Григорий Темкин - Искатель. 1986. Выпуск №1 Страница 8

Коваль стоял и думал. Потам он пошел, не оглядываясь, назад, к лесу. В чаще, недалеко от опушки, он нашел дерево пын и, выбрав самый большой из его цветов, блестящий, словно парафиновый, полутораметровый тюльпан, вышел на грань леса и степи. Там, подняв цветок- над головой, богомол застыл в охотничьей позе

Добыча не заставила себя ждать. Громко жужжа, прилетело одно из тех существ, которых Коваль видел в плену у дерева-липучки. Оно зависло в воздухе, пристраиваясь к цветку.

«Щелк», — сработала складная, как циркуль, лапа богомола, и любитель нектара, проткнутый дюжиной шипов, забился в агонии.

Стас с горькой безнадежностью смотрел, как в последний раз дернулось и застыло пестрое тельце. Убил. А надо было поймать живьем!

Он еще раз вернулся в поселок и, подойдя к ближнему бункеру, начал обламывать о бетон шипы на правой лапе. Хитин с хрустом крошился. Из трещин панциря выступали крупные багровые капли. На этот раз осечки не было. Через час в его объятиях билось и громко кричало еще одно такое же существо. Пытаясь держать его как можно осторожнее, Коваль приблизил трепыхающуюся добычу к тому месту на груди, где под слоем хитина лежала матрица, а левой лапой обхватил себя за шею. Резко дернулись мускулы, совпав с толчком выстрелившей в новую цель трансферматрицы. По открытым глазам ударили жесткие метелки степной травы. И — тьма.

Свет. Море света. Стас летит через это море, часто-часто махая крыльями, несет свое тело к заветной цели, к маяку.

Вот он уже внутри бункера. Ровно горят огоньки на пульте, словно мыши, шуршат по углам пылепоглотители. Неловко пристроившись на вращающемся стуле, Стас слабенькой лапкой своей жмет на белую клавишу связи. В космос летит древняя, как мир, дробь морзянки:

ЛАВИНИЯ. НИКОНОВУ. «КАМЕРТОН» ПОТЕРПЕЛ АВАРИЮ НА БЕТЕ. ЖДЕМ ПОМОЩИ. ГРУЗ ЦЕЛ. ИЩИТЕ, ИЩИТЕ НАС!

И короткая цепочка координат…

Некому было видеть, как от поселка прилетело и скрылось в джунглях маленькое существо. Ему предстояла долгая дорога назад.

Александр КАЗАНЦЕВ

ТАЙНА ЗАГАДОЧНЫХ ЗНАНИЙ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«ИСКАТЕЛЮ» 25 лет

Невозможно отрицать влияние на молодежь литературы научной фантастики и приключений. Увлекательная фантастика Жюля Верна пробуждала любовь к науке и технике не только у таких корифеев, как академики Обручев, Ферсман, Капица, Королев, Туполев (по их признанию!), но и у огромного числа инженеров и научных сотрудников, сдвинувших, когда понадобилось, горы, — создав танки, самолеты, орудия больше и лучше, чем вся покоренная Гитлером Европа. А на фронте бойцы перед боем или разведчики, бывало, вспоминали романтические страницы Майн Рида и Фенимора Купера с благородными образами искателей приключений и защитников добра А кто в первые десятилетия после Великой Октябрьской революции не помнил лирической Аэлиты, отважного инженера Лося, безоглядного матроса Гусева, поднявшего на восстание марсиан в романе Алексея Толстого, и у него же — зловещую фигуру инженера Гарина с его смертоносными тепловыми лучами, которые ныне мечтают применить в космосе во имя мирового господства радетели сверхприбылей заокеанских монополий.

Кто не помнил беляевских героев: Ихтиандра, профессора Доуэля, гриновский «Блистающий мир» с победой над гравитацией или Циолковского, который в научно-фантастической повести «Вне Земли», предвосхитив собственные научные работы, стал общепризнанным «отцом космонавтики»? Кто не помнил воспетых в литературе героев революции и гражданской войны? Кто мальчишкой не играл в Чапаева?

После Победы в Великой Отечественной войне в нашей литературе ощутился пробел в удовлетворении запросов нового поколения в части научной фантастики, и приключений, которые бы увлекали и вели за собой.

Мне привелось в ту пору предложить ЦК ВЛКСМ создать при журнале «Вокруг света» литературное приложение «Искатель». Начав выходить в столетний юбилей журнала, «Искатель» вот уже 25 лет публикует фантастику и приключения, завоевав признание читателей.

Ныне по традиции я подготовил для юбилейных номеров «Искателя» повесть «ТАЙНА ЗАГАДОЧНЫХ ЗНАНИИ» как продолжение повести «КОЛОКОЛ СОЛНЦА» («Искатель», 1984, № 2), стремясь привлечь внимание к легендарной фигуре французской истории, к Сирано де Бержераку, человеку даже более удивительному, чем его современник д’Артаньян, прославленный несравненным Александром Дюма. Забияка-дуэлянт, в беспримерном бою сразу со ста противниками завоевавший освобождение Кампанеллы, превратился вдруг в поэта, философа, писателя, обладавшего необъяснимыми для его времени знаниями космических кораблей, радио, телевидения, звукозаписи, электрического освещения, мира микробов, предвосхитив и закон тяготения Ньютона, и открытия Пастера, и достижения нашей современной цивилизации (что оценить можем лишь мы 350 лет спустя!).

Повесть-гипотеза объясняет этот феномен, отталкиваясь от собственных объяснений Сирано в его трактате, пережившем столетия.

Сирано де Бержерак не просто загадочная историческая личность, он как бы и наш современник (не только по знаниям!). Недаром подпольная газета бойцов французского Сопротивления называлась «Сирано де Бержерак». И этот вольнодумец, враг невежества, искатель добра близок нам, советским людям.

Глава первая

ИЩУЩИЙ

Шло третье десятилетие Тридцатилетней войны.

Париж был в счастливом отдалении от мест кровавых схваток «во имя короля иль бога». В Европе неистовствовала реакция, утверждая неограниченную власть королей — абсолютизм. После Реформации, пробудившей надежды угнетенных народов на избавление от гнета церковного монарха, сидящего на «святом престоле», католицизм перешел в наступление под знаменем нерушимых догм. И эти же народы, побуждаемые своими пастырями и суевериями, шли войной друг на друга, сражаясь и побеждая или терпя поражения, захватывая, пытая и казня «не так верующих» или разделяя их судьбу. При этом властители Европы под видом служения папе римскому или освобождения от клерикального гнета пытались прежде всего утвердить собственную власть. И противостояли друг другу в неутолимой вражде с одной стороны — Священная Римская империя, представляемая Габсбургами, и с другой — протестантская коалиция во главе с удачливым шведским королем Густавом-Адольфом, непокорные курфюрсты, Нидерланды, Дания, Швеция. К этой воинствующей группе, к которой, помимо религиозной отступницы Англии с ее англиканской церковью, кромвелевской революцией и казнью собственного короля, в удобный момент примкнула и католическая Франция. Ее правитель кардинал Ришелье, близкий к папскому нунцию,[1] вступая в нескончаемую войну, помышлял не столько об интересах папы римского, сколько о собственной гегемонии в Европе.