Андре Лори - Изгнанники Земли Страница 8

— Я весьма удивлен вашим поведением! — хотел было воскликнуть баронет, но вспомнив, что Моони не услышит его, остановился на полуслове. Вдруг все разом стало ему ясно: и странность всех этих условий, и смысл шаловливых выходок его приятеля, который теперь смотрел на него с веселой ласковой улыбкой. И глядя на него, и сам баронет рассмеялся тем же немым, беззвучным смехом, который потрясал все его существо и заставлял держаться за бока, но вместе с тем не производил ни малейшего звука.

ГЛАВА III. Кратер Ретикуса

«Теперь, — думал про себя Норбер Моони, сидя рядом с баронетом на краю террасы, образуемой широким выступом кратера, — теперь было бы весьма любопытно узнать, что стало с нашей изолирующей стеклянной площадью, подведенной под наш искусственный магнит!.. Если бы оказалось, что наш стеклянный пласт уцелел и не получил никаких повреждений, то это было бы весьма утешительно для нас!.. Тогда явилась бы возможность мечтать о возвращении обратно на Землю… Впрочем, мы все это еще увидим».

Отдохнув немного, наш молодой ученый поднялся на ноги; сэр Буцефал последовал его примеру, и затем оба они, идя рядом, отправились изучать кратер, продолжая следовать по верхнему наружному контуру круглой вершины этого потухшего вулкана, на который опустили пик Тэбали.

Так они шли около четверти часа или двадцать минут и пришли к точке горы, диаметрально противоположной эспланаде обсерватории, но только гораздо ниже ее по уровню, когда внимание обоих друзей было привлечено большим зияющим отверстием в боку скалы.

При более внимательном изучении оказалось, что это отверстие представляло собой брешь кратера, обломанный край жерла, над которым теперь основание пика Тэбали образовало крышу или, вернее, потолок. Словом, это была она, возможность разрешения интересовавшего Норбера Моони вопроса о непрерывном продолжении стеклянного изолирующего слоя под пиком Тэбали, уверенность в целости которого могла бы совершенно рассеяться теперь и стать вне сомнения. Молодой ученый, не долго думая, прошел в отверстие, имевшее форму римской цифры V, и стал спускаться в эту пещеру, а следом за ним стал спускаться и баронет.

В первый момент наши исследователи очутились в таких потемках, которые по сравнению с ярким светом снаружи не позволяли им ничего различать; но вскоре глаза их успели освоиться с этим полумраком, и тогда они убедились, что находятся, как они того и ожидали, в громадной глубокой яме, в самом кратере Ретикуса, воронкообразно уходившем вглубь и прикрытом над их головами, на высоте каких-нибудь трех метров или около того, сплошной крышей горы Тэбали.

Чтобы лучше убедиться в этом, Норбер Моони машинально достал из кармана спички и, чиркнув две или три сразу, поднял их высоко кверху, осветив верхний свод над своей головой. Огонь тотчас же отразился в потолке пещеры, что ясно доказало, что потолок этот, эта крыша, накрывшая кратер потухшего вулкана, был именно тем слоем литого стекла, над которым столько трудился Норбер Моони. Это было настолько несомненно, что даже баронет был этим поражен.

— Даю слово! — воскликнул он, — что это вся наша гора целиком, вместе со своим стеклянным пьедесталом как сладкий пирог с блюдом, переселилась на вершин; кратера и, точно заслонкой, прикрыла его!

О чудо! Эти слова сэра Буцефала молодой ученый слышал совершенно явственно, несмотря на металлическую полумаску, прикрывавшую рот говорившего. Такого рода неожиданному феномену могло быть только одно объяснение, а именно, что здесь, в этой пещере, была иная атмосфера, чем на поверхности Луны.

— Закройте поплотнее кран вашего респиратора! — сказал Норбер Моони баронету, сам подавая ему пример — здесь мы имеем воздуха вволю!..

— Урра!.. — воскликнул сэр Буцефал. — Я с наслаждением откажусь от своей соски: признаюсь, она изрядно надоела мне!.. Но скажите, ради Бога, чем объясняется такая странность, что в этой глупой стране можно и дышать и говорить только при случае и местами, а не всегда и не везде?

— Чем это объяснить? Да очень просто, — смеясь ответил Норбер Моони, — разве вы не видите, что мы с вами находимся здесь в воздушной копи?.. Эта воронка имеет не менее тысячи двухсот метров в диаметре и почти столько же в глубину, — сказал он, быстро делая в уме вычисления, — это составляет для нас запас в несколько миллионов кубических метров воздуха!..

— В самом деле!.. — воскликнул не на шутку восхищенный баронет, — вот что я называю настоящей находкой в нашем теперешнем положении! Да, в данный момент это даже намного лучше алмазных копей! Что касается меня, то я чрезвычайно рад подышать полной грудью и без помощи респираторов!

— Да, — сказал Моони, — но вместе с тем для нас крайне важно сберечь это неожиданное сокровище, которое все же может истощиться.

— Но почему этот кратер пользуется исключительной привилегией обладать воздухом, пригодным для дыхания?

— Это обстоятельство находится в тесной связи с историей нашего приключения, баронет… Воздух, который окружает нас здесь, и которым мы дышим с вами в данный момент, не является действительной собственностью и принадлежностью Луны: это — земной воздух, то есть часть атмосферы земного шара, заимствованная Луной от земли в тот момент, когда она, подобно шарику из мякоти, попавшему в муку и обвалявшемуся в ней, попала в атмосферу Земли и окуталась ею. И вот в тот самый момент, когда Луна, а главным образом, этот кратер, по-видимому, всосали в себя наибольшее количество земного воздуха, его вдруг накрыло, точно плотной крышкой, нашим пиком Тэбали, и тем самым воздух оказался запертым в воронке кратера, замкнутым и не имеющим выхода… Таким образом этот клочок земной атмосферы оказался закупоренным в воронке кратера Ретикуса, — и мы теперь имеем возможность наслаждаться им.

— В таком случае, — заметил уже немного обескураженный баронет, — нам действительно следует быть как можно бережливее с этим неожиданно открытым нами сокровищем!

— Нам следует не только быть бережливыми, но еще, главным образом и прежде всего, помешать ему улетучиться через то отверстие, через которое мы с вами вошли… Надо как можно скорее вернуться в обсерваторию, захватить орудия и сейчас же приняться за работу, а то мы мало-помалу утратим весь наш запас воздуха!

Это был слишком разумный совет, чтобы не последовать ему немедленно. Оба наших исследователя поспешили надеть свои полумаски и собирались уже вернуться на вершину кратера, как Норбер Моони изменил свой план и предложил следующую комбинацию.

— Нельзя терять ни минуты! — сказал он, — каждая минута стоит нам нескольких сотен литров воздуха… К чему нам обоим возвращаться наверх? Достаточно, что один из нас отправится за помощью, а другой может остаться здесь и приняться за работу безотлагательно.