Валентин Иванов - Возвращение Ибадуллы Страница 63

«Долго ли сидеть без дела? Куда девался Сафар?» — с такими вопросами они приставали к Исхаку — старшему в отсутствие Сафара. Исхак терпеливо повторял наказ: ждать возвращения Сафара две недели, потом еще одну неделю. На двадцать второй день можно уйти без Сафара.

Исхаку не было скучно. Он наслаждался случайно выпавшим покоем. К чему спешить? Все будет так, как суждено, что бы ни старался сделать человек…

Запыленный и усталый вернулся с работы Шарип Ишхаев. Вымыв руки и лицо, он вытащил молитвенный коврик и опустился на колени. Это напомнило гостям о часе вечерней молитвы, и все, совершив омовение, приступили к намазу.

Шарип молился долго, уже все поднялись, а он продолжал простираться в ту сторону, где находились священная Мекка, черный камень Каабы и гроб пророка Магомета. Молитвенный коврик Шарипа был весь изношен, местами протерт до дыр. Ворса нигде не оставалось, и нельзя было угадать, что ковер был сплетен из черных и красных шерстяных нитей.

Большой ценностью и значением обладал молитвенный коврик Шарипа Ишхаева. Свидетель благочестия, он будет положен в могилу с телом хозяина и поможет ему войти в рай. Находятся богатые и хитрые мусульмане, готовые заплатить крупные деньги за такой ковер. Его сила так велика, что с ее помощью можно отвести глаза стражам дверей Эдема. И есть люди, которые нарочно заказывают коврики из самой слабой шерсти. Но коврик Шарипа — не такой…

Гости уважали хозяина и за его коврик и за его радушие. Настоящий мусульманин не должен признавать власть, основанную не на законах ислама. Лишь на время правоверный склоняет голову перед неверным владыкой. Бог сказал устами своего пророка в главе корана «Ночная звезда», в 18-м суррате: «Дай неверным дорогу, оставь их на некоторое время в покое». На некоторое время… Только на некоторое время — лишь до дня обещанной пророком победы.

Но еще американцы предупреждали, что их ученики не должны доверять каждому мусульманину. Шарип перебрал по пальцам все население Чешмы и Дуаба, рассказал о каждом человеке. Здесь есть несколько людей, чтущих коран. Но, — Шарип качал головой, — «если сказать им, они выдадут нас».

IV

Закончив моления, Шарип подсел к гостям. Жена не могла помешать им. Хотя женщина, как и все остальные, ходила с открытым лицом, двор Ишхаева был устроен на старый лад и разделялся на две половины: мужскую и женскую.

Шарип рассказывал:

— Мы рыли весь день, ушли глубоко. Рыть стало плохо, попадались камни, били кирками. Этот русский и узбек Ибадулла, да возьмет Эблис их души, умеют заставить работать, чтобы дело шло быстро. И их машина, сверлящая землю, тоже все время крутится. Нас поделили: одни роют, другие отдыхают. Люди стараются. Многие уже говорят, если будет вода, они откажутся от платы. Внизу земля стала сырая. А когда уходили, заметили — в самом глубоком месте набирается вода…

— Думаешь, вода будет? — спросил Юнус.

— Искать воду — есть дело, угодное богу, — ответил Шарип. — Будет хорошо, если они найдут воду.

— Ты сказал, уже сырая земля? — переспросил Ахмад. — Если сырая, значит, вода близко.

— Но они не так ищут, чтобы вырыть колодец, — ответил Шарип. — Девушка Фатима, которая с ними и тоже все знает, рассказывала: тысячу лет тому назад здесь протекала настоящая река. Случилось землетрясение, река провалилась. Они хотят опять достать ее. Говорят, у них такой приказ от власти.

— Бог посылает землетрясение за грехи людей. Если милосердный уничтожил реку, искать ее — грех. Вечный накажет, — сурово и нравоучительно возразил Исхак. — Всемогущий управляет Солнцем, Луной, звездами, ветром и водой. Если он начертал в книге судеб погибель реке, нельзя искать воду на проклятом месте. Бог оставил тебе, Шарип, ручей, и благодари его за это.

— Но если они найдут все же воду и реку, о которой говорит Шарип, — вмешался Исмаил, — не будет ли это знаком, что всемилостивый разрешил реке вернуться на землю? Ведь без воли бога волос не падает с головы человека, а река больше волоса.

— Нет, — ответил Исхак, не соглашаясь с предложенной Исмаилом тонкостью. — Человек не должен и пытаться восстановить уничтоженное богом. Если бог захочет, он опять ударит землю и река воскреснет. Нужно ждать. Неверные не хотят ждать. Мы находимся на вдвойне проклятом месте.

— Сколько этих людей, Шарип, тех, кто приехал в кишлак вместе с русским? — спросил Ахмад, опять играя своим ножом.

— Их пять, вместе с ним.

— Кто они?

— Русский Ефимов, узбекская девушка Фатима, их помощник узбек Ибадулла, буровой мастер и механик-шофер — один таджик, другой казах. Остальные — наши кишлачные люди, которых назначил Якуб Афзалиев.

— А где эти пять человек спят ночью? — спросил Исмаил, следуя за мыслью своего друга Ахмада.

— Они были гостями Якуба. А потом поставили палатку на месте работы у вышки и спят там.

— А кто там есть еще? — возобновил расспросы Ахмад.

— Никого. Утром к ним приходят на работу люди от нас и из Дуаба.

— Это далеко от Дуаба?

— Около получаса ходьбы. А если итти тихо, то и больше, — неуверенно ответил Шарип. — Но чего ты хочешь? — спросил он.

— Чего хочу? Как и все люди — иметь заслуги перед богом, — холодно ответил Ахмад, пряча в ножны острый клинок. — Кто откажется совершить угодное богу? Разве я не прав, мусульмане?

— Но… — голос Шарипа перервался. — Но вы погубите себя и меня. Время спокойное, двадцать лет у нас не было басмачей, на которых могли бы подумать. За двадцать лет здесь не было ни одного убийства и даже ни одной кражи. Вы посторонние. Все падет на вас и на меня.

— Да, — ласково сказал Исхак. — Ты прав, Шарип, ты прав. Гость священен для хозяина и хозяин священен для гостя. Ты можешь быть спокоен. Мы не избавим землю от этих коммунистов. Однакоже… — и Исхак задумался. Он думал, что как ни хорошо здесь жить, но идет уже пятнадцатый день. А дело, предложенное Ахмадом, как раз такое, какое нужно. Быть может, его удастся сделать легко?

Шарип не отрывал глаз от лица Исхака. Ахмад и Исмаил ждали. Юнус весь превратился во внимание. Прошло несколько минут.

— Шарип, — обратился к хозяину Исхак, — ты нам рассказывал, что здесь есть коммунисты и безбожники, которым мы все желаем зла.

— Есть. Афзалиев, учитель Эмин, еще Хадимов, есть и еще…

— Достаточно, — прервал Исхак.

— Афзалиев, Хадимов… — проворчал Исмаил. — Мусульмане не должны иметь фамилий, это печать Эблиса на имени нечистого человека.