Эмилио Сальгари - В дебрях Борнео Страница 7

— Браво! Мои молодцы вовремя пришли на помощь! — сказал Сандакан.

— Да, от даяков мы, конечно, избавимся! — отозвался Янес.

— Ты этим недоволен, брат? — удивился Сандакан.

— Нет, дело не в том. Видишь ли, когда нет даяков и мы перестаем стрелять, на меня набрасываются комары. И я, право, не знаю, что хуже…

Сандакан засмеялся.

Второе сражение за этот день было закончено. Потерпевшие полное поражение прао даяков поспешно уходили от выстрелов противника.

III. Возвращение к берегу

— Привет вам, друзья мои! — сказал Сандакан, взойдя по спущенному трапу на палубу яхты, когда сражение с даяками было окончено и на судах флотилии Сандакана водворился полный порядок. — И тебе, друг! — отвечали ему находившиеся на яхте Янес, Тремаль-Наик и его верный спутник Каммамури, индус, испещренное рубцами бронзовое лицо которого показывало, в каком количестве кровавых боев участвовал этот человек и сколько опасностей пережил.

Первым, кого дружески обнял Сандакан, был Янес.

— Здравствуй, раджа Ассама! — повторил он свое приветствие. — Ты ради меня покинул с таким трудом и с такими опасностями завоеванное нами для прелестной Сурамы, твоей жены, королевство…

— Мог ли я оставаться в Ассаме, когда моя рука нужна другу? — отозвался Янес, отвечая на привет Сандакана. — И потом, в Ассаме все спокойно. Сурама правит нашим маленьким народом, как будто весь свой век сидела на троне, англичане еще далеко от Ассама… А мне хотелось узнать, что и как курят на острове Борнео. Может быть, найдутся какие-нибудь особенные сигары… Право, я не жалею, что отправился в поход!

— Давно на вас напали даяки? — продолжал спрашивать Сандакан.

— Порядочно! — ответил Тремаль-Наик, видя, что Янес занялся важным делом — раскуривает новую сигару исполинского размера. — Мы еще с полуночи были вынуждены время от времени выдавать пару выстрелов, чтобы держать даяков на почтительном расстоянии. И это, как видишь, не помогло.

— И под утро, — вставил между двумя затяжками Янес, — даяки стали столь же назойливыми, как и комары!

— А ты, друг, как поживаешь? — обратился к Тремаль-НаикуСандакан.

Индус пожал плечами.

— Если говорить правду, скучно, друг! В Ассаме так спокойно, как» как не знаю где! Никто не нападает, никто не нуждается в защите. Янес назначил меня главнокомандующим своих войск, а Каммамури — начальником артиллерии. Но нам обоим буквально нечего делать. И все трое, да, все мы трое тоскуем. Ты знаешь, о чем?

— Скажи, старый друг и соратник! — ласково произнес Сандакан, кладя руку на плечо индуса.

— О Мопрачеме! О твоем орлином гнезде, где находили себе пристанище морские орлы. О Мопрачеме, имя которого было пугалом для тысяч островов океана! — страстно сказал индус.

По лицу Сандакана пробежала тень. Взор его потух, рука, казалось, дрогнула.

— Да, Мопрачем, родной для меня Мопрачем! — сказал он глухо. — Наше гнездо, наш остров… Я столько лет обладал им, столько сил и энергии истратил на защиту его от покушений алчных раджей Борнео, от притязаний еще более алчных англичан и голландцев! И столько моих друзей погибло там, защищая его до последнего вздоха. И все было напрасно, все пошло прахом!

— Да, но мы живы. Мы сильны, мы крепки. Нас боятся. И мы поможем тебе, Сандакан, отвоевать у врагов страну твоих предков, взамен потерянного Мопрачема! — сказал серьезно Тремаль-Наик.

— Знаю, спасибо! — отозвался Сандакан. — Но довольно об этом! Не стоит оглядываться назад. Посмотрим лучше вперед! Я хочу посоветоваться, что делать.

Как мы сказали раньше, снять с мели яхту Янеса было не слишком сложно, когда на помощь пришло паровое судно Сандакана. Однако была еще опасность, что даяки, хотя они и понесли уже большие потери, повторят нападение. Но или урок, данный им на рассвете, был слишком жесток, или мстительные и кровожадные, ничем не пренебрегающие в борьбе даяки рассчитывали устроить Сандакану и его друзьям какую-то ловушку в более удобный момент — нападения пока не было. По крайней мере, когда маленькая флотилия Сандакана возвращалась к покинутому им ночью месту на краю залива Балуду, экипаж яхты и парохода угадывал присутствие врагов только по неистовым крикам, доносившимся из глубины прибрежных зарослей, да по какому-то таинственному звону, по-видимому, служившему сигналом.

Тем не менее экипаж флотилии все время держался настороже.

По прибытии к месту стоянки Янес заинтересовался, увидев связанного по рукам и ногам Назумбату.

— Кто это, Сандакан? — спросил он.

— Изменник! — ответил тот коротко. — Шпион, с хитростью змеи прокравшийся в ряды моих людей. Но я изобличил и настиг его. Теперь он волей-неволей должен сослужить мне службу.

Разговор был прерван Самбильонгом, явившимся к берегу с докладом. Он сообщил, что занятая воинами Сандакана котта за время его отсутствия не подвергалась нападению даяков, все пленники, захваченные при штурме, находятся под надежной охраной. Но, судя по разнообразным звукам, доносившимся издалека сквозь чащу леса, тревога все же распространялась по окрестностям. По словам Самбильонга, он лично, забравшись на верхушку высокого дерева, обследовал окрестности. Нигде не было и следа вражеских отрядов.

Выслушав доклад своего помощника, Сандакан сказал, обращаясь к друзьям:

— Я опасаюсь, что нечего и думать совершить неожиданный набег на страну Голубого озера, на край моих предков. По-видимому, авантюрист, овладевший моим наследством, ожидал нашего прихода и принял свои меры. И очень может быть, эта собака, попавшая к нам в руки, этот предатель Назумбата, сыграл здесь не последнюю роль.

Назумбата, слышавший эти слова, вздрогнул и побледнел. Но на него никто не обращал внимания. Однако несколько минут спустя Сандакан приступил к форменному допросу шпиона, и тот под угрозой пыток и смерти заявил следующее: белый раджа, то есть авантюрист-европеец, силой и беспредельным коварством овладевший наследством Сандакана, был уже преклонных лет, но еще бодрым и энергичным. В окрестностях озера он пользовался репутацией человека, который не знал, что значит щадить слабого и беззащитного. Окружив себя наемниками из отбросов населения Борнео, людьми, изгнанными за всевозможные преступления, отверженными даже дикими племенами, он правил страной с жестокостью, не знавшей предела, при помощи целой армии шпионов и наушников, продавших подозрительному самозванцу радже даже своих родных и участвовавших во всех творимых им беззакониях. Опасаясь возмездия со стороны Сандакана, белый раджа принимал разнообразнейшие меры предосторожности, и, действительно, он благодаря Назумбате знал о готовящемся походе на страну Голубого озера.