Уилбур Смит - В поисках древних кладов Страница 62

Так мог шелестеть ветер, но ветра не было, или огонь, но огонь был позади. Это отдаленный звук человеческих голосов, подумал он, множества, тысяч голосов.

— Сюда. За мной.

Они что есть мочи побежали по правой дороге и тут же попали прямо в приготовленную для них засаду. С обеих сторон сужающейся дороги грянул ружейный залп. Зацепившись за стволы пальм и орешников кешью, тяжелой перламутровой завесой повис пороховой дым.

В дыму мелькали неправдоподобные, закутанные в бурнусы фигуры нападавших. Они размахивали длинноствольными джезайлями или кривыми, как полумесяц, саблями и бешено кричали:

— Аллах акбар — Аллах велик!

Арабы вихрем обрушились на небольшой отряд моряков, зажатый в коридоре продольного огня на узкой тропе. Их не меньше сотни, мгновенно прикинул Клинтон, и наступают они решительно. Сверкали кривые сабли — вид обнаженной стали всегда холодит кровь в жилах.

— Сомкнуть ряды! — крикнул капитан. — Дадим залп, потом в дыму возьмем их в штыки.

Первая шеренга бегущих арабов наскочила прямо на вскинутые «энфилды». Клинтон не к месту заметил, что многие подоткнули полы бурнусов, обнажив ноги чуть не до бедер. Цвет их кожи варьировался от слоновой кости до табака, в первой шеренге виднелись седобородые морщинистые старики, они визжали и выли от ярости и жажды крови. Только что у них на глазах их жизненное достояние обратилось в кучки пепла на берегу. Из всего богатства им осталось только содержимое загонов, разбросанных среди кокосовых рощ и орешников кешью.

— Пли! — взревел Клинтон, и гулкий удар на мгновение оглушил его.

Ружейный дым застлал поле зрения и надолго завис в безветренном утреннем воздухе непроницаемым облаком.

— Вперед! — заорал Клинтон и повел отряд сквозь дым.

Он споткнулся о тело араба. Его тюрбан размотался и сполз на глаза, пропитанный кровью, как алое знамя султана, развевавшееся впереди в густом дыму.

Из дыма надвинулась чья-то едва различимая фигура. Капитан услышал свист кривой сабли, словно взмахнул крылом дикий гусь, и пригнулся. Лезвие просвистело в сантиметре над головой, ветер разметал пряди волос. Клинтон поднялся с колен и бросился на нападавшего.

С мертвящим влажным чавканьем острие клинка неохотно вошло в тело и скрипнуло о кость. Араб выронил ятаган и голыми руками ухватился за лезвие абордажной сабли. Клинтон откинулся назад и вытащил клинок из тела. Лезвие скользнуло по бесчувственным пальцам араба, с тихим хрустом лопнули сухожилия, он рухнул на колени, изумленно глядя на изуродованные руки.

Клинтон, помчался догонять свой отряд и обнаружил всех в роще. Люди разбрелись среди деревьев небольшими группами, смеясь и возбужденно крича.

— Они удирали, как лошади на скачках, сэр, — окликнул его боцман.

— «Гранд нэшнл», десять к одному на всех! — Он подхватил оброненное знамя султана и яростно замахал им, от волнения голова у него пошла кругом.

— У нас есть потери? — спросил Клинтон. Головокружительная эйфория битвы овладела и им.

Убийство араба не вызвало у него тошноту, а, наоборот, подняло настроение. В этом миг он был вполне способен вернуться и снять с убитого скальп. Вопрос, однако, отрезвил его.

— Джедроу ранен в живот, но может идти. Уилсону саблей задели руку.

— Отправьте их на берег. Они могут сопровождать друг друга. Остальные, вперед!

В полукилометре впереди они нашли загоны. Охрана разбежалась.

Загоны тянулись на километр вдоль берегов небольшого ручья, одновременно обеспечивавшего невольников питьевой водой и служившего сточной канавой.

Они были непохожи на загоны, которые Клинтон видел и разорял на западном побережье, — построенные европейскими работорговцами, те носили отпечаток распорядительного глаза белого человека. Здесь же стояли неказистые постройки из древесных стволов с неободранной корой, связанных веревками из пальмовых листьев. За внешним забором располагались открытые бараки с тростниковыми крышами, в которых скованные рабы находили убежище от солнца и дождя. Общим было одно: запах. Загоны опустошала эпидемия тропической дизентерии, и под навесами валялись разлагающиеся трупы. На пальмах и кешью терпеливо ждали своего часа вороны, канюки и другие стервятники, их черные бесформенные силуэты четко вырисовывались в яркой голубизне утреннего неба.

У самой воды Клинтон встретился с новым властителем государства Элат шейхом Мохамедом и проводил его по берегу. Наступающий прилив заливал кучки пепла, отмечавшие места последнего упокоения восьми прекрасных дхоу. Шейх неуверенно спотыкался, словно человек, находящийся в глубоком шоке, опирался на крепкое плечо домашнего раба и, не веря глазам, озирался по сторонам, разглядывая картины внезапно постигшего его бедствия. В каждой дымящейся кучке пепла ему принадлежала одна треть.

Дойдя до рощи, раскинувшейся неподалеку, он вынужден был остановиться и отдохнуть. Один из рабов поставил в тени резную деревянную табуретку, другой обмахивал его плетеным опахалом из пальмовых листьев, отгоняя мух и остужая разгоряченный лоб, от отчаяния покрытый тяжелыми каплями пота.

В довершение всего ему не хватало только нотации, которую на ломаном французском и упрощенном английском прочитал ему «Эль-Шайтан», британский морской капитан с дьявольскими глазами, а пересказал потрясенный, не верящий собственным ушам переводчик. Такие вещи можно произносить только хриплым шепотом, и шейх встречал каждое откровение тихим вскриком «Вай!» и закатыванием глаз к небу.

Он узнал, что деревенских кузнецов повытаскивали из кустов и заставили сбивать оковы с длинных шеренг растерянных невольников.

— Вай! — возопил шейх. — Неужели этот дьявол не понимает, что рабов уже продали и за них уплачен налог.

Клинтон спокойно объяснил, что, раз рабов освободили, их нужно отвести обратно в глубь страны и шейх обязан послать с ними стражу, чтобы в безопасности доставить бывших невольников домой, а по дороге предупредить встречные невольничьи караваны, что отныне все порты Элата закрыты для работорговли.

— Вай! — На сей раз глаза шейха наполнились непритворными слезами. — Он пустит меня по миру. Мои жены и дети будут голодать.

— Эль-Шайтан советует вам расширить торговлю копаловой смолой и копрой, — погребальным тоном пояснил переводчик. — И, в качестве вашего теснейшего союзника, обещает регулярно навещать вас на своем огромном корабле с многочисленными пушками и проверять, следуете ли вы его совету.

— Вай! — Шейх дернул себя за бороду так, что пальцы застряли в густых курчавых волосах. — С таким союзником возмечтаешь об обычных врагах.

Двадцать четыре часа спустя «Черный смех» отбыл в бухту Тельфа, в шестидесяти километрах севернее Элата. Никто не подумал предупредить стоявший в бухте невольничий флот о новой политике Элата, которому принадлежала эта местность.