Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 1. Великие мормонские трусы Страница 7

Первым был, собственно говоря, сам Свечников. Вторым оказался Двусвечников, третим – Тресвечников. За ним бодрыми стопами последовали Четверосвечников и Пятисвечников, а на излёте династии её добивали последние ошлёпки Шестисвечников и наш знакомый Семисвечников.

Прокурор Семисвешников был не лучше Шестисвешникова. Далее шли Восьмисвешниковы, Тулуповы и Самовы, три основные юридические роды провинции. Два были взяточники хуже Еркиных, а третий честен, как аркебуза! Но глуп, как валенок!

Так династия прокуроров Свечниковых сошла на нет.

Пирамида пастуха Филисиса.

Ворвилль не считался лучшим городом Блефуску, и все, у кого была такая возможность, пытались обходить его стороной.

Но Ворвилль был настоящей опорой империи.

Когда Гаршин прозрел и узнал, что живёт в Блефуску, и грозит скорая высылка в Ворвилль, он вырвался из рук бонны и с криком «Не хочу!» бросился в пролёт лестницывниз головой.

Потом настала сугубая современность, оченённая несколькими царскими банкетами и долгожданной кровавой революцией, в ходе которой всё окрасилось в колокольно-красный цвет, а по периметру засновали кошерные тачанки с пьяными матросами..

Потом на мгновение всё затянулось туманом, из которого появилась вполне современная территория. Это приблизительно совпало с моим появлением на свет! Траектории расправились, и взгляд аборигена обрёл смысл.

Если приглядеться к новому навелению Ворвилля, то видны очевидные отличия, впрочем, в чём они заключаются, понять довольно трудно. Единственно, что можно сказать неоспоримо об этих людях – это то, что все они – хитрованы. Жёны их с большими сиськами, а дети с большими головами.

Странная штука – жизнь. Ожидаешь одно, случается всегда другое. Может быть оттого, что слишком многие ждут одного и того же, и достичь этого невозможно.

Летом, будто зажжённые многоруким богом Шивой, во всех концах страны разом возгорелись дичайшие пожары, каких отродясь веков тут не загоралось, а так как пожарные команды отдыхали на море или спились от безделья в шинке «Змей и Когти», тушить разбушевавшуюся стихию было некому. Я тушить не пошёл, на фиг мне это нужно! А то ещё поймут, что я очередной патриот и меня снова грабить можно! Туши, не туши их долбаные пожары, они всё равно будут пытаться обмануть меня! Пусть все они поэтому горят синим пламенем вместе со своими долбаными лесами! Может, их хремель сгорит с лесами впридачу! Мне от этого богатства всё равно ничего не останется! А так хоть увижу, как ихнее ворованное добро горит! Будет на нашей улице праздник!

Сколько уже всего видели мы даже в эти скучные времена, а что старики вспоминают – уму непостижимо, абзац! С ума треснешь изучать, что тут было, и пусть некоторые долбо… называют это «историей», я только посмеюсь. Какая это история? Когда черви в сгнившей каше ползают и друг друга кусают – это история? Не смешите меня жить! Может для вас это и история, а для меня – г…! Ладно, для некоторых история, некоторые вон в психлечебнице на государственном коште сидят, и даже моё красноречие не убедит их, что они не наполеоны или цезари! Каждый тут свою копну молотит, и каждый молотит, как может, и абы чем молотит, врач молотит свою копну градусником и клизмой, инженер – астролябией и карандашом, а пройдохи молотят своей хитростью и сноровкой! А её им не занимать! Видите, я всё вас подвигаю, подвигаю к главной теме нашей книжки! А вы думаете, я простак эдакий! Хе!

Вот, кто помнит, что тут было, наверняка не забыл, как отец общины праздношатов Святого Дня Би-Би, бывший мичман Дурновский, он же Битломан Кортиков, он же ПашаСиреневый, он же Миша Втулка, он же Бармен, Борман, он же… взял на прошлой неделе нехилый банк и теперь скрывается от копны копов.

А времена настали причудливые. Барелины отчаянно играли в хоккей, опупевшие от коловращений и пьянства боксёры пели в итальянской опере, а престарелый Министрпросвещения Шацкий снялся в очень приличном порнографическом фильме.

Я тоже в соответствии с модой занялся педагогикой!

А в это время случилось большое несчастье – церковь встала на защиту духовности! Когда она просто набивала карманы государственными деньгами, это было терпимо, потому что народ понимал, что и как делается. Но когда вор бросил воровать и заявил, что теперь он ищет отдохновение в духовности, нервы у горожан не выдержали.

«Разрешение церковникам вводить народ в параноические состояния при помощи этих Пиплий выдавали государства, которые либо сами параноические, либо преступные!» – крикнул в окно куфии местный святой Тимоша Паюсный, – Ура!

Народ вяло зашевелился.

Но церковники тогда это дело положили под сукно.

Тогда Тимоша накропал статьи, в которых подвергал сомнению всё и вся, вызывая острую неприязнь не умеющих прикалываться горожан. Но его не трогали, потому что если на словах он был смел, как тигр, в быту был он осторожен, как заяц.

«Чтобы в наибольшей степени убедиться в земном происхождении самого христианства и связанных с ним бесчисленных церквей, достаточно взглянуть на соответствие экономических и социальных условий существования христианизированных сообществ строению церкви. Если бы дело было по-другому, во всех проявлениях церкви рука бога была бы виднее корявых рук людишек. Сразу видно, что не к виртуальному богу веками устремлялась церковь, а к деньгам конкретного сообщества. Будучи дитём самых нездоровых слоёв, церковь всегда им соответствовала, но в плохие времена сама начинала истерически воздействовать на сообщества, исступляя их и вводя в окончательное умопомрачение, вместо того, чтобы утихомиривать и гасить страсти. Вернее на словах, она всегда утихомиривала, на словах!

Перед человеком две дороги, двое врат, ведущих в будущее. Одни врата странны – в них нет слов, за ними бушует жестокая и справедливая сила, за ними нет места милосердию, там уцелевают только самые сильные. Это Врата Матушки Природы, и многие испорченным цивилизацией людям и в голову не придёт идти к ней.

Легко пройти по другой дороге, в другие врата. Это Врата Религии, они в крови и гное и на них написано: «Идёмьте со мной и поэтому вместе с Богом – к вечной жизни и невиданному никем счастью! Мы гарантируем качество товара! Наше успокоение самое глухое!»

Не хочется щеголять терминами, но есть как бы это сказать… корреляция что ли. Если рассматривать общество, как единый живой организм, то в его здоровые годы даже такая липкая зараза, как христианство не могла к нему пристать! И она всегда поражала только ослабленное, больное сообщество. Через его самых ослабленных членовпоражала. Маргиналов разного рода, интеллигентов там, проституток! Ей изначально были свойственны эти коррупционные формы! При этом проявления болезни всегда были связаны с общим состоянием народного организма. В фазе бреда болезнь проявлялась в виде болезненных высыпаний и гнойных нарывов, потом перешла в латентную хроническую форму. Похоже, выздоровление сообществ, думал я, не за горами!

Церковь при этом, согласитесь, не является общественной организацией! У общественной организации не может быть многомиллиардных счетов в банках и собственности, размеров которой они не знают сами! Это фирма-полип! Но не в этом основная беда! Беда вот в чём! Церковь – прежде всего чрезвычайно неэффективный пользователь, вымогатель и дармоед, присосавшийся к народному пирогу. Всё что она производит, по себестоимости несравнимо даже с самыми неэффективными собственниками, себестоимость продукциицеркви всегда несравненно выше. Все потуги церкви получать бюджетные льготы под видом того, что это общественно полезный институт можно рассматривать, как формы вымогательства, а следовательно и коррупции!»

Тимоша был местной знаменитостью. Он проповедовал всегда разное, в зависимости от течения и конъюктуры. Годам к шестидесяти Тимоша внезапно начал флюоресцировать по ночам и принимая во внимание как его добродетели, так и вновь обретённый талант, городской совет присвоил ему звание Городского Конюшего с доходом не менеее семидесяти кринц-гульденов в месяц. С этого момента жизнь Круна Больценпрингера, как теперь все величали Тимошу, круто изменилась.

Впрочем, при очередном повороте винта, когда церковь вновь стала котироваться и пошла в гору, персональные выплаты Тимоше прекратились, а пресса словно по приказу совершенно забыла о нём.

Славны истории страницыРодного края вдругопрядь!Ты, родина мне будешь сниться,Где бы я ни был, на…, …дь!

Я люблю церковников! Тут столько непорочного зачатия, что дышать темно! Вон ещё один!

Отец Дон Крышоу! Круз свинье не товарищ! Факрэтс Авеню.

Так, о чём это я?

Слышь, ты, прозелит! Запахнит-ко ты душу!