в порядке, — заметил Попов.

— Мне кажется, и вы на операциях не менее спокойны, чем я сейчас.

Аврониев встал и вышел в коридор. Взгляд его скользил по стенам, он легко и бесшумно двигался вперед.

Подполковник стремительно вошел в комнату медицинских сестер. Антонова стояла у окна спиной к двери. Она обернулась и, увидев вошедшего, в знак приветствия кивнула головой. Аврониев незаметно бросил на нее быстрый взгляд. Она была молода, не старше двадцати четырех лет, и красива, пленительно хороша. Подполковник ощутил, что она тоже незаметно, но очень внимательно разглядывает его, словно пытаясь отгадать его мысли. Он почувствовал в ней живой ум, и ему показалось, что она настороже.

Взгляд Аврониева остановился на карманном фонарике, лежавшем на маленьком белом столе посреди комнаты. Подойдя к столу, подполковник взял фонарик и начал небрежно перебрасывать его из руки в руку.

В это время доктор Попов заговорил с сестрой. Она отвечала быстро, любезно, но ее внимание было приковано к рукам Аврониева.

На фонарике имелись три кнопки, нажимая на которые можно было освещать предмет красным, зеленым или белым светом. Аврониев заметил, что нажата красная кнопка.

«Зачем им понадобился красный свет?» — подумал подполковник.

— Вы здесь проявляете рентгеновские снимки? — шутливо спросил он сестру.

— Нет, это делается внизу, в лаборатории, — ответил за нее доктор Попов.

— А для других целей вы не применяете красный свет? — Аврониев глядел прямо в красивое лицо Антоновой.

Но она не вздрогнула, спокойно выдержала его взгляд и ответила:

— Нет, ни для каких других целей не применяем.

— Тогда почему же в фонарике установлен красный свет? — наивно улыбнулся он. — Если бы мы были на железнодорожной станции, я бы подумал, что вы закрываете путь поездам при! испорченном семафоре.

— Несколько минут назад я играла с фона-Д риком, — неторопливо ответила Антонова и взглянула на него своими красивыми голубыми глазами.

— Бывает! — сказал Аврониев и засмеялся так, словно был чрезвычайно доволен ответом. — Я еще ребенком любил играть со спичками, но однажды поджег копну соломы и получил дома такую трепку, что до сих пор ненавижу спички.

Он положил фонарик к себе в карман и вышел из комнаты.

Попов нагнал его в коридоре.

— Можно освободить моих коллег?

— Нет.

— А что будем делать сейчас? — спросил он, глядя, как Аврониев пытается зажечь новуюсигарету.

— Ждать. — Аврониев лениво зевнул и чиркнул спичкой.

Антон Балтов, специалист в области ядерной физики, был широко известен в научном мире. С первого взгляда бросалась в глаза его нескладная фигура. Волосы у него поседели, голова ушла в плечи, и ходил он сгорбившись, как старик, но подчеркнуто бодро. На лице у него всегда было такое выражение, будто он в любой момент готов весело пошутить.

С Аврониевьш Балтов познакомился еще в тюрьме. Осужденный за коммунистическую деятельность, студент физик Антон Балтов глядел на небо через оконце сырой камеры и вычислял в уме, когда рухнет фашистская держава. Когда она в соответствии с его расчетами была разгромлена, Балтов снова поступил в университет и получил высшее образование, чтобы заниматься более сложными делами. Несмотря на различие профессий, Аврониев и Балтов вместе работали в различных комитетах, и подполковник глубоко уважал честного, пламенного Балтова.

Аврониев встретил друга у входа в больницу.

— Я всегда утверждал, что без физики мир существовать не может! — весело воскликнул Балтов.

Аврониев поздоровался с ним, отдал распоряжение новым сотрудникам, тоже прибывшим в больницу, и повел Йозова и Балтова в кабинет Попова. Несколько равнодушно, но очень ясно и точно он описал им все известные обстоятельства кражи цезия, не высказывая своего мнения.

Лицо у физика потемнело, сразу же стало серьезным, напряженным, он закусил губу и сказал:

— Если цезий здесь, в здании, можешь успокоиться — мы его найдем. Я убежден в этом!

— По недавним сведениям, цезий еще здесь, но я уверен, что делается или будет делаться все, чтобы его вынести… — На мгновение Аврониев замолчал и затем добавил: — И это будет ключом к разгадке.

— Тогда надо спешить. Ведь легче найти здесь, в больнице, чем вне ее, — сказал Йозов.

— Ты совершенно прав. Но видишь ли, для решения этой задачи нам необходимо знать хотя бы одно неизвестное, иначе ничего не выйдет. И мне кажется, что скоро враг даст нам в руки это «неизвестное», — задумчиво сказал Аврониев. — Пришла милиция, ищет цезий, они непременно прореагируют на это. Как? Увидим, — закончил он.

— Итак, каковы наши задачи? — спросил Балтов.

— Задач у нас две. Первая — срочно найти цезий и спасти профессора. Вторая — найти вора, поскольку за его спиной скрывается, вероятно, более крупная фигура.

— Мне кажется, я буду полезен тебе только для решения первой задачи, — заметил физик.

— Как твой аппарат? Хорош? Уловит ли он слабую радиоактивность?

— Полная гарантия. Больше того: если вор не учел, что металлические предметы, находившиеся вблизи цезия, должны были стать радиоактивными, он в наших руках.

— Превосходно! Давай посмотрим аппарат.

Балтов принес в комнату коробку, похожую на те, в которых хранятся микроскопы, и вынул из нее аппарат. На его передней стенке находилась шкала со стрелкой, как у обыкновенного барометра. Стрелка стояла на нуле. Кнопки и рычажки обеспечивали работу аппарата в различных условиях.