Василий Немирович-Данченко - Чёрный рыцарь Страница 7

Чума заставила его выйти из добровольного заключения.

Когда все бежали от умиравшего, отшельник приходил к нему и служил до последней минуты; метавшихся в смертельной тоске он обнимал и касался устами их болящих и точивших смрадный гной язв. Когда его просили молиться, он отказывался, говоря, что его молитва неугодна Богу, — лишь раскрывал Евангелие и читал благую весть до тех пор, пока зачумлённый не терял сознания. Все ходившие за больными умирали. Его, казалось, щадило небо. И отшельник удалялся к себе, опустив голову, или от одного умершего переходил к другому, ещё умирающему.

Замок Чёрного рыцаря недолго был пуст… У него оказался далёкий родственник. Когда было уже окончательно решено, что настоящий граф погиб в Палестине и не вернётся домой, родственник этот явился сюда со стражей и положил свою властную руку на всё его окружавшее. Поселяне затрепетали. Оказалось, что в жилах нового господина текла кровь проклятого рода. Этот оказался так же жесток, как и правивший до него страною. Опять на виселицах болтались ни в чём неповинные люди, в подземельях вновь оказались неведомо за что запертые узники. Из-под топора палача обильно лилась кровь. Суверен отнимал не только жизнь, но и честь своих вассалов. Скоро не было здесь не обесчещенной им девушки, не отторгнутой от супружеского ложа красавицы. Не один он — каждый из его воинов считал себя вправе бесчестить, убивать и грабить. Скоро стон пошёл по всей окрестности. Отшельник на себе испытал железную руку владельца. Как-то лошадь последнего испугалась его мрачной и закрытой плащом с головы до ног фигуры и понесла. По приказанию владельца пустынника схватили и, избив палками, полуумирающего оставили на дороге… Тут он лежал всю долгую ночь. Мимо бежали волки и не тронули его… Когда рассвело, он увидел вдали несколько воинов с толпою захваченных ими людей… Они остановились на роздых около того места, где лежал отшельник. Прислушиваясь к их стенаниям и жалобам, узнал он, что их вели на казнь за то, что они осмелились вступиться — одни за своих дочерей, другие за жён, третьи были слишком зажиточны, и опричники графа хотели их гибели, чтобы завладеть их имуществом.

— Когда назначена казнь? — шёпотом спросил отшельник у ближайшего.

— Через неделю — в следующее воскресенье!

— Успокойтесь и молитесь Богу… Если Он поможет, рука палача не коснётся вас!

Затем отшельник обратился к одному из воинов и предложил ему продать лошадь. Тот изумился. Отшельник бросил ему горсть золота. Солдат взял его и оказался на сей раз честен, отдал коня. Когда этот вскочим на седло, все изумились. Его приёмы обнаружили опытного ездока… «Ещё раз: надейтесь на Бога и молитесь Ему»…

Случилось нечто необычайное…

Императору доложили, что какой-то отшельник, не открывая своего лица, с утра добивается у ворот его дворца быть допущенным к нему. Его гнали прочь, били, но он с удивительною настойчивостью хватал за платье каждого рыцаря, проходившего мимо, и умолял сказать о нём императору. Император приказал его впустить.

— Кто ты?.. — спросил он.

— Чёрный рыцарь… Граф и суверен гор и равнин Торрены и Ривы!..

И он подал императору связку пыльных пергаментов. Все оцепенели. Государь осмотрел документы.

— Я поверю тебе только тогда, когда ты мне покажешь знак, который, я знаю, красуется на всех членах твоей фамилии.

Отшельник сбросил плащ. Придворные ахнули. Худое, изуродованное лицо, с отрезанным носом и оборванными ушами, всё в шрамах, плечи в синяках и кровавых подтёках от ран и ударов, спина исковерканная палками нового владельца его земель — так и бросились в глаза окружающим. Но на груди, под слоем грязи, когда её обмыли, оказался действительно знак этой фамилии — птица со змеёю в когтях…

Досказывать недолго.

Владения были возвращены Чёрному рыцарю. Осуждённые его родственником поселяне были освобождены.

Он дал свободу своим вассалам, а замок и ближайшие к нему земли подарил ордену св. Доминика. Скоро в серых стенах и башнях устроился монастырь.

Ему предложили пострижение.

Чёрный рыцарь признал себя недостойным. Он до самой смерти оставался при обители как слуга, исполнявший самые чёрные и трудные работы. Никогда не являлся он к исповеди и причастию… Так прошло ещё двадцать лет… Чёрный рыцарь, уже седой старик, куда-то пропал… Первое время не хватились, потом стали искать отшельника, но его нигде не было. О нём было забыли совсем, как вдруг — из одной расщелины в скале стали замечать по ночам точно раскидывавшееся оттуда в высоту и по сторонам сияние.

Народ начал собираться туда.

Монахи тоже… Вспомнили, что тут находилась одна из самых ужасных темниц Чёрного рыцаря.

Ещё живший где-то далеко престарелый мажордом был вызван в замок. Он указал ход. Проникая во тьму подземных жил, монахи, спускаясь всё ниже и ниже, дошли, наконец, до страшного угла, сплошь заваленного костями и остатками забытых здесь жертв…

Посреди них стоял на коленях отшельник, обнимая руками громадный каменный крест.

К нему кинулись все. Подняли капюшон, закрывавший его лицо, — увы, Чёрный рыцарь был мёртв!

Долго ещё после того сияние разливалось по ночам над этим местом, где вскоре был сооружён подземный храм.

Поселяне забыли имя Чёрного рыцаря, но хорошо помнят легенду о нём.

Мне передал её монах, когда мы сидели вдвоём под навесом зелёных ветвей за стаканами доброго Сан-Поло.

Солнце сияло так весело, так громко и задорно пели птицы, так ласкающе шептала молодая листва, и так мирно журчал ручей, переливаясь с камня на камень у наших ног!..

И казалось таким счастьем жить теперь, когда ни таких феодалов, ни таких нравов нет уже более!..

1904

Примечания

1

Тебя, Бога, хвалим — лат.