Густав Эмар - Пограничные бродяги Страница 64

Самые смелые лесные охотники с трепетом решаются углубляться в девственные леса, так как в них почти немыслимо хоть сколько-нибудь ориентироваться и невозможно доверяться тропинкам, которые то и дело пересекаются одна с другой. Охотникам по опыту известно, что, заблудившись в этих лесах, человеку трудно избежать гибели и он будет погребен за этими стенами густой высокой травы и сетями лиан, если только его не спасет какое-нибудь чудо.

В настоящий момент нашего рассказа караван находился именно в таком девственном лесу.

Проводник, не теряя присутствия духа, без всякого затруднения продвигался все вперед и вперед, выказывая полную уверенность в том, что ведет отряд по настоящей дороге, и лишь изредка бросал рассеянный взгляд то вправо, то влево, не замедляя, однако, хода своей лошади.

Между тем время близилось к полудню, духота становилась нестерпимой, лошади и люди, находившиеся с четырех часов утра в утомительном переходе по непроходимым чащобам, начинали уже уставать и настойчиво добивались, чтобы им позволили отдохнуть перед тем, как пуститься в дальнейший путь.

Капитан решился расположиться лагерем на одной из тех широких прогалин, которые в изобилии попадаются в таких лесах, образовавшись в том месте, где упало на землю несколько деревьев, разрушенных ураганом или временем. Раздался сигнал располагаться биваком. Солдаты и погонщики испустили вздох облегчения и тотчас же остановились.

Капитан, глаза которого были в эту минуту прикованы к проводнику, заметил, как по его лицу пробежала тень недовольства. Чувствуя, однако, что за ним следят, человек этот сейчас же взял себя в руки, притворился, что так же обрадован, как и все, и соскочил с лошади.

Лошадей и мулов освободили от груза и упряжи и пустили покормиться на свободе молодыми побегами деревьев и травой, в изобилии покрывавшей землю.

Солдаты съели свой скудный обед и расположились немного отдохнуть на своих сарапе.

Скоро все люди, входящие в состав каравана, погрузились в сон. Бодрствовали только двое — капитан и проводник.

Каждый из них — приходится предположить это — мучился какими-то мыслями, далеко отгонявшими сон и не дававшими им покоя даже в минуту всеобщего отдыха.

В нескольких шагах от прогалины грелись на солнце чудовищные игуаны, лежа в сероватом русле ручейка, который с легким журчанием катился вперед, преодолевая всевозможные препятствия, попадавшиеся ему на пути. Мириады насекомых наполняли воздух жужжанием, производимым их крыльями, белки прыгали с ветки на ветку, птицы, притаившись в листве, распевали во весь голос, а иногда над высокой травой появлялись острая головка и боязливые глаза лани, которая вдруг кидалась в чащу с криком, выражающим испуг.

Но оба наших героя были слишком заняты своими мыслями, чтобы обращать внимание на окружающее.

Капитан поднял голову. В это мгновение проводник смотрел на него так пристально, что это могло показаться странным. Застигнутый врасплох, он постарался отвлечь внимание капитана, обратившись к нему с разговором, но подобным приемом нельзя было обмануть капитана.

— Вот жарища-то, ваша милость! — сказал проводник с беспечным видом.

— Да, — ответил ему капитан.

— Разве вы не хотите немножко поспать?

— Нет.

— Что касается меня, то веки мои отяжелели и глаза смыкаются помимо моей воли. Я, если позволите, последую примеру товарищей и прилягу на несколько минут.

— Подождите немного, я желаю с вами кое о чем потолковать.

— Со мною?

— Да.

— Я готов, — ответил проводник таким тоном, как будто ему было все равно.

Он со вздохом сожаления поднялся со своего места и пошел, чтобы сесть рядом с капитаном, который подвинулся, давая своему собеседнику возможность воспользоваться тенью толстого дерева с зеленой листвой, осенявшего сидевших под ним своими гигантскими ветвями, сплошь окутанными вьющимися растениями и бородой испанца.

— Нам предстоит серьезная беседа, — заметил капитан.

— Как вам будет угодно.

— Можете вы быть со мною вполне откровенным?

— Что это значит? — произнес проводник, пораженный неожиданностью этого прямого вопроса.

— Или, если вы предпочитаете выражаться по-иному, можете вы быть со мной искренним?

— Это — смотря по обстоятельствам.

Капитан посмотрел на проводника.

— Согласны вы отвечать на мои вопросы?

— Я еще не знаю.

— Как! Вы этого не знаете?

— Выслушайте меня, ваша милость, — сказал проводник, прикидываясь простаком. — Моя мать, уважаемая женщина, всегда советовала мне опасаться людей двух сортов: заемщиков и любопытных, так как первые, по ее словам, думают больше о вашем кошельке, а вторые — о вашей тайне.

— Значит, у вас есть тайна?

— У меня? Ровно никакой.

— Так чего же вы боитесь?

— Ничего особенного я не боюсь, уверяю вас. Ну, задавайте же мне свои вопросы, ваша милость, я постараюсь дать вам на них ответ.

Мексиканский крестьянин имеет большое сходство с нормандским в том отношении, что от него так же трудно добиться точного ответа на предложенный ему вопрос. Капитану пришлось удовольствоваться условным согласием проводника и он продолжал:

— Кто вы такой?

— Я?

— Да.

Проводник рассмеялся.

— Вы сами это отлично видите, — сказал он.

Капитан покачал головой.

— Я спрашиваю вас не о том, чем вы кажетесь, а о том, каковы вы на самом деле.

— Э-э! Senor caballero, кто же может с полной определенностью ответить за себя, каков он на самом деле?

— Послушай, бездельник, — угрожающим тоном произнес капитан, — у меня нет никакой охоты терять с тобой время, слушая все твои увертки. Отвечай мне прямо на мои вопросы, иначе…

— Что иначе? — иронически прервал проводник.

— Иначе я прострелю тебе череп, как собаке! — ответил капитан, вынимая пистолет из-за пояса и быстро взводя курок.

Взор проводника загорелся недобрым огоньком, но лицо сохранило прежнее бесстрастное выражение и ни один его мускул не дрогнул.

— О-о! Господин капитан, — ответил проводник глухим голосом. — У вас странная манера расспрашивать своих друзей.

— Кто мне поручится, что вы мой друг? Я вас совсем не знаю.

— Это верно. Зато вы знаете того, кто послал меня к вам. Человеку этому мы оба подчиняемся, я исполнил его приказание отыскать ваш отряд, а ваша обязанность заключается в том, чтобы повиноваться полученному вами распоряжению.

— Да, но это распоряжение передано мне вами.

— Что же из этого?

— Кто мне может поручиться, что депеша, которую вы мне доставили, действительно была вручена вам?

— Caramba 31! Ваши слова, капитан, для меня не очень-то лестны! — возмущенным тоном ответил проводник.