Владимир Понизовский - Посты сменяются на рассвете Страница 8

Правительство Испанской республики обратилось с призывом о помощи ко всем странам мира. Однако Англия, Франция, Соединенные Штаты предпочли не услышать этого призыва, поспешили заявить о своем «невмешательстве». Это и нужно было агрессорам. И только правительство Советского Союза предоставило Испанской республике многомиллионный кредит и начало поставлять ей оружие.

Волонтеры из многих стран всеми возможными и невозможными путями пробирались за Пиренеи, на помощь защитникам республики. Среди них были и коммунисты-интернационалисты из Советского Союза. Лаптев, как только узнал о такой возможности, начал писать рапорты «по начальству». Рапорт за рапортом. Отказано — тут же готов следующий. Пока не вызвали в Москву, в наркомат.

Пожилой генерал — два ромба в петлицах — постучал карандашом по стопке его посланий, оценивающе оглядел.

— Приметный ты со своими прядками, — показал на его седые подпалины. — И нос у тебя гузкой, не западноевропейский нос.

— При чем тут нос, товарищ комдив? — удивился Лаптев. — А голову обрею, как Котовский.

— Не принято там бритоголовым. Чему вас только учили? — И, не дав Андрею выложить аргументы, неожиданно спросил: — Когда сможешь ехать?

— Хоть послезавтра! Только бы в Минск за вещами заскочить!

— Никаких вещей. И если ехать — то завтра.

— Так точно, завтра!

Мать Андрея уже давно жила в Москве — со времени его курсантства. Вечер он провел с нею. Утром, как бы между прочим, сказал:

— По старому адресу пока не пиши. Если от меня долго не будет писем — не волнуйся: посылают далеко на Север, в командировку. На несколько месяцев — а там сама знаешь, как с почтой: олени, собаки...

Мать украдкой перекрестила его, но ни о чем спрашивать не стала: солдатка, мать краскома.

Утром он сел на севастопольский поезд. А еще через сутки прошел через контрольно-пропускной пункт военно-морской базы на пирс.

6

Итак, теперь ему предстояло выступить в роли шефа.

Лаптев познакомился с экипажем — с товарищами и помощниками в начавшемся путешествии. Команда парохода — испанские моряки-коммунисты, совершавшие уже не первый рейс от берегов республики к берегам Советского Союза и обратно. В русском языке, правда, еще не сильны, но дело свое знают. На борту кроме Хозефы — два радиста, советские добровольцы, — Лев из Ленинграда и Жора из Одессы, шифровальщик Олег и танкисты. Молчаливые. Все время держатся около своего командира. Одеты в такие же костюмы и береты, как и Андрей.

Осмотрел он и груз. Броня машин поблескивает серой краской, опущены стволы орудий. Грозные машины. Насколько он может судить — самой последней конструкции.

Пока шли Черным морем, Андрей при помощи экипажа заминировал судно, кабели из трюмов протянул к себе в каюту, подсоединил к взрывному механизму.

Из Севастополя пароход вышел, неся на борту название «Измир». На следующее утро с любой «коробки», встретившейся им в открытом море, без труда можно было прочесть: «Мартабан». Босфор и Дарданеллы их «посудина» прошла под своим настоящим именем «Мар-Кариб» и трехцветным испанским флагом. Ночью же, когда открылись по курсу просторы Средиземного моря, начался аврал. Все вооружились кистями и ведрами с краской. И в рассветных лучах пароход преобразился — из бело-черного стал голубым, со второй трубой, синей с красной полосой, изрыгающей такие же черные клубы дыма, как и первая. Новой трубе Андрей и сам удивился: как же ухитрились подключить ее к котлу? Испанцы только посмеивались, подмигивали, цокали языками: догадайся, мол, компаньеро шеф!.. Лаптев забрался по переборкам к трубе, заглянул — и расхохотался: сидит внутри цилиндра, изображающего трубу, матрос и жжет паклю, пропитанную мазутом. Сам как черт, только белки глаз и зубы блестят, а во рту — сигара.

Капитан вел судно вдоль Африканского побережья. Команда каждую минуту ждала появления вражеских кораблей. Но горизонт был чист, и лишь изредка проплывали встречным курсом «торгаши» или «пассажиры». Этот район Средиземноморья пересекало множество незримых шоссе — и кому было удивляться еще одной «посудине», не спеша резавшей форштевнем синюю волну?.. Остались по северу Балеарские острова, по югу — город Алжир. У мыса Крамис, когда вышли на траверз порта Картахена, капитан резко, на девяносто градусов, повернул пароход.

Теперь предстояло одолеть самый опасный участок. Из Москвы получили шифрованную телеграмму: на полпути к базе их встретят корабли военно-морского флота республики. Сообщили пароль и отзыв для обмена при встрече.

Начало быстро темнеть. Лаптев приказал не зажигать огни. Машины заработали на максимальных оборотах. Никто не спал. Вглядывались в темноту. Шли часы. Приближался берег Испании. Республиканских кораблей не было. Андрей стоял на мостике рядом с капитаном. Небо уже светлело. От мерного покачивания клонило в сон...

Капитан дотронулся до его плеча. Лаптев подался вперед и увидел в сером рассветном тумане проступивший силуэт миноносца. Военный корабль застопорил ход. С его борта замигал светофор: «Кто вы?»

Андрей приказал ответить паролем. Вместо отзыва с миноносца передали острыми вспышками прожектора: «Остановиться!»

Значит, франкисты? Надо же! Нарвались, когда до Картахены оставался час хода!.. Лаптев через Хозефу сказал капитану:

— Миноносец маленький. Потопить нас не успеет. Бей ему носом в бок, будем кормить рыб вместе.

Увидел, как девушка с хрустом стиснула пальцы. И громко перевела.

Андрей приказал радисту:

— Вызывай Москву. Передавай: «Свой долг выполнили».

Жора начал отстукивать:

«Перехвачены противником. Идем на таран. Свой долг выполнили».

Не выдержал, добавил:

«Прощай, мама!»

Капитан сделал маневр. Судно полным ходом устремилось на миноносец.

За эти мгновения, как бывает только на море, стало совсем светло и туман растаял. На миноносце увидели несущийся на них пароход. Кто-то с палубы яростно заорал в переговорную трубу:

— ¡Ellos son fascistas![1]

Капитан рванулся к штурвалу:

— ¡Son amigos! ¡Republicanos![2] — И отдал команду застопорить ход.

Вскоре выяснилось: миноноска — корабль республиканской береговой охраны. Подождали, когда растают последние пряди тумана, и пошли следом за него сквозь узкий створ в минных полях к Картахене.

На берегу от встретившего их советского представителя Андрей узнал, что корабли республики, направленные для их сопровождения, ночью в открытом море разминулись с пароходом — и они, и «торгаш», шли с погашенными огнями. А миноноска возвращалась с задания в другом квадрате и ни о каких паролях не ведала.