Десмонд Бэгли - Ураган Уайетта Страница 7

— Нечто подобное произошло и на Гаити?

— На большинстве островов — на Гаити, Кубе, в Доминиканской республике.

Костон ухмыльнулся.

— В Доминиканской республике это происходило не раз. — Он отхлебнул из стакана. — Я полагаю, по поводу мыса Саррат есть какой-то договор?

— Это можно назвать и так. Американцы арендовали мыс в 1906 году за тысячу золотых долларов в год, — неплохая сумма для того времени. Сейчас, вследствие инфляции, президент Серрюрье получает 1693 доллара. — Он сделал паузу и добавил: — и двенадцать центов.

Костон хмыкнул.

— Неплохая сделка с точки зрения американцев, хотя немного и жесткая.

— То же они проделали на Кубе с базой Гуантанамо. Кастро получает от них вдвое больше, но я думаю, он предпочел бы иметь Гуантанамо, а не американцев.

— Еще бы.

— Флот старается укрепиться здесь и использовать эту базу в качестве замены Гуантанамо в случае, если Кастро решит отобрать ее у американцев. По-моему, возможность такая имеется.

— Имеется, — согласился Костон. — Не думаю, что он может вернуть ее силой, но при удачных политических обстоятельствах прибегнет к шантажу и сможет достичь своей цели.

— Как бы то ни было, у американцев есть мыс Саррат, — сказал Уайетт. — Но он далеко не так хорош, как Гуантанамо. Залив Сантего мелкий, даже легкий крейсер сюда не зайдет. А чтобы только достичь уровня Гуантанамо с точки зрения оборудования и удобств, понадобится еще двадцать лет и миллионов двести долларов. Хотя как воздушная база мыс Саррат оборудован неплохо, поэтому мы и используем его в качестве центра для изучения ураганов.

— Да, мисс Марлоу говорила мне об этом, — начал было Костон, но тут вернулись Хансен с Джули, и он решил воспользоваться случаем, чтобы пригласить Джули на танец.

— Вы не собираетесь предложить мне выпить? — вопросил Хансен.

— Пожалуйста, наливай, — сказал Уайетт и в это время увидел, как в комнату вошел Шеллинг с еще одним офицером. — Скажи мне, Гарри, каким образом удалось Шеллингу получить чин капитана третьего ранга?

— Не знаю, — сказал Хансен, присаживаясь к столу. — Наверное, потому, что хороший метеоролог. Офицер из него, как из быка дойная корова. Настоящий офицер должен вести людей, а этот не может быть даже вожатым у девчонок-скаутов. Так что он получил повышение по линии специальности.

— Я расскажу тебе кое-что, — сказал Уайетт и поведал Хансену об утреннем разговоре с Шеллингом. Он закончил рассказ словами:

— Он думает, что метеорология — точная наука. Прямо как говорится в учебниках. Такие люди пугают меня.

Хансен засмеялся.

— Дейв, ты столкнулся с типом офицера, который не так уж редок в старом добром американском флоте. Пентагон просто кишит ими. Он всегда действует по уставу по одной простой причине — в этом случае он никогда не ошибется, а офицер, который не ошибается, считается надежным и удобным.

— Надежным! — Уайетт почти сорвал голос. — Да в своей работе он так же надежен, как гремучая змея. В его руках жизни людей!

— Большинство морских офицеров отвечают за людские жизни, — сказал Хансен. — Послушай, Дейв, я тебе скажу, как надо обращаться с такими парнями, как Шеллинг. У него скрытный ум, он сам как стенка. Сквозь него не пройдешь. Значит, надо идти в обход него.

— Это мне трудно. У меня же нет статуса. Я не имею отношения к военно-морскому флоту, я даже не американец. Он составляет сообщения для Бюро погоды, они поверят ему.

— Ты что-то сильно переживаешь по этому поводу. В чем дело?

— Черт его знает. У меня странное предчувствие, что все скоро пойдет не так, как надо.

— Ты имеешь в виду Мейбл?

— Да, наверное, Мейбл. Я не вполне уверен.

— Я тоже по этому поводу переживал, когда копошился в его брюхе, — сказал Хансен. — Но сейчас я вполне успокоился.

Уайетт сказал:

— Гарри, я родился здесь и мне довелось здесь увидеть кое-какие странные вещи. Я помню, когда я был еще мальчишкой, нам сообщили, что приближается ураган, но мы можем не беспокоиться, — он пройдет в милях в двухстах от Гренады. Никто и не стал беспокоиться, кроме жителей горных районов, которым, кстати, никто ничего так и не сообщил. Там много истинных карибцев, у некоторых тысячелетние корни в районе Карибского моря. Они укрепили двери встроенных в породу амбаров и спрятались в них. Когда ураган подошел к Гренаде, он вдруг сделал резкий поворот вправо и чуть не затопил остров. Откуда эти горные жители знали, что ураган повернет?

— У них было предчувствие, — сказал Хансен. — И хватило здравого смысла прислушаться к нему. Со мной так тоже бывало. Я однажды летел в облаке, и вдруг что-то словно толкнуло меня. Я рванул рычаг и немного снизил высоту. И будь я проклят, если в том слое, где я только находился, не объявился гражданский самолет. Он просвистел надо мной на расстоянии комариного носа.

Уайетт пожал плечами.

— Как ученый я должен полагаться не на свои чувства, а на то, что я могу измерить. Я же не могу продемонстрировать свои ощущения Шеллингу.

— Черт с ним, с Шеллингом! — сказал Хансен. — Дейв, я не думаю, что найдется хоть один крупный ученый, который бы не двигался вперед с помощью интуиции. Я все же считаю, что ты должен обойти Шеллинга. Что ты думаешь о том, чтобы поговорить с командующим?

— Я посмотрю, как пойдут дела завтра, — сказал Уайетт. — Я хочу убедиться в том, что перед нами действительно настоящий ураган.

— Не забывай о своих чувствах к Мейбл, — сказал Хансен.

— Какие же чувства ты испытываешь к этой Мейбл? — раздался сзади холодный голос Джули.

Хансен расхохотался и приподнялся со стула. Джули жестом руки усадила его обратно.

— Все ноги оттанцевала, — сказала она. — А я еще ничего не пила. Следующий танец мы пропустим. — Она бросила взгляд на Уайетта. — Кто эта Мейбл?

Хансен подавился смешком.

— Это одна из девочек Дейва. У него их целый набор. В прошлом году была Изабель, помнишь, Дейв? Ты славно и весело побаловался с ней.

Уайетт сказал:

— А тебя она неплохо отколошматила, если не ошибаюсь.

— Но мне удалось вырваться из ее объятий. Костон щелкнул пальцами и, словно в озарении, воскликнул:

— Да вы же говорите об ураганах, правда?

— Зачем это ураганам дают женские имена? — спросила Джули с оттенком неудовольствия.

— Так их легче запомнить, — сказал Уайетт с невозмутимым лицом. — И трудно забыть. Кажется, ассоциация женских клубов Америки выдвинула протест по этому поводу, но у них ничего не вышло. Один раунд борьбы между полами был выигран.

— Я бы хотел познакомиться с вашей работой, — сказал Костон. — В профессиональном плане, я имею в виду.