Александр Казанцев - Искатель. 1972. Выпуск №4 Страница 7

Я хотел ответить ей, что готов совсем не дышать, лишь бы смотреть на нее, но, к счастью, удержался от этой глупости, продолжая жадно глотать воздух.

— Ты еще не можешь прийти в себя?

— Не могу, — признался я.

— Ива ничего не сказала тебе о Великом Долге?

— Сказала.

— И ты не понял, что это имеет отношение ко мне?

— Нет.

— Ты поймешь, когда узнаешь, что для этого разговора я не могла довериться даже заброшенным галереям города.

Я никогда не понимал Кару Яр до конца. Не понимал ее и сейчас. На миг я вдруг почувствовал себя счастливым. Но она улыбнулась мне… Улыбки бывают разные. Эта улыбка сразу привела меня в себя.

— Скажи, Инко, ты все еще бредишь гибелью Земы, как тогда на ложе после ранения?

Я кивнул.

— Расскажи, — потребовала Кара Яр.

Я пересказал Каре Яр некоторые из своих ночных видений.

Она слушала содрогаясь.

— Это ужасно, — наконец сказала она, поведя плечами. — Я тоже думала об этом, но не так зримо.

— И ты тоже? — удивился я.

— Потому я и попросила Иву прислать тебя сюда.

— Я здесь.

— Тогда слушай. Есть Великая Тайна, которую хранят марианки в течение полумиллиона циклов Мара.

Кара Яр вдруг прислушалась, подошла к вращающемуся тамбуру, словно в нем кто-то мог спрятаться.

— Что это за тайна марианок? — спросил я.

— Да, что это за Великая Тайна марианок? — раздался голос Нота Кри, вышедшего из тамбура.

Кара Яр с вызовом посмотрела на него. А он перешел на глубокое дыхание и спокойно сказал:

— Я встревожился за Инко Тихого, ибо он побежал без дыхания впервые после ранения. И не сразу вернулся. Потому я почел за свой долг последовать за ним.

— Спасибо тебе, Нот Кри. Ты снова готов был спасти меня.

— Но, оказывается, тебя приобщают здесь к Великой Тайне, каковую не знал еще ни один марианин.

— Если не считать Великого Старца, завещавшего марианкам хранить его Запреты, и если не считать тебя, — высокомерно сказала Кара Яр.

— Как? — удивился Нот Кри. — Ты намереваешься и меня приобщить к этой Тайне?

— Да, теперь и тебя… и всех мариан! — с вызовом бросила Кара Яр. — Великий Старец был фаэтом, впервые ступившим на Map. Он хотел оградить мариан от несчастий, выпавших на долю обитателей Фаэны.

— Эти сказки мы слышали, — усмехнулся Нот Кри.

— Тайна заключается в том, что это не сказки, а подлинная история наших предков. Эти сказки потому и воплотились в действительность, что марианки оберегали своих детей.

Нот Кри пожал плечами.

— Подлинная история? — вмешался я. — Значит, энергия распада действительно существовала? И можно двигаться в пустоте без отталкивания, лететь на другие космические тела?

Кара Яр опустила голову и кивнула.

— Престранно, — заметил Нот Кри, — отчего же именно марианкам дано было Знание этих Тайн? И в чем смысл их сохранения?

— Марианки давали жизнь новым поколениям, и для них было естественным оберегать будущие жизни даже ценой собственной. На Маре никого не убивают, но марианка сама не сможет жить, если нарушит завет о том, что мариане никогда не должны возвращаться мыслью к проблеме распада вещества, чтобы не использовать ее друг против друга, как сделали это их предки — фаэты. И никогда мариане не должны знать принципа движения без отталкивания, рождающего снаряды смерти, пусть для них это навсегда останется только сказкой и не вспыхнет мечтой.

Кара Яр кончила. Я бросился к Ноту Кри и обнял его:

— Ты мой друг! То, что открыла нам Кара Яр, показывает марианам путь к спасению земян, наших братьев по крови и разуму!

Нот Кри осторожно освободился от моих объятий:

— Ежели бы я верил старым сказкам, я согласился бы с тобой. Но все равно усомнился бы в возможности повторить долгий путь предков.

— Да, марианки полмиллиона циклов скрывали даже само существование Великих Тайн, — снова заговорила Кара Яр. — Они охраняли опасные знания не только ценой собственной жизни, но даже ценой счастья. Слушайте, я расскажу вам историю, которую передавали из поколения в поколение матери дочерям.

— Поистине сегодня день необычных сюрпризов, — заметил Нот Кри. — Попробуем почувствовать себя марианками.

— История любви Томе и Эны трогательно проста. Их свел Великий Случай, словно выполнявший закономерную необходимость. Они встретились во время празднования конца учения. Молодежь танцевала и пела в одной из дальних пещер, где стояла в ту пору еще доступная всем статуя Великого Старца, одного из первых мариан, ступивших на планету. Это был могучий старец! Огромный рост, высокий, испещренный морщинами лоб, ниспадающая на грудь борода… Молодые мариане веселились от всей души, для забавы надевая на себя герметические шлемы скафандров, чтобы их нельзя было узнать. Томе увлекся своей партнершей по танцу, даже не увидев ее лица, настолько звучен и нежен был ее даже приглушенный маской голос. Но когда она сняла свой шлем, то оказалась именно такой, как он ждал. Сам же Томе превзошел все, что могла ожидать влюбленная в него Эна. Любовь в ту пору владела марианками в большей степени, чем следовало бы. Почувствовав в своем несравненном Томе желание оставить неизгладимый след в Знании Мара, Эна подсказала возлюбленному, что Великий Старец наложил запрет на те области знания, которые привели к гибели прекрасную планету Фаэна. Это касалось прежде всего представления о «неделимых» частичках, из которых состоит все. Если заставить неделимые распасться на еще меньшие кирпичики, то освободится энергия, с которой не справиться даже подземному теплу нынешнего Мара. Честолюбивый Томе ухватился за подсказанную ему мысль, назвав запреты Великого Старца невежественным суеверием. Уединившись в далекую пещеру, он осуществил опыты, которые знакомы были лишь далеким предкам мариан, обитавшим на погибшей Фаэне. Узнавая об успехах любимого, Эна все больше терзалась сознанием того, что нарушила обет охранения Великих Запретов, который дает каждая марианка своей матери. И скоро жизнь стала невмоготу нарушительнице. Она покаялась Совету Матерей, который предоставил ей самой судись себя. И однажды дверь шлюза, пробитая в отвесной скале, открылась и девушка, стройная, как тонкий сталагмит, ринулась в пустыню. Волосы ее развевались, не прикрытые шлемом, голова запрокинулась, рот открылся в исступленном дыхании. Через прозрачные створки за нею в ужасе наблюдали шлюзовые. Они не хотели выпускать ее, когда она без скафандра рвалась наружу. Но появились две одетые во все черное марианки из Совета Матерей и остановили шлюзовых. Из шлюза так же без скафандра выбежал молодой марианин. Глотая бесполезный для дыхания воздух, он едва добежал до тела подруги и замертво рухнул рядом. Печально смотрели на погибших влюбленных шлюзовые и марианки из Совета Матерей. Потом они облачились в скафандры и вышли в пустыню за уже окоченевшими телами. Обитателям глубинных городов было объявлено, что Томе и Эне умерли от любви, не подозревая о взаимности. Такое предание, как вы знаете, и передавалось из поколения в поколение на протяжении почти полумиллиона циклов… Но на самом деле причина гибели влюбленных была совсем иной.