Виталий Закруткин - Человек со шрамом Страница 8

Вертер подумал, выкурил папиросу и, понизив голос, прошептал:

— Должен сказать вам, господин Одинцов, что я не столь несговорчив, как вы. Если угодно, я готов отправиться с поручениями вашего командования в Румынию или в Венгрию...

Сделав паузу, Вертер многозначительно добавил:

— Если мне хорошо заплатят...

Андрей сухо засмеялся.

— Нет, капитан. У нас достаточно наших разведчиков, бескорыстных, отважных. Теперь уже вам придется отдыхать...

10.

Прошло пять месяцев. В жестоких боях с немцами наши полки отстояли Кавказ и зимой погнали врага на север. И опять для разведчиков наступила страдная пора: отступая, немцы создавали мощные узлы сопротивления, огрызались, хитрили, заметали следы, бросались в контратаки.

И в этом огромном потоке событий, в этом движении трудно было разобраться, даже на том маршруте, по которому шел казачий полк.

Андрей и его разведчики шли по пятам отступающего врага, опережали его, разведывали укрепленные рубежи, спешно возводимые немцами, захватывали пленных, и уже по всему фронту шла слава о заслуженных мастерах разведки казачьего гвардейского полка...

Пришла весна. На истоптанных полях зазеленели травы, над степью, как волшебные корабли, поплыли золотые облака. В разоренные станицы вернулись взмученные люди.

Первого мая в приморский поселок, где стоял казачий полк, пришел указ правительства о награждении гвардии лейтенанта Андрея Михайловича Одинцова орденом Ленина. Утром член Военного Совета, седой генерал в очках, вручил Андрею четвертый по счету орден и горячо поздравил его с наградой. Днем Андрей читал разведчикам первомайский приказ Главнокомандующего.

— Тут есть слова маршала, обращенные к разведчикам, — торжественно сказал Андрей, — прошу запомнить сталинские слова...

И Андрей внятно и громко прочитал своим боевым друзьям:

— «Изучать противника, улучшать разведку — глаза и уши армии, помнить, что без этого нельзя бить врага наверняка»...

— И выходит, значит, — серьезно сказал Андрей, — что армия без разведки не может взять верх над врагом. Вот что значит разведка, — глаза, которые должны все видеть, и уши, которые должны все слышать...

Потом Андрей лежал на берегу моря. Рядом с ним сидела Галина. Оба они смотрели туда, где в морской дали синели очертания занятого немцами старинного русского города. Над морем носились белокрылые чайки, светило солнце и гулял ветер. И город на горизонте, качаясь, как мираж, звал к себе.

Андрей сказал девушке:

— Мы пойдем туда, Галя. Это большое счастье — приходить первым туда, где нас ждут.

Андрей задумался. Морские волны, набегая на каменистый берег, вскипали молочно-белой пеной и, откатываясь, таяли, словно кто-то сжигал тонкие кружева. По горячей прибрежной тропке пробежала изумрудная ящерица и скрылась в траве. В осоке стрекотали кузнечики, а вверху, сверкая слюдяными крылышками, носились стрекозы.

Взглянув в лицо Галины, — она лежала, закрыв глаза, — Андрей вдруг решил сказать ей, что любит ее, что она, эта девушка, хороша, как ветер над морем, как легкое облако. И еще много красивых слов хотел сказать Андрей, но сказал о другом:

— Очень хорошо у нас на земле, — так он начал, — очень хорошо... Но самое большое счастье — бороться за эту землю.

Галина приоткрыла глаза.

— Верно... Вы красиво живете, товарищ... товарищ гвардии лейтенант. Про вас книжку можно писать.

— Про всех разведчиков книжки можно писать, — убежденно сказал Андрей. — Вот, смотри, Галя, на том берегу город. Больше года враги мучают в этом городе наших людей. И думают враги, что туда никто не пройдет. А я пойду туда. И Гелашвили пойдет, и дядя Прохор, — и каждый разведчик...

— Я тоже пойду, — вспыхнула Галина.

— Да, я знаю, ты тоже пойдешь. — Андрей ласково посмотрел на девушку. — И подумай, Галя: наши еще далеко, немцы спокойны, а разведчик тут как тут. Идешь себе незаметный, неслышный, человек-невидимка, идешь сквозь тысячи врагов, сквозь тысячи смертей, и знаешь, что за тобой твой полк, дивизия, армия, — вся наша Родина. Разве это не самое большое счастье?

— Да, это большое счастье...

Галина остановилась на полуслове, и Андрей подумал, что она сейчас добавит: «товарищ гвардии лейтенант». Но она не сказала так, только тихонько коснулась теплой ладонью его руки.

Море светилось. Море мерцало солнечным золотом, и в неясной дали над городом вставала темная ветровая туча — предвестье больших боев.