Илья Деревянко - Мордоворот Страница 8

— Жень, ну а ты как? Наверное сиденье под тобой отмы­вать нужно?

— Не трогай его. У Жени свои обязанности, — заступил­ся я, — не тяни, давай бутылку!..

Горячая струя воды не согревала. Я поежился и увеличил напор. Кожа, покрытая мелкими пупырышками озноба, ка­залось совсем не впитывала тепло. Лоб и левый висок разла­мывались от боли. Тогда, в машине пуля прошла совсем ря­дом с головой и я предполагал, что получил легкую конту­зию, хотя не знал толком, что это такое. Так или иначе голо­ва болела и я пожалел, что выпил слишком мало Рафикова коньяка...

— Подожди, — сказал я, когда он собирался налить по второму разу, — не спеши напиваться. Нам нужно еще кое- куда съездить.

— Ты о чем? — Рафик поставив бутылку на пол, удивлен­но повернулся ко мне. Я вкратце объяснил и на этот раз он понял с полуслова...

К студенческому общежитию мы подъехали около деся­ти часов. Заспанная вахтерша пыталась нас не пустить и, поднимаясь бегом по лестнице, мы слышали внизу ее него­дующие крики. «Здесь». Рафик остановился в конце коридора и толкнул ногой дверь, обитую черной кожей. «Ты гляди, как дома себя чувствует, козел, не заперся даже!» Несмотря на царивший в комнате бардак, было заметно, что здесь жи­вет не советский студент. Более всего в этом убеждали им­портная мебель, цветной японский телевизор и видеомаг­нитофон, по которому в данный момент крутили порногра­фические ролики. Единственное, что здесь было отечествен­ного происхождения, так это полуголая шалава, которая ба­рахталась на кровати вместе с хозяином. Ужас, отразивший­ся на лице лаосца, лучше всего убеждал в его виновности. Меня захлестнула волна ненависти к этому мерзавцу, кото­рый хладнокровно отдал нас на растерзание бандитам, а сам в этот момент развлекался с какой-то полуголодной девчон­кой, польстившейся на импортные тряпки. Со слов Рафика я знал, что лаосец скупится на проституток и вербует себе любовниц в ближайшей «лимитной» общаге.

—     Ну здравствуй, дорогой, ах ты падаль! — от злости я забыл заготовленную по дороге обвинительную речь. Схва­тив лаосца за волосы, я выволок его на середину комнаты. Девица было завизжала, но встретив бешенный взгляд Ра­фика забилась в угол, глядя оттуда большими испуганными глазами. Вид ее худого, плохо кормленного тела довел мою ненависть к лаосцу до предела и, испытывая почти садист­ское наслаждение, я жестоким ударом сломал ему ребра. Со­гнувшись, студент захрипел и следующий удар коленом разбил ему лицо...

— Я не виноват, -ат, -ат, — выл лаосец, ползая по полу в луже крови, они меня самого сантазировали, — проучив­шись несколько лет в России, он все еще жутко коверкал слова. При виде этого слизняка, скулящего и пускающего носом кровавые пузыри, моя ярость улетучилась, оставив вместо себя брезгливое отвращение.

Он что-то еще бормотал о ломке и нехватке денег, когда мы с Рафиком, повернувшись, вышли вон из комнаты, ос­тавив за собой открытую дверь...

— ...Ну долго ты там будешь возиться! — на пороге ван­ной появилась разгневанная Светка, — время 12 часов!

— Закрой дверь, — я с трудом сдерживался, — что ты от меня хочешь?

— Ему, наверное, после любовницы подмыться надо, — раздался из кухни голос Инны Владимировны. Я вздрогнул как от пощечины. Эта гнусная реплика истощила мое терпе­ние.

О, Господи, как мне все это надоело! — дрожа в ознобе, я с трудом натягивал одежду. Перед глазами плыли оранже­вые круги.

— Надоело, говоришь? Так тебя здесь никто не держит! Стой, ты куда?!

С силой оттолкнув Светку, я вышел из квартиры и не до­жидаясь лифта, побежал вниз по лестнице.

IV Олег Селезнев

Голова раскалывалась с похмелья. С трудом поднявшись с постели, я посмотрел в зеркало и сморщился от отвраще­ния. На меня смотрела помятая, заросшая физиономия с мешками под глазами и ошалелым взглядом. Вчера, воз­вращаясь от Светки, я купил у таксиста бутылку водки и вы­пил ее в одиночку без закуски. Затем обнаружил две бутыл­ки сухого вина, которые валялись здесь уже около года и, не раздумывая, употребил их по назначению. Сейчас, утром, я чувствовал себя отвратительно и, хота температура вроде спала, я решил, что к Рафику не поеду. Пусть Коля прока­тится, хватит бездельничать. Позвонив ему и дав соответст­вующие указания, я потащился в ванную и долго стоял под горячим душем, пытаясь смыть с себя похмелье. Затем, вы­пив кофе и закурив сигарету, снова прилег на диван. После чашки крепкого кофе голова прояснилась и мысленно я вер­нулся к ссоре с женой. Я любил Светку по-прежнему, не меньше чем до женитьбы, но совместная жизнь в тещиной квартире оказалась настоящим кошмаром. Раньше милая и - кроткая, Светка под влиянием Инны Владимировны порти­лась на глазах. Чувствуя поддержку матери, которая была готова потакать дочери в чем угодно, она становилась гру­бой, нахальной и изводила меня бесчисленными придирка­ми. Инна Владимировна, начисто забыв то, о чем говорила год назад, теперь утверждала, что деньги не главное, глав­ное — чтобы человек был хороший. При этом она многозна­чительно поглядывала в мою сторону, давая понять, что зя­тя к таковым не относит. Вдобавок ко всему Инна Владими­ровна постоянно разжигала Светкину ревность, толкуя о мифической любовнице. «Любовница, значит, будет вам любовница!» — со злостью подумал я и, поднявшись с дива­на, начал рыться в ящиках письменного стола, разыскивая старую записную книжку.

До сих пор я не изменял жене, не потому что отличался высокой нравственностью, а просто не хотел другой женщи­ны. Теперь я решил, что пора положить этому конец.

Книжку, в которой были записаны телефоны знакомых девушек, найти не удалось. Вероятно Светка выбросила их из ревности. Я уже собирался вернуться на прежнее место, ког­да случайно наткнулся на полупустую пачку «Монтекристо». Эту гадость я курил только на турбазе «Озерная», позапрош­лой зимой, когда кончились привезенные из Москвы сига­реты, а в местном магазине не оказалось ничего другого. С внезапно пробудившимся интересом я поднес пачку к гла­зам. Так и есть, на обратной стороне был написан номер те­лефона и две буквы — М. Я.

М. Я., то есть Марина Ямщикова, была стройной зеле­ноглазой шатенкой с крутыми бедрами и упругой грудью. Мы познакомились на дискотеке турбазы и уже через не­сколько часов лежали в моем двухместном номере, сжимая друг друга в объятиях. Нам никто не мешал, потому что со­сед в первый же день по приезду переселился к какой-то де­вице и с тех пор о нем никто не слышал. Мы хорошо подхо­дили друг другу в постели и только любовь к Светке заста­вила меня прервать связь с Мариной. Неожиданно я вспом­нил Светку такой, какой она была в первый день нашего знакомства и на мгновение устыдился своих мыслей. Но тут... «Ему, наверное, после любовницы подмыться надо» — прозвучал в ушах ехидный голос Инны Владимировны, и я, больше не раздумывая, направился к телефону...