М Фоменко - Брат гули-бьябона. Рассказы и повести о снежном человеке. Том II Страница 7

У каждого человека, думал я, есть навязчивые идеи… Одни пересекают океан на парусной лодке, другие штурмуют вершины Аннапурны или Хан-Тенгри, третьи стремятся достичь самых глухих океанских провалов… Я сорок лет пытался найти йети…

Слухи об этих созданиях ходили давно, а в 1937 году в одном из районов Восточного Непала его следы обнаружил сэр Джон Хант. В 1925 году с йети встретился греческий путешественник А. Тамбоци, но отказался поверить своим глазам… Это создание называли по-разному, но шерпское «йети» пошло от тибетского «тех»: «йех» — «скалистое место», «те» — термин, присвоенный данному существу. Шерпы всегда считали, что есть две разновидности йети. Это «дзу-те», более крупная и встречающаяся редко, и «мих-те», как-то связанная с человеком. В чем проявляется эта связь, до сих пор остается не совсем ясным, но живет этот зверь или человек на обширной, усеянной валунами, альпийской зоне, откуда спускается на ледники и морены со своими неясными целями. В холодные зимние месяцы йети тянется к человеческому жилью, но никогда не приближается к человеку…

Йети опять закашлялся… Лунный свет пятнами ложился на йети… Это же тебя, думал я, разыскивала экспедиция Ральфа Иззарда в 1954 году! Но не Иззард, а я нашел йети, хотя и Иззард был к этому близок — однажды вместе с Джералдом Расселом, биологом экспедиции, он в течение двух дней шел по следам двух йети. И хотя йети он не настиг, все-таки лишний раз сумел убедиться, что йети робок и мал, и вряд ли может взять на себя ответственность за приписываемую ему агрессивность. Заподозрив, что какая-нибудь пастушечья хижина обитаема, йети обходили ее далеко стороной и не считали для себя зазорным, например, сесть на верхушку крутого сугроба и съехать в таком положении вниз. Иззард умудрился сделать снимки, подтверждающие столь странный способ передвижения, и фотографии эти доказывают, что он имел дело с необыкновенными созданиями, кем бы они ни оказались…

Невыразимо хотелось спать, и я вслух подумал: сорок с лишним лет я рвался в Непал, чтобы увидеть хотя бы следы таинственного существа, может быть, нашего предка, неведомо как перенесшего нашествие льдов, столкновения с хищниками, и вдруг, сейчас, переживая свой звездный час, я чувствую только одно желание — спать, спать, спать… Протянув руку, я достал фонарь. Вспышка вырвала из темноты плоское оскаленное лицо йети, и я вздрогнул. Я готов был допустить, что, наверное, именно от встреч с такими существами пошли легенды об оборотнях — искаженное лицо с выступающими челюстями, маленькая голова, плечи, покрытые массой рыжих волос…

— Без этих доисторических шуток, — сказал я, — когда человек мыслящий просыпается в лапах каннибала-неан-дертальца….

Но йети был слишком слаб, чтобы решиться на что-то. Я выключил фонарь, и опять снаружи раздался тот же заунывный крик, что я слышал во время спуска. Он раздавался совсем рядом, его не могли заглушить даже порывы ветра, и, медленно расшнуровав палатку, я вылез наружу.

На другой стороне озера вспыхнула огненная дорожка — сыпались камни. А впереди, на снежнике, я увидел черного альпиниста.

Кто это? — думал я. Правда, заблудившийся альпинист или шерп, решивший, несмотря на мистический страх перед йети, вернуться ко мне?.. С обрывов падали хлопья снега. Я смахнул их со щеки и пронзительно свистнул.

Тень приблизилась — крупная, взлохмаченная, переставшая быть тенью, и я замер от восторга и неожиданности. Это был еще один йети, приземистый, сильный, со свисающими ниже колен руками. Тяжелое надбровье, увеличенное не в меру густыми бровями, нависало над глазами, а гребень на голове напоминал лохматую митру. Он молча разглядывал меня, и я подумал, что он не так уж труслив. По крайней мере, он ничем не напоминал своего больного собрата… Пришел ли он за ним?.. Мне очень хотелось как-то вступить с йети в общение, выразить ему словом или движением, что я не замышляю зла, что мне просто хочется побыть рядом, и, глядя на него, я невольно задавал себе вопрос — чувствует ли он, что нас связывает некое родство?..

Видимо, йети только что занимался обедом — из уголка его большого рта небрежно, будто сигара, свешивался корешок рододендрона. Я не выдержал и рассмеялся.

Йети приблизился еще на шаг и угрожающе зарычал. Он был моего веса, но, несомненно, сильней. Я старался не смотреть на йети слишком долго, а время от времени даже отворачивался… Тем не менее, я видел, что йети был чем-то встревожен, и я негромко сказал, обращаясь в глубь палатки:

— Мистер йети, за вами пришли. Видимо, родственник… Мой голос поверг пришедшего в изумление. Он заворчал и, неуклюже переваливаясь в снегу, отошел в сторону, не спуская с меня пронзительного взгляда, в котором мне чудились страх и угроза. Ветер бросил на нас снежные хлопья, и йети нервно мотнул головой. Я повторил этот жест. Теперь я чувствовал неуверенность йети, и он, как бы отступая, заунывно и протяжно крикнул. Я не знал, что его пугало и настораживало, но йети явно был напуган и не хотел оставаться рядом с палаткой. Я чувствовал жалость, смешанную, правда, и с облегчением, когда он неожиданно бросился бежать вверх по склону.

Не знаю, что его могло так встревожить… Влез в палатку и почувствовал, каким жаром несло от больного, сжавшегося в углу… Доживет ли он до утра?.. Я думал о нем, как о младшем брате, и вдруг в голову мне пришло — сколько же нам лет? Нам, всему человечеству?..

Геологи научились датировать летопись планеты, астрономы вычисляют возраст звезд, астрофизики знают возраст Вселенной. Но когда, где и как появились мы — люди? И что следует считать днем нашего рождения?.. На это ответить не так просто, ибо кого из наших предков можно назвать человеком — питекантропа, синантропа, австралопитека, неандертальца?..

Наука постепенно заполняет эволюционную лестницу, но не все находки ложатся в одну цепь, бывают странные звенья, выпадающие из этой цепи… Одну из таких находок сделал в Африке в 1959 году археолог Луис Лики, нашедший остатки человеческого предка, названного им зинджантропом. Находка интересная, но, казалось бы, не более… Однако, продолжая работы, Лики нашел череп другого существа, названного им «человекомумелым».

И этот «умелый» по своему физическому типу был гораздо более близок к нам, чем зинджантроп. У него не было развитых надбровных дуг, низкого, скошенного назад лба и тяжелой верхней челюсти. А сенсационность находки заключалась в том, что «умелый» был старше зинджантропа! То есть примитивные существа жили позднее, чем существа высокоразвитые!..