Сергей Заяицкий - Красавица с острова Люлю Страница 8

— Велика штука — миллиард, — говорил Ящиков, плюя в голубую бездну и смотря, как окутывает дымка берега Франции, — да у нас в России — мне сестра писала — одно время нищему миллиард подать считалось неприлично.

— Да ведь тут твердая валюта, — возражал Валуа.

— Вот разве что твердая… Нет, что ни толкуйте, не поражает меня его богатство!.. Видите — сидит один и пьет шампанское! Не имей сто рублей, а имей сто друзей!..

— О, Франция, — говорил Валуа, глядя на исчезающий берег, — так некогда смотрел на тебя мой предок Генрих II, отправляясь в гости к английскому королю. Взойду ли когда-нибудь, одетый в порфиру, я на твой украшенный лилиями трон, или вечно буду слоняться по кафе в жалком пиджачишке, подходящем ко мне, как корове седло. О, Франция! Прекрасная изменница! О, Франция!..

— Человеку свойственно любить свою родину, — сказал Ящиков, нацелившись окурком сигары в чайку, — наш писатель Карамзин отлично эту мысль выразил. Самоеды, говорит, и те любят, а у них вся родина, можно сказать, одна сплошная льдина!.. А коль ми паче счастливые швейцары, которые перед одним господом преклоняют гордую свою выю!.. Да-с!

В это самое мгновение на палубу из ресторана вышел человек, при виде которого оба собеседника ахнули от изумления.

— Эбьен! — вскричал Роберт Валуа.

Адвокат несколько смутился.

— Да, это я, друзья мои, — сказал он, — я еду улаживать тяжбу двух соседних островов, оспаривающих друг у друга морскую рыбу…

— Ну, мы — люди холостые, — сказал Ящиков, — мы можем прямо сознаться: мы едем на остров Люлю! Чем я рискую! У меня еще в 1917 году отняли отчизну!

— А у меня, — сказал Валуа, — отняли трон еще в XVI веке!

Эбьен помолчал и заметно покраснел.

— А как вы доберетесь до острова Люлю? — спросил он.

— Мы доедем на этом чудище до Буэнос-Айреса, а там, говорят, рукой подать до острова Люлю! Любой извозчик, то есть, тьфу, любой пароход доставит!..

— Вы убеждены в этом?

— Как дважды два — четыре!..

Внезапно на палубе раздался дикий крик. Трое собеседников с испугом оглянулись и увидели человека с большою рыжею бородою в синих очках, который бежал, охваченный необычайным ужасом, а за ним следом, извиваясь и подпрыгивая, мчалась громадная кобра, при виде которой дамы испустили пронзительный визг и попадали в обморок, а все присутствовавшие мужчины выхватили револьверы.

Трах!

Раздался залп, подобного которому не слыхал еще никто из присутствующих. Клочки кобры разлетелись по палубе, а место смерти оказалось рябым от пуль. Рыжий господин упал в кресло, и ему была немедленно оказана медицинская помощь, оказавшаяся тем более удачною, что никаких повреждений ему змеею причинено не было. В то же время из каюты первого класса выскочил лысый, ученого вида джентльмен и с видом глубокого огорчения стал тыкать подзорною трубою в куски кобры.

— Доктор Жан Сигаль! — вскричали Вдлуа и Ящиков.

Эбьен в ужасе заметался по палубе.

— Бегите! — кричал он, — Огюст сейчас выскочит!

Но д-р Жан Сигаль покачал годовою.

— Огюст остался дома, — сказал он, — но дозвольте спросить: кто осмелился убить Аделаиду?

— Если речь идет об этой проклятой змее, — вскричал помощник капитана, убирая свой браунинг, — то вас самих нужно убить. Какое вы имеете право везти змею?

— Я взял для нее билет… Посмотрите список пассажиров, там сказано: доктор Жан Сигаль 50 лет и Аделаида 4 лет. Я только забыл упомянуть, что речь идет о змее…

— Вас бы следовало линчевать! — вскричал помощник капитана.

— Не мог же я оставить Аделаиду без себя в Париже! Она бы искусала половину квартала!

Рыжий человек между тем пришел в себя и отправился в ближайшее кафе выпить рюмку ликера.

— Удивительно знакома мне его походка, — заметил Валуа.

— Вы не знаете, кто это? — спросил Ящиков Эбьена.

— Я уже давно обратил на него внимание. Он значится под именем Альфреда де Мюссе, но это, несомненно, выдуманное имя и выдуманное, кстати сказать, весьма неудачно.

— Но я совершенно не предполагал, что доктор Сигаль едет на этом пароходе. Куда он едет?

Адвокат Эбьен молчал с Минуту.

— Господа, — сказал он, — мы теперь находимся средь безбрежного простора, вдали от родины, и я полагаю, что нам нет надобности играть друг перед другом комедию. Ясно, все мы, и доктор Сигаль тоже (мы убедимся в этом после того, как он заплатит штраф и его отпустят из корабельной конторы), все мы едем в одно и то же место, а именно…

— … на остров Люлю! — раздался позади них голос.

Рыжий человек стоял, запустив руки в карман, и поглядывал на них, улыбаясь.

— Ламуль! — вскричали три приятеля.

— Тсс… Друзья мои. Не произносите моего имени. Я очень боялся, чтоб Тереза не вздумала следовать за мною… Тем более, что я получил телеграмму, что она исчезла из дома! Детка так меня любит! Это, конечно, очень тяжело… Но что делать!

— Какого же черта вы выбрали такой нелепый псевдоним?

— Я уже раскаиваюсь в этом. Вот извольте радоваться.

К нему подошла молодая американка с длинными зубами, по цвету напоминающими ее рыжие волосы.

— О, мистер Мюссэ, — сказала она, — напишите мне что-нибудь в альбом. Поверьте, что я с детства зачитываюсь полным собранием ваших сочинений.

— Сударыня, к сожалению, я дал обет ничего не писать, покуда я нахожусь в море… Цыганка предсказала мне смерть на воде в момент сочинительства!.. Я бы не хотел навлечь собою гибель на весь этот плавучий город.

Американка отошла, щелкнув кодаком.

— И так с утра до вечера, — пробормотал Ламуль, — надоели ужасно! Да… Все мы едем на остров Люлю и всем нам, по-моему, надо объединиться. Неизвестно, какие опасности ждут нас на этом тернистом пути, и держаться сообща было бы, по моему мнению, крайне желательно. Что же касается до владения девушкой…

— Жребий! — сказал Валуа.

— Ее личный выбор, — воскликнул Эбьен.

— Очередь, — предложил Ящиков.

— Ну, это там видно будет! Не будем делить шкуру медведя. Итак, я предлагаю привлечь еще к нам доктора Жана Сигаля, без географа нам не обойтись, а там действовать по строго выработанному плану. У вас есть знакомые в Буэнос-Айресе?

— Нет!

— И у меня нет!

— У меня была знакомая где-то вообще в Америке…

— Ну, вот видите? Одни мы просто погибнем! Поэтому, если нет возражений, я предлагаю немедленно разыскать доктора и наметить строго план действий… Итак…

В это время внимание всех четверых было привлечено странным зрелищем: на фоне заката, на верхней палубе, появился вдруг человек худой, но в очень просторном белом костюме, огромная черная борода ложилась на его грудь почти до живота, густые черные брови нависали над глазами, смуглое лицо было обклеено пластырями, словно конверт дальнего назначения — марками. Человек этот смотрел вдаль, кидая иногда взгляд в сторону беседовавших. Вдруг к нему подошел лакей из ресторана, тронул его за плечо и сделал какой-то знак рукой. Черный бородач ответил тоже жестом, и оба скрылись в недрах «Геракла».